Александр Пресняков - Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв.

Преобладание религиозных побуждений кажется весьма сомнительным, тем более что ясна причина, почему они выдвинуты на первый план. Вот что писал, приняв Вельского с вотчиной, Иван III своему литовскому зятю: сообщая о челобитье в службу князя, Иван поясняет, что принял его с отчиною потому, что хоть в мирном договоре 1494 г. и написано впредь служебных князей с отчинами не принимать, но прежде ни от Александра, ни от его предков такого притеснения в вере не бывало. И Вельский приводит тот же аргумент в грамоте, которой слагает с себя крестное целование Александру {121} 121 «Сб. Рус. ист. общ»., т. 35, .

За Вельским потянули к Москве и другие — Василий Ив. Шемячич, Семен Ив. Можайский — бывшие московские беглецы — с Новгород-Северском и Рыльском, с Черниговом, Стародубом, Гомелем и Любечем. За ними — менее значительные князья — Мосальские, Хотетовские. Иван III, приняв их с вотчинами, послал войско для охраны новых приобретений и «складную грамоту» Александру.

Весною 1600 г. московские войска вступили на территорию литовской Руси, заняв ряд городов и волостей. Литовское войско было разбито 14 июля у реки Ведроши (близ Дорогобужа). Поляки были отвлечены защитой южной границы от татар и угрозой турецкой войны…

Таково было положение литовской Руси, когда 17 июня 1501 г. умер король Ян-Альбрехт и снова встал вопрос о польско-литовских отношениях. На Петроковском сейме королевства Польского появились литовские послы («nuntii et oratores» великого князя Александра и всех великого княжества Литовского светских и духовных прелатов, баронов, панов, рыцарей и шляхты) и обменялись с польской радой документами 3 октября 1501 г., содержание которых обыкновенно называют «прелиминариями унии» {122} 122 «Codex diplomaticus Poioniae», № 196, 197. .

Тут обе стороны объявляют во всеобщее сведение, что «licet veteres fuerint inscriptiones amicitiae et foedera…» [115] «хотя бы и были старые записи дружбы и союзы…» , полезные и для королевства Польского и для великого княжества Литовского, «tamen cum aliquid videretur in eis contineri ab optima et sincera fraternitatis fiducia discrepans» [116] «однако когда что-нибудь покажется в них содержащимся такого, что отступает от лучшей и искренней верности братства». , то поэтому «ob solidiorem communis et mutuae caritatis fraternae connexionem perpetuam, dominiorum defensionem communem» [117] «ради более прочной вечной связи общей и взаимной братской любви, ради об щей защиты владений». решили «veteras ipsas confederations innovare et moderare… sub articulis infra scriptis: primum quod Regnum Poloniae et Magnum Ducatum Lithvaniae uniantur et conglutinentur in unum et indivisum ac indifferens corpus ut sit una gens, unus populus, una fraternitas et communia consilia; eidem que corpori perpetuo unum caput, unus rex, unusque dominus… vocis communibus eligatur» [118] «обновить эти древние конфедерации и согласовать… в следующих артикулах: первое, что королевство Польское и великое княжество Литовское объединяются и сливаются в одно нераздельное и однородное тело, чтобы был один народ, одно племя, одно братство и общие совещания; и этому телу да выбирается соединенными голосами всегда одна голова, один король, один господин…» . Выбирают «presentes et ad electionem convenientes» [119] «присутствующие и собирающиеся для выборов». , притом так, что избрание «absentium obstantia… non impediatur» [120] «не опорачивается… возражением отсутствующих». .

Нельзя не отметить этой оговорки как свидетельства, насколько еще неясна была в ту эпоху идея представительства. Акт избрания («decretum electionis») будет храниться в Польше.

В избирательном собрании все обладающие епископским, воеводским и кастелянским достоинством («episcopali, palatina, castellanea dignitate») литовцы будут заседать и голосовать «modo et ordine, quo consulent consiliarii regni [121] «способом и порядком, каким посоветуют советники королевства». . Таков состав собрания: соединение двух рад.

Далее речь идет о разрешении всех вопросов государственной жизни «communi consilio» [122] «общим советом». , причем «nos, utriusque dominii Prelati et Barones» [123] «мы, прелаты и бароны обоих государств». , обязуются «invicem» [124] «взаимно». помогать всеми силами, «prospera et adversa tanquam communia reputantes» [125] «считая счастье и несчастье общим делом». .

Устанавливается единство монеты. Договоры с иностранными государствами соблюдаются, поскольку не противоречат интересам другой стороны. Новые члены рады и должностные лица присягают в верности королю и соблюдении взаимных записей. Коменданты военных округов и крепостей клянутся никому их не передавать, «nisi Regi electo et coronato» [126] «кроме избранного и коронованного короля». . Все это соглашение должно быть подтверждено «juramentis et inscriptionibus», «per singulos, consiliarios atque barones et ex nobilitate precipuos» [127] «клятвами и записями»» «всеми панами-радными и баронами и лучшими представителями шляхты». великого князя литовского, в чем клянутся и присутствующие послы и советники великого князя литовского и дадут в том записи за своими печатями, «quod sub tempore per universos prelatos, barones, nobiles et bojaros Lithva-niae firmabuntur» [128] «что со временем будут утверждены всеми прелатами, баронами, шляхтой и боя рами Литвы». , и притом буквально: «literis… cavendo» [129] «да будет гарантировано в письменной форме». . Вот эта клаузула и придает всему документу характер прелиминарного договора.

Далее оговорка, что обе стороны друг другу ручаются, что «regia majestas» [130] «королевское величество». сохранит все права и преимущества, порядки и законы. И каждый король, вновь избранный, будет подтверждать все права королевства Польского и великого княжества Литовского «sub uno contextu» [131] «в одном контексте». , причем и все установленное выше будет подтверждаться присягою «tam consiliariorum modernorum, quod futurorum, etiam capitaneorum atque horum, qui ex nobilitate ad praestanda juramenta veniant» [132] «как нынешних панов рады, так и будущих воевод и тех, кто явится к принесению присяги из шляхты». . И никогда никто с той или другой стороны не должен стремиться к нарушению этих соглашений, к расчленению этого «incliti unius corporis praesentibus uniti, compacti et conglutinati» [133] «славного единого тела, объединенного, собранного в одно и слитого в лице присутствующих». . Кончаются документы обещанием подписавших польских и литовских панов стремиться всеми силами к осуществлению, укреплению и развитию заключенной унии {123} 123 М.К. Любавский, Литовско-русский сейм, стр. 144. .

Прелиминарное соглашение требовало подтверждения унии общим литовско-русским сеймом. Но обстоятельства военного времени не дали возможности исполнить обещание. Александр поспешил в Польшу, чтобы утвердиться в королевской власти, и 23 октября принял и подтвердил присягою акт унии, составленный согласно с прелиминарным соглашением, только с теми панами, которые находились при нем. Этот акт унии и носит характер ратификации со стороны Александра состоявшегося соглашения. Притом Александр обещал привести «omnes Prelatos, Duces, Barones, Nobiles, Proceres et communitates nobiliores nostri Ducatus Lithvaniae», «ut omnia in praesentibus nostris Uteris et praeinsertis articulis contenta acceptant, approbant, ratificant et confirmant» [134] «всех прелатов, князей, баронов, шляхту и более знатных городов нашего Литовского княжества», «чтобы они приняли все содержащееся в нашей нынешней грамоте и вышеприведенных пунктах, одобрили их, ратифицировали и утвердили»; см. «Zbior praw litewskich», стр. 77—81. .