Эрик Шредер - Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации

Управляй своим дыханием, управляй минутами и часами своей жизни; управляй своими воспоминаниями и своими действиями.

Тот, кто знает, откуда он пришел, знает, куда он должен уйти.

Тот, кто знает, что делает, знает, что будет сделано с ним. Тот, кто знает, что должно быть сделано с ним, знает, что будет спрошено с него. Тот, кто знает, что будет спрошено с него, знает, что он должен иметь. Тот, кто знает, что он должен иметь, знает то, что он должен отдать. Тот, кто знает, что он должен отдать, знает то, что у него есть.

Но человек, который не знает ни того, откуда он пришел, ни того, где он находится, ни того, как он существует, ни того, что представляет собой то, откуда он произошел, ни того, что он есть, ни того, для чего он существует, – этот человек один из тех, кто позволяет своей жизни сыпаться, минута за минутой, без всякой пользы и цели, словно песок между пальцами.

Я увидел птицу, которая летела мимо меня, бросая вызов моей славе. Она спросила меня на лету:

– Где можно найти покой?

– Подрежь свои крылья – это будет твоим самоотречением – иначе ты не сможешь следовать за мной в то место, которое ищешь, – ответил я ей.

– Но на этих крыльях я лечу к своему любимому, – сказала птица.

– Несчастное создание, – ответил я, – никто не сравнится с тем, кто является слышащим и видящим.

И птица упала в океан мысли и утонула в нем.

Однажды Халладж в окружении своих последователей прогуливался по улицам Багдада. В одном из дворов кто-то заиграл на флейте мелодию, такую прекрасную, что у всех появились слезы на глазах.

– Интересно, кто это играет? – спросил один из учеников.

– Кто играет? – переспросил Халладж. – Сатана оплакивает потерю мира.

Бог – первопричина всего в вечности, Бог Сам в Себе, был Один. Другого не было. Он в вечности, единственный Знающий все: Знание, Силу, Любовь, Желание, Мудрость, Величие, Красоту, Славу, был в размышлении. Потом, из Него Самого, появилась одна идея из всего множества идей; Бог произвел рассуждение из всего множества рассуждений; Бог сказал слово, из всего множества слов. Он произнес фразу из всего множества фраз. Он сделал творение из всего множества творений. Он смешал борьбу из всего множества борьбы с восторгом из всего множества восторгов.

В Его единстве с Самим Собой Сущность говорила с Сущностью, Идея, в которой, из всего множества других идей, Он созерцал Себя, эта Идея была Любовь, Его Любовь в Его Единственности; Он самосозерцал Себя посредством Любви, поскольку Сущностью Его Сущности является Сущность Любви Бога.

Бог сказал, что желает назвать атрибуты этой Любви в Пустоте. И, посмотрев в вечность, Он создал Форму, или Образ, Образ Его собственной Сущности. Когда Бог творит вещь, Он создает Свой собственный Образ, всегда, вечно. И Бог посмотрел на этот Образ, некоторое время из Своего бесконечного времени, приветствовал его, радовался ему, говорил с ним, благословил его, на что ушел еще один момент из Его бесконечного времени, и потом даровал ему жизнь. И вот Образ, который имел форму Адама, человека, получил доступ ко всему, что знал Бог; до Божественного приветствия он не знал ничего. В этот момент Бог стал Создателем человечества.

Когда Бог приказал Шайтану: «Склонись перед Адамом», Шайтан ответил:

– Я не поклонюсь никому, кроме Тебя.

Из всех небожителей Шайтан был самым строгим поборником Единственности Бога.

Моисей встретил Шайтана на склоне горы Синай и спросил его:

– Почему ты не поклонился?

– Потому что я считаю, что поклоняться следует только одному Богу.

– И ослушаться веления Бога?

– Это было испытание, а не веление.

– Но разве это не было грехом? Твое лицо высохло после этого.

– Мудрость вечна, – ответил Шайтан, – хотя лицо мудрого может высохнуть и покрыться морщинами из-за нее.

– Ты вспоминаешь Его?

– О Моисей, – ответил Шайтан, – чистая мысль не нуждается в памяти; и эта мысль служит мне напоминанием о Нем и Ему обо мне. Сейчас я служу Ему из более чистых побуждений, избавившись от корысти и помня о Его превосходстве и величии. На Небесах я служил Ему ради своего благополучия, но сейчас я служу ради Его Самого. Из-за моей преданности Ему одному Он сделал меня одиноким. Потому что мои глаза были ослеплены Его сиянием, Он уничтожил меня. Потому что Он должен был сделать меня таким, каким я должен быть, согласно Его предвидению, Он низверг меня. Потому что Он предопределил мою страсть к разрушению, Он сделал меня не таким, как все. Но, клянусь Его Истиной, я исполнил все, все до мелочей, что Он повелел, и не роптал на Судьбу, и не жалел о своей утраченной красоте. Через все свои несчастья я прошел с поднятой головой. Пусть он мучает меня в Своем Огне вечно, я не склонюсь ни перед кем другим, ибо я знаю, что Он не имеет ни равного Себе, ни Сына. Моя любовь к Нему чиста.

Что касается Шайтана, то тут самые красноречивые из мистиков хранят молчание. Потому что Шайтан ближе к Наивысшему Существу, чем они. В своем усердии он пожертвовал намного большим, чем они. Он тверже, чем они, держал свое слово, и преданность и почитание его не имеют себе равных.

Его крушение произошло, когда кончилась вера, в тот момент, когда он сказал: «Я благородней, чем Адам». Тотчас он оказался за покровом, не зная, что скрыто за формой Адама. И он упал, и распростерся в грязи, и связал, отныне и навеки, свое имя с проклятием.

Для тех, кто верит, грех – как только они поняли, против Кого они согрешили, – становится равносилен смерти.

Если человек желает вкусить Милость Господа, он должен смирить свою душу и пребывать в одном из следующих трех состояний: находиться как бы в утробе матери и существовать, не имея возможности влиять на свое существование, получать питание и даже не знать об этом; пребывать в абсолютном покое, как в могиле; либо быть полностью беспомощным, как в день Последнего Суда.

Из Басры Халладж во второй раз отправился в паломничество, оттуда вернулся в Басру, затем пошел в Ахваз, потом, забрав с собой жену, сына и нескольких наиболее преданных учеников, прибыл в Багдад. Там он провел около года, потом, оставив сына на попечение одного из своих последователей, снова пустился в путь.