Алек Эпштейн - Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться

Куда более реалистичным с точки зрения практической политики оказался второй возможный вывод из краха переговоров 2000–2001 годов, гласивший, что на «палестинском направлении» у Израиля нет партнера для мирного урегулирования, и необходимо поэтому двигаться дальше в одностороннем порядке. Именно в соответствии с этим выводом действовал Ариэль Шарон, когда 18 декабря 2003 года в своем выступлении на конференции Междисциплинарного центра в Герцлии заявил о том, что в скором времени «Израиль инициирует… одностороннее размежевание», при котором «часть поселений будет перемещена». В этой речи А. Шарон не назвал те поселения, которые будут «перемещены» (то есть ликвидированы), ограничившись фразой, что речь идет о тех населенных пунктах, «которые при любом возможном раскладе будущего окончательного соглашения не будут включены в территорию Израиля» [290]. Спустя несколько месяцев А. Шарон обнародовал детали своей программы, из которой следовало, что планируется эвакуировать все еврейские поселения, созданные в секторе Газы (их число достигло к тому времени 21), а также четыре еврейских поселения из района Северной Самарии. Важно отметить, что речь шла не об эвакуации поселений в рамках мирного договора с соседней арабской страной или с палестинцами, а об односторонней инициативе израильского правительства, согласованной исключительно с администрацией США [291]. Многочисленные акции протеста, проведенные под руководством Совета поселений Иудеи, Самарии и Газы, не повлияли на политику правительства, и в августе 2005 года так называемая программа размежевания была реализована в полном объеме, положив конец истории еврейских поселений в секторе Газы [292]. После ухода израильских поселенцев и войск все находившиеся в этом районе синагоги (из которых были заблаговременно вывезены свитки Торы и молитвенники) были разгромлены и сожжены местными арабами при полном попустительстве Палестинской администрации.

Огромная проблема состояла в том, что между декабрем 2003 года (когда А. Шарон обнародовал свой план) и августом 2005 года (когда этот план был реализован) ситуация в ПНА изменилась кардинально, однако израильские руководители продолжали движение по заданному вектору, как будто не произошло ничего, что требовало бы направление этого вектора откорректировать. Ш. Бен-Ами и другие члены команды Э. Барака многократно повторяли, что крах палестино-израильских переговоров 2000–2001 годов был спровоцирован особенностями личности Я. Арафата, который был неспособен перейти от роли лидера вооруженного движения сопротивления к роли строителя национального государства, живущего в мире со своими соседями. Однако в ноябре 2004 года Я. Арафата не стало, и, как представляется, возник реальный шанс прийти к мирному соглашению с новым главой ПНА – М. Аббасом, который начиная с 1992 года так или иначе участвовал почти во всех раундах палестино-израильских переговоров. Однако этим шансом никто не воспользовался; по инерции продолжалось движение по модели односторонних шагов, в результате чего ХАМАС не без оснований провозгласил себя победителем, изгнавшим израильских оккупантов из сектора Газы, подобно тому как «Хизбалла» изгнала их из Южного Ливана [293].

На волне этого успеха ХАМАС выиграл в январе 2006 года навязанные ПНА американцами выборы во второй созыв Палестинского законодательного совета, а в июне 2007 года полностью захватил власть в секторе Газы [294]; последние очаги сопротивления сторонников ФАТХа были разгромлены в конце июля 2008 года. В результате исчезли всякие шансы на комплексное урегулирование палестино-израильского конфликта: власть в секторе Газы захватила организация, в принципе не признающая право на существование суверенного Государства Израиль ни в каких границах. Переговоры, которые Э. Ольмерт и министр иностранных дел Ц. Ливни вели с М. Аббасом и другими представителями руководства ПНА, касались де-факто уже лишь территорий Западного берега, ибо в Газе никакой властью М. Аббас и назначенное им правительство не обладают.

Несколько лет назад крупнейший российский арабист Г.Г. Косач справедливо отмечал: «Заключив союз с руководством ООП, палестинский социум обоих регионов ПНА видел (при всех поворотах событий последних лет) в уже сложившейся национальной власти единственного (хотя и далеко не безупречного) гаранта своих чаяний» [295]. Напротив, руководители ХАМАСа заявляли, что видят свою задачу в том, чтобы создать на территории ПНА «ситуацию невозвращения» к положению, существовавшему до начала интифады мечети аль-Акса , когда национальная политическая элита, представленная руководством автономии, правящим там движением ФАТХ, а ранее Организацией освобождения Палестины (ООП), «предала» интересы собственного народа, начав процесс нормализации отношений с Израилем. Путь к созданию этой ситуации должен был, по их мнению, проходить через «эскалацию вооруженных операций, для проведения которых уже возникла благоприятная обстановка» [296]. Руководители ХАМАСа подчеркивали, что их «выбор всегда заключался в том, чтобы содействовать усилению актов сопротивления, и прежде всего сейчас, когда приблизился этап окончательного урегулирования» [297]. Для этого движения «путь вооруженной борьбы – единственный способ возвращения оккупированных территорий», а «партизанские методы сопротивления… – наиболее приемлемый метод противостояния израильтянам» [298]. Как справедливо подчеркивал Г.Г. Косач, «воскрешалась не только лексика времени, представлявшегося ушедшим в прошлое, но и методы действия – среди них вновь в первую очередь террор, – к которым уже, как это выглядело еще недавно, не могло быть возврата» [299]. Ситуация изменилась кардинально, и в настоящее время ХАМАС, созданный при попустительстве (чтобы не сказать поддержке) Израиля с целью борьбы с ООП, добился той самой цели, ради которой возник. Эта победа ХАМАСа над ООП стала еще одной пирровой победой Израиля. Между ноябрем 2004 и январем 2006 года развитие событий по такому сценарию можно было предотвратить, но для этого необходимо было отбросить модель односторонних шагов, попытавшись добиться (при поддержке и с привлечением Иордании и Египта) соглашения с администрацией М. Аббаса, тогда еще контролировавшей оба региона ПНА: и Западный берег, и Газу. Этого, к сожалению, сделано не было.

Очевидно, что демографические изменения, происходящие на Западном берегу, – несмотря на различия в их оценке – являются фактором, который сыграет существенную роль в процессе принятия решений о будущем статусе контролируемых территорий и созданных на них поселениях. Как отмечает президент Израиля Шимон Перес, «есть опасность загнать себя на исторической земле в демографическую диаспору» [300], и эта опасность постепенного превращения евреев в меньшинство в Палестине/Эрец-Исраэль очень беспокоит израильское руководство. Вопреки тому, что казалось очевидным ранее, будущие решения совсем не обязательно станут результатом переговоров Израиля с руководителями Палестинской администрации и соседних арабских стран; вполне возможно, что эти решения будут приняты израильским руководством и согласованы только с администрацией США.