Феликс Лурье - Полицейские и провокаторы

Предложение сотрудничества с Департаментом полиции потрясло Рутенберга. После первого разговора с Талоном он' заболел и слег. С момента вербовки в январе 1906 года и до публикации записок в конце 1909 года Рутенберг не находил покоя. От описания событий восьмидесятипятилетней давности и сегодня становится тоскливо и жутковато. При первых разговорах Рутенберг не смог скрыть своих чувств. Гапон забеспокоился и вдруг неожиданно предложил соглашаться на сотрудничество с полицией, чтобы выведать все тайны и при свидании с П. И. Рачковским убить его, а если выйдет случай, то и начальника Петербургской охранки А. В. Герасимова...

Рутенберг 12 февраля выехал в Гельсингфорс (Хельсинки) для консультации с членами ЦК партии социа-листов-революционеров. В столице Финляндии он застал В. М. Чернова и Азефа. Первые разговоры с ними произошли при участии Б. В. Савинкова, Чернов присутствовал при встрече с Рутенбергом фактически один раз. После обсуждения сообщения Рутенберга члены ЦК предложили ему рассматривать дальнейшие контакты с Талоном как задание партии. Собравшиеся проанализировали возможные варианты поведения Рутенберга и дали согласие на его свидание с Рачковским.

Руководитель Боевой организации эсеров, провокатор Азеф проявил наибольшую активность в переговорах с Рутенбергом и взял на себя руководство всей операцией. Знакомство Азефа с Талоном произошло еще летом 1905 года. Герой Кровавого воскресенья некоторое время жил в квартире Азефа и, по его утверждению, не скрывал своих прежних связей с Зубатовым [505] 110 См.: Лучинская А. В. Великий провокатор Евно Азеф. Пг., М., С. 47—48. . Возможно, еще тогда от Азефа не ускользнуло возобновление сотрудничества Талона с Департаментом полиции (быть может, ему сообщили об этом), следовательно, Гапон мог узнать о провокаторской деятельности Азефа, а таких Азеф стремился уничтожать возможно быстрее. От этого зависела собственная жизнь провокатора.

Азеф потребовал убийства Гапона и Рачковского во время их свидания, тогда, по его мнению, виновность Гапона не потребует дополнительных доказательств. Рутенберг и Савинков настаивали на убийстве одного Гапона, но затем Рутенберг, подумав, согласился с мнением Азефа и принял на себя руководство этим убийством. Встреч с Азефом было несколько, почти все они проходили в присутствии третьих лиц, поэтому записки Рутенберга можно считать вполне надежным источником информации [506] 111 См.: Савинков Б. В. Воспоминания//Былое, 1918, № 1. С. 118—119. Они полностью совпадают с воспоминаниями Рутен-берга. . Рутенбергу поведение Азефа в деле Гапона не понравилось с самого начала. Глава Боевой организации постоянно менял задание и чрезмерно торопил с его выполнением, но ни с кем другим из членов ЦК он быстро связаться не смог (Савинков в то время еще не входил в состав ЦК). Рутенберг говорил Азефу, что он не член Боевой организации и руководить крупным и трудно исполнимым террористическим актом ему тяжело. После некоторых колебаний Азеф дал согласие на убийство одного Гапона. За два дня до убийства Азеф посоветовал Рутенбергу, кого из боевиков пригласить для его исполнения [507] 112 См.: Былое, 1918, № 1. С. 124. .

Позже выяснилось, что Азеф вел переговоры с Рутенбергом об убийстве одного Гапона без ведома ЦК. Когда в ЦК узнали о возобновлении сношений Гапона с Министерством внутренних дел и предложении Рутенбергу сотрудничать с Департаментом полиции, постановили устроить суд над Талоном с участием представителей ЦК или разрешить убийство Гапона и Рачковского во время их свидания, но Рутенберга обо всем этом не предупредили. Интересно отметить, что Азеф не поставил в известность свое начальство из Министерства внутренних дел о шагах, предпринимавшихся в отношении Гапона.

Странная позиция полицейского агента Азефа оставалась необъяснимой до появления воспоминаний бывшего начальника Петербургского охранного отделения А. В. Герасимова, сообщившего о временном разрыве отношений между Департаментом полиции и Азефом, переставшим получать инструкции и жалованье из его секретных средств [508] 113 См.: Герасимов А. В. На лезвии с террористами. Париж, 1985. С. 70. Возможно, Азеф вознамерился с помощью Рутенберга избавиться от своего бывшего начальника Рачковского, с которым у него были свои счеты. Возможно, Азеф собирался подготовить покушение, раскрыть его старым хозяевам и таким способом «аккредитовать» себя и возобновить сотрудничество. В апреле 1905 года Азеф вернулся в лоно политической полиции, но в подчинение Герасимова [509] 114 См. там же. С. 70. .

А. В. Герасимов сталкивался по роду своей службы и с Гапоном, и с Рутенбергом. «Рутенберга же я знаю лично,— писал Герасимов; — во время одного допроса я обстоятельно наблюдал его и вынес впечатление, что это непреклонный человек и убежденный революционер. Смешно поверить, чтобы его удалось склонить на предательство и полицейскую работу» [510] 115 Там же. С. 61—63. .

Характеристики, исходящие от Герасимова, особенно интересны для нас, потому что они пришли с другой стороны, из вражеского стана, и их чрезвычайно мало. Но воспоминания Герасимова еще интересны и тем, что они доказывают правдивость воспоминаний Рутенберга. У них совершенно отсутствуют расхождения при описании одних и тех же событий. Приведу отрывок из описания разговоров во время совместной трапезы Рачковского, Гапона и Герасимова в столичном кафе „Де Пари“: «Мне скоро стало ясно, что он, если даже и видел немало, то плохо ориентируется и неправильно понял многое. В сущности, люди, о которых он говорил, были ему чужды. Он не понимал их поступков и мотивов, которые ими руководят... Особенно он распространялся на тему о том, имеют ли они много или мало денег, хорошо или плохо они живут,— и глаза его блестели, когда он рассказывал о людях с деньгами и комфортом. Внезапно я его спросил, верно ли, что 9 января был план застрелить государя при выходе его к народу. Гапон ответил: — Да, это верно. Было бы ужасно, если бы этот план осуществился. Я узнал о нем гораздо позже. Это был не мой план, но Рутенберга... Господь его спас...» [511] 116 Там же. С. 64. . Никаких других свидетельств о подготовке убийства царя 9 января 1905 года нам неизвестно, Гапон и на сей раз лгал.

Вернувшись в очередной раз из Гельсингфорса в Петербург, Рутенберг, будучи уверенным, что действует с ведома ЦК, дал согласие сотрудничать с Гапоном на ниве Департамента полиции, выдать за крупную денежную сумму состав Боевой организации партии социалистов-революционеров и для этого встретиться с Рачковским. Вице-директор Департамента полиции назначил свидание с эсером, но после предупреждения Герасимова о грозящей ему опасности, от встречи с Рутенбергом все же уклонился. Тогда Петр Моисеевич решил действовать сообразно складывавшимся обстоятельствам. «Я обратился к группе рабочих, членам партии,— писал Рутенберг,— рассказал им, в чем дело. Один из них Гапона хорошо знал, так же как Гапон его.