Николай Шпанов - Заговорщики (Книга 1, Преступление)

- Может быть, и верно, если не рассматривать факты с надлежащих позиций.

Гопкинс вопросительно посмотрел на генерала:

- Какие же позиции вы называете надлежащими?

- Мои, - твердо произнес Макарчер, но тут же поспешно добавил: Американские. Меня не беспокоит то, что происходит внутри этого островного котла. У меня хватит сил завинтить его крышку.

- Знаете: "Самая непрочная власть та, которая думает, что может держаться на острие штыка".

- И тем не менее я вынужден повторить слова покойного отца, ставшие для меня заповедью: "Филиппинцы нуждаются в военном режиме, приколотом к их спинам американским штыком".

Гопкинс покачал головой:

- Времена изменились, Мак... К тому же приближаются выборы. Не завидую президенту, который вслух повторил бы сентенцию вашего отца.

- Как известно, - с усмешкою проговорил Макарчер, - президент Мак-Кинли тоже чурался подобных слов, как чорт ладана. Тем не менее именно этому "антиимпериалисту" принадлежит замечательная речь. Вспомните-ка... - И Макарчер со свойственной ему точностью памяти, так, словно читал по открытой книге, воспроизвел достопамятную речь Мак-Кинли в конгрессе. Президент США утверждал, что он не мог принять никакого решения относительно Филиппин, пока на него не снизошло просветление "свыше":

"Я каждый вечер до самой полуночи расхаживал по Белому дому и не стыжусь признаться вам, джентльмены, что не раз опускался на колени и молил всемогущего бога о просветлении и руководстве. В одну ночь мне пришли в голову следующие мысли - я сам не знаю как:

1. Мы не можем возвратить Филиппинские острова Испании - это было бы трусливым и бесчестным поступком.

2 Мы не можем передать Филиппины Франции или Германии, нашим торговым соперникам на Востоке, - это была бы плохая и невыгодная для нас экономическая политика.

3. Мы не можем предоставить филиппинцев самим себе, так как они не подготовлены для самоуправления и самостоятельность Филиппин привела бы вскоре к такой анархии и к таким злоупотреблениям, которые были бы хуже испанской войны.

4. Для нас не остается ничего иного, как взять все Филиппинские острова, воспитать, поднять и цивилизовать филиппинцев и привить им христианские идеалы, ибо они наши собратья по человечеству, за которых также умер Христос.

После этого я лег в постель и заснул крепким сном".

Закончив цитировать, Макарчер громко рассмеялся, но, внезапно оборвав смех, наставительно произнес:

- Мало кто у нас помнит ночь на четвертое февраля тысяча восемьсот девяносто восьмого года под Манилой... Советую вам припомнить это событие и быть уверенным: если нужно, такая ночь повторится в тысяча девятьсот сорок шестом году. Это может вам гарантировать высшее командование Филиппин...

Он вынул необыкновенно длинную папиросу и стал неспеша ее раскуривать, словно ни секунды не сомневался в том, что собеседник будет терпеливо ждать, пока он не заговорит снова.

И, как это ни странно было для Гопкинса с его нетерпением и нетерпимостью, с его привычкой не считаться ни с кем, кроме Рузвельта, Гарри действительно ждал.

Макарчер заговорил, но речь его на этот раз была краткой.

- Вот, собственно говоря, и вся суть вопроса о так называемой "независимости" Филиппин.

Он умолк и затянулся с таким видом, как будто разговор был окончен. В действительности его разбирало любопытство узнать, что ответил бы на его последние слова президент. Никто не мог бы этого сказать лучше Гопкинса. Но Макарчер не задал прямого вопроса. А Гопкинс не проявил никакого желания говорить. Он полулежал со льдом на животе и казался равнодушным ко всему на свете.

Подумав, Макарчер сказал:

- Знаете, какую трудно поправимую ошибку совершили тогда наши?

- В чем? - не открывая глаз и еле шевельнув губами, спросил Гопкинс.

- В деле с Филиппинами.

Гопкинс подождал с минуту.

- Ну?..

- Не сунули себе в карман Формозу вместе с Филиппинами.

Гопкинс приподнял веки и удивленно посмотрел на генерала.

- Филиппины - это Филиппины, а Формоза...

Он пожал плечами и снова опустил веки.

Макарчер зло засмеялся:

- Мы напрасно позволили джапам проглотить этот кусок.

- Когда-нибудь он застрянет у них в горле.

- Чорта с два!

- Рано или поздно китайцы отберут его обратно.

- Только для того... чтобы он стал нашим.

- Опасные идеи, Мак...

- Формоза должна стать американским Сингапуром. Она даст нам в руки ключи Китая. Мы никогда, слышите, Гарри, никогда не сможем помириться с этой ошибкой! Рано или поздно мы должны будем ее исправить... хотя бы руками китайцев.

- Не понял.

- Пусть это будет началом: "Формоза для формозцев!" Прогнать оттуда джапов...

- Чтобы сесть самим?

- Непременно. Держа в руках Формозу, мы всегда будем хозяевами юга Китая.

- В этом есть что-то здравое, - пробормотал Гопкинс. - Но из-за Формозы мы не стали бы воевать с джапами.

- Не мы. Пусть воюют китайцы... А там... - Макарчер выпустил тонкую струйку дыма, послав ее к самому потолку купе. - Там... - Он покосился на Гопкинса и как бы вскользь проговорил: - Если бы это дело поручили мне...

- Вы втянули бы нас чорт знает в какую передрягу, - раздраженным тоном проворчал Гопкинс. - Перестаньте, Мак. Мы никогда на это не пойдем, прежде чем будет решен главный вопрос на Тихом океане - мы или японцы?

- А тогда?

- Ну, тогда все будет выглядеть совсем иначе. Тогда мы, вероятно, охотно развяжем вам руки.

- Если же дела пойдут так, как вы думаете...

- Я ничего не думаю, Мак, решительно ничего!

Макарчер усмехнулся:

- Хорошо. Если дела пойдут так, как думаю я, первым шагом будет Формоза...

- История пойдет закономерно, - задумчиво проговорил Гопкинс, - мы должны оказаться воспреемниками всего, что вывалится из рук Англии и Японии, вообще всех.

- Тогда мы возьмем себе Сингапур и Гонконг. Быть может, речь пойдет об Австралии и Новой Зеландии. Когда развалится Британская империя, а она развалится как дважды два, мы поможем ей в этом. Самостоятельное существование Австралии и Новой Зеландии - абсурд. Обеспечить им место в мире сможем только мы, американцы. Мы знаем, что нам нужно на Тихом океане. Эта вода будет нашей водой, Гарри, только нашей. Мы никого не пустим туда, после того как к чортовой матери разгромим японцев... и англичан.

- Вон как! - иронически проговорил Гопкинс.

Макарчер утвердительно кивнул головой, выпуская струю дыма, потом грубо повторил:

- К чортовой матери! Мы будем полными дураками, если не сумеем подготовить этот разгром, доведя джапов до полусумасшествия войной в Китае. Понимаете, Гарри, мы поможем китайцам до тех пор кусать японцев, пока у тех не появится пена у рта. Я готов собственными руками стрелять в дураков, которые еще пытаются пищать, будто Япония не главная наша беда. Да, правда, где-то там, в далекой перспективе, я вижу дело поважнее, покрупнее, чем драка с Японией, - я имею в виду ликвидацию красной опасности в корне, раз и навсегда. Но все это потом. Сначала Япония, и еще раз Япония. Китайцы должны вымотать ей кишки. А она китайцам. Угроза овладения Азией проклятыми островитянами должна быть предотвращена раз и навсегда. Англия - это тоже не так сложно. Азия должна быть нашей. Но только очень близорукие люди могут думать, что нашей задачей является полное уничтожение Японии. Понимаете?