Мария Панкова - История человечества. Восток

К окончанию учебы относится, вероятно, первый опыт его самостоятельной научной работы в этой области. Первый трактат ученого до нас не дошел, однако имеются сведения о том, что назывался он «Проблемы арифметики». Указывается, что в этом трактате Хайям на базе более ранних работ индийских математиков, по сути дела, предложил метод решения уравнений, аналогичный методу Руффини-Горнера. Кроме того, в трактате, по всей видимости, содержалось правило разложения натуральной степени двучлена, то есть известная формула бинома Ньютона. Разумеется, пока рукопись «Проблем арифметики» не найдена, о ее содержании можно только догадываться, опираясь, прежде всего, на труды учеников и последователей Хайяма.

Первым дошедшим до нас сочинением Хайяма является небольшой алгебраический трактат, рукопись которого хранится в библиотеке Тегеранского университета. Рукопись не имеет заглавия, однако автор ее указан. Не вполне ясно, где и когда был написан этот труд. Он, по сути дела, предваряет более полный трактат по алгебре – следующую по времени работу Хайяма. Следует отметить, что во времена Хайяма ученый, не будучи человеком состоятельным, мог регулярно заниматься наукой только при дворе того или иного правителя, занимая одну из четырех должностей: секретаря (дабира), поэта, астролога или врача. Судьба ученого в этом случае в значительной степени зависела от милости или немилости правителя, его нрава и прихоти, от придворных интриг и дворцовых переворотов. В связи с этим судьба Хайяма во многом определяется чередой сменяющих друг друга покровителей, от которых ученый, несомненно, зависел, которых упоминал и благодарил в своих трудах. Низами Арузи Самарканди в «Собрании редкостей» пишет: «Дабир, поэт, астролог и врач – суть ближние люди царя, и обойтись без них ему невозможно. На дабире – крепость правления, на поэте – вечная слава, на астрологе – благое устроение дел, на враче – здоровье телесное. И это – четыре тяжких дела и благородных науки из ветвей науки философии: дабирство и поэзия – из ветвей логики, астрология – ветвь математики и медицина – ветвь естествознания». Вместе с тем, было принято считать, что именно придворные ученые во многом обеспечивают правителю прочность власти и ее великолепие. Правители XІ века соперничали между собой в блеске своей свиты, переманивали друг у друга образованных царедворцев, а самые могущественные просто требовали передать их двору прославившихся ученых и поэтов.

По-видимому, первым из известных покровителей Хайяма был главный судья города Самарканда Абу Тахир Абд ар Рахман ибн Алак. Именно там, в Самарканде, обосновался молодой ученый Омар Хайям после того, как по каким-то неизвестным нам причинам покинул Хорасан. Во введении к своему алгебраическому трактату «О доказательствах задач алгебры и амукабалы», написанному в Самарканде около 1069 г., Хайям рассказывает о своих невзгодах: «Я был лишен возможности систематически заниматься этим делом и даже не мог сосредоточиться на размышлении о нем из-за мешавших мне превратностей судьбы. Мы были свидетелями гибели ученых, от которых осталась малочисленная, но многострадальная кучка людей. Суровости судьбы в эти времена препятствуют им всецело отдаться совершенствованию и углублению своей науки. Большая часть из тех, кто в настоящее время имеет вид ученых, одевают истину ложью, не выходя в науке за пределы подделки и притворяясь знающими. Тот запас знаний, которым они обладают, они используют лишь для низменных плотских целей. И если они встречают человека, отличающегося тем, что он ищет истину и любит правду, старается отвергнуть ложь и лицемерие и отказаться от хвастовства и обмана, они делают его предметом своего презрения и насмешек». Далее Хайям пишет, что получил возможность написать эту книгу только благодаря покровительству «славного и несравненного господина, судьи судей имама господина Абу Тахира. Его присутствие расширило мою грудь, его общество возвысило мою славу, мое дело выросло от его света и моя спина укрепилась от его щедрот и благодеяний. Благодаря моему приближению к его высокой резиденции я почувствовал себя обязанным восполнить то, что я потерял из-за превратностей судьбы, и кратко изложить то, что я изучил до мозга костей из философских вопросов. И я начал с перечисления этих видов алгебраических предложений, так как математические науки более всего заслуживают предпочтения».

После Абу Тахира Хайям пользовался покровительством бухарского хакана Шамс ал-Мулука. В источниках указывается, что правитель крайне возвеличивал Хайяма и даже сажал его с собой на свой трон. 1074 год был особо знаменательным в жизни Омара Хайяма: начался двадцатилетний период его особенно плодотворной научной деятельности, блестящей по достигнутым результатам. В этом году, вскоре после того как Шамс ал-Мулук признал себя вассалом султана Малик-шаха, Хайям был приглашен в столицу огромного Сельджукского государства Исфахан ко двору Малик-шаха для руководства реформой иранского солнечного календаря. Город Исфахан был в то время столицей мощной централизованной сельджукской державы, простиравшейся от Средиземного моря на западе до границ Китая на востоке, от Главного Кавказского хребта на севере до Персидского залива на юге. В эпоху султана Малик-шаха Исфахан расцвел, украсился нарядными архитектурными сооружениями. Малик-шах придал своему двору небывалое еще для иранских династий великолепие. Средневековые авторы красочно описывают роскошь дворцового убранства, пышные пиршества, царские забавы и охоты. При дворе султана был огромный штат придворных: оруженосцев, хранителей одежд, привратников, стражей и большая группа поэтов. Исфахан, славящийся ценнейшими собраниями рукописных книг, обладающий прочными культурными традициями (достаточно упомянуть, что значительную часть своей жизни провел в Исфахане гениальный Авиценна) становится в этот период активно действовавшим научным центром с влиятельной группой ученых. Итак, Омар Хайям был приглашен султаном Малик-шахом для строительства и управления дворцовой обсерваторией. Собрав у себя при дворе «лучших астрономов века», как об этом говорят источники, и выделив крупные денежные средства для приобретения самого совершенного оборудования, султан поставил перед Омаром Хайямом задачу – разработать новый календарь. Историк Ибн ал-Асир пишет: «…Для султана Малик-шаха была построена обсерватория, в ее создании участвовали лучшие астрономы Омар ибн Ибрахим ал-Хайями, Абу-л-Музаффар ал Исфазари, Маймун ибн Наджиб ал-Васити и другие. На создание обсерватории пошло очень много средств».

В течение пяти лет Омар Хайям вместе с группой астрономов вел научные наблюдения в обсерватории, и ими был разработан новый календарь, отличавшийся высокой степенью точности. Этот календарь, получивший название по имени заказавшего его султана «Малик-шахово летосчисление», имел в своей основе тридцатитрехлетний период, включавший восемь високосных годов. Календарь, предложенный Омаром Хайямом, был на семь секунд точнее ныне действующего григорианского календаря (разработанного в XVI в.), где годовая ошибка составляет двадцать шесть секунд. Хайямовская календарная реформа с тридцатитрехлетним периодом оценивается современными учеными как замечательное открытие. По не вполне понятным причинам разработанный календарь так и не был внедрен. Сам Хайям пишет, что «время не дало возможности султану закончить это дело, и високос остался незаконченным». Смысл этого высказывания не ясен, поскольку имеются указания на то, что новый календарь был почти готов уже к марту 1079 г., а султан продолжал править до 1092 г.