Алек Эпштейн - Израильтяне и палестинцы. От конфронтации – к переговорам и обратно

Такой шаг не предусмотрен палестинским законодательством, а потому какой бы лидер ни пришел на смену Абу Мазену, он сможет объявить все соглашения, подписанные председателем ПНА начиная с января 2009 года, не имеющими законной силы. Если следующим главой ПНА станет представитель исламистов, то развитие событий по такому сценарию представляется более чем вероятным. И это израильские руководители должны осознавать и принимать во внимание в том случае, если они решат продолжать переговоры с М. Аббасом.

Наиболее жесткую позицию по отношению к решениям конференции в Аннаполисе занимает А. Либерман, не считающий Израиль связанным какими-либо обязательствами по итогам этой конференции: «Есть только один документ, который накладывает на нас обязательства, и это не соглашение, подписанное в Аннаполисе. Оно не имеет юридической силы. Израильское правительство никогда не ратифицировало Аннаполисское соглашение. Ни кабинет, ни кнессет не ратифицировали его» [110]. Относительно же возможной политики по отношению к Абу Мазену и администрации ФАТХа на Западном берегу в правительстве Израиля, видимо, единого мнения нет. Об этом свидетельствуют противоречивые заявления израильских политиков, сделанные с разницей лишь в несколько дней. Так, Б. Нетаньяху 25 марта 2009 года на встрече с израильскими и зарубежными бизнесменами заверил, что новое израильское правительство «станет [палестинцам] добрым партнером в мирном процессе», а также пообещал «продолжить переговоры с ПНА в обмен на мир» [111]. Практически вслед за этим свою позицию озвучил бывший начальник Генерального штаба, сейчас занимающий пост министра по стратегическим угрозам. Моше Яалон полностью исключил возможность возрождения мирного процесса, аргументировав это тем, что «джихадисты трактуют компромисс как слабость». Он привел в качестве примера реакцию на вывод еврейских поселений из Газы четыре года назад. «Ошибка при выходе из Газы заключалась в том, что мы, как западные люди, думали, что компромисс устраняет проблему – но он лишь усиливает ее. Какой сигнал вы подаете им сейчас, когда вы готовы разделить Иерусалим или отойти к границам 1967 года? В такого рода конфликтах способность настоять на своей позиции и быть определенным не менее важна, чем огневая мощь» [112].

Наконец, последняя рассматриваемая модель действий – это начало политического диалога с ХАМАСом. С одной стороны, необходимо помнить о том, что это движение руководствуется Хартией, прямо указывающей на то, что «единственным способом решить палестинскую проблему является джихад, а участие в переговорах с израильтянами есть предательство ислама». С другой стороны, именно движение ХАМАС реально контролирует сектор Газа и является той силой, игнорировать которую невозможно. Основываясь на историческом опыте, можно говорить о том, что и ООП, Хартия которой от 1968 года призывала к уничтожению Израиля, впоследствии стала партнером по переговорам, а Египет, принимавший участие в Хартумской конференции 1967 года, на которой были приняты «три “нет”» Израилю, стал первой страной, подписавшей с еврейским государством мирный договор. Между тем, даже если предположить, что политическая эволюция ХАМАСа возможна, на данном этапе он сам отказывается от диалога с Израилем.

Вместе с тем события последних лет – попытки, успешные и неуспешные, точечных ликвидаций высших руководителей движения [113]– а также самого недавнего времени – военная операция в Газе – показали, что ни одно из доступных силовых средств воздействия не было эффективным. Более того, нельзя сбрасывать со счетов выглядящий пока утопическим сценарий, согласно которому ХАМАС, движимый желанием сохранить свою власть в Газе, станет более уступчивым и согласится в итоге на переговоры с Израилем. В сущности, переговоры с ХАМАСом, пусть непрямые, при посредничестве Египта, уже идут, и с израильской стороны в них задействованы высокопоставленные должностные лица, отчитывающиеся непосредственно перед главой правительства.

При этом, рассматривая возможность и перспективность диалога с ХАМАСом, было бы интересно обратиться к опыту урегулирования положения на ливанской границе и к опыту переговоров с «Хезболлой». Обе эти группировки во многом схожи: обе используют в своей борьбе террористические методы, обе исламистские по своей идеологии, плацдармы обеих находятся в непосредственной географической близости от Израиля. Вторая ливанская война, начавшаяся 12 июля 2006 года, завершилась в августе того же года резолюцией Совета Безопасности ООН № 1701, и с этого времени на северной границе Израиля поддерживается относительное спокойствие, без каких-либо крупных инцидентов. Более того, в июле 2008 года правительство Э. Ольмерта пошло на сделку с «Хезболлой» по обмену тел двух погибших израильских солдат, Эхуда Гольдвассера и Эльдада Регева, на девятерых арабских террористов, содержавшихся в израильских тюрьмах [114]. Этот обмен состоялся, хотя вплоть до последнего момента было неясно, вернутся ли солдаты живыми или же они погибли. Помимо этого, в январе 2004 года Израиль и «Хезболла» совершили еще одну сделку, осуществленную при посредничестве Германии. Обратно в Израиль был передан похищенный 15 октября 2000 года полковник Эльханан Тененбаум, а также тела трех погибших израильских солдат, в ответ на что из израильских тюрем были освобождены 425 палестинских и ливанских заключенных. Таким образом, с одной стороны, на ливано-израильской границе уже практически три года поддерживается относительное, пусть и напряженное, спокойствие; с другой стороны, как показывает опыт контактов с «Хезболлой», ведение переговоров и осуществление сделок возможно даже с исламистскими и террористическими организациями.

Хотя резолюция Совета Безопасности ООН № 1860, принятая 9 января 2009 года и требовавшая немедленного прекращения огня в секторе Газа, и не возымела того действия, как резолюция № 1701, это не означает, что переговоры с ХАМАСом в принципе невозможны. Более того, переговоры об освобождении похищенного израильского солдата Г. Шалита уже идут, при активном посредничестве главы египетских спецслужб Омара Сулеймана. Так, один из последних раундов, на котором Израиль представлял Офер Декель, состоялся в середине марта 2009 года в Каире. В переговорах с ХАМАСом принимали участие глава Общей службы безопасности Израиля Ю. Дискин и глава политического отдела Министерства обороны Амос Гилад. Требование заместителя главы политического отдела ХАМАСа Мусы Абу Марзука об освобождении в обмен на Г. Шалита тысячи палестинских заключенных было отвергнуто правительством Э. Ольмерта, которое отказалось выпустить тех, кто напрямую причастен к гибели израильских граждан в терактах последних лет [115]. Кроме того, Израиль настаивал, чтобы некоторые из тех, кого предполагалось освободить, были высланы за границу, а не возвращались бы на территорию Западного берега или Газы [116]. Таким образом, хотя на сегодняшний день достичь соглашения не удалось, Израиль и ХАМАС продолжают вести сложный диалог при посредничестве властей Египта.