Мария Панкова - История человечества. Восток

Рамакришна в отличие от других учителей говорил языком разговорным, даже простонародным, в котором проявилась неожиданная черта его характера – народный юмор. Часто высказывания были шутливыми или саркастичными и почти всегда облачались в афористичную форму.

Полуграмотный индийский йог острым умом, неиссякаемой фантазией, глубиной мысли, живостью, образностью своих сказок, притч и поучений поражал даже умудренных знаниями западных философов. Устами этого индуса говорила сама древняя мудрость, одинаково доступная и ученому, и простому крестьянину.

Темы притч Рамакришны были самыми разнообразными. К примеру, глубокая мысль о бесплодных трудах выражена в такой сказке:

Мудрец встретил отшельника и спросил, чему он научился за долгие годы уединения. йог сказал: «Я умею ходить по воде». Мудрец вздохнул: «Ты потратил годы на то, чего достигнет каждый, заплатив один грош перевозчику».

Еще одна притча – о ветре и деревьях. В саду хозяйничал ветер, но лишь одно дерево сильно раскачивалось и шумело: его ветви не были отягощены плодами. Такова логика жизни, – говорит Рамакришна, – тяжелее стоишь – легче выстоять.

А удивительная интуиция, сочетавшаяся с присущим только ему одному тайным поворотом мысли, помогла Рамакришне ободрить актерапьяницу: «Возможно, бог тоже иногда пьет – иначе б он не создал столько несуразного в этом мире».

Вообще, у Рамакришны сложились странные отношения с богом. У него было особое миропонимание. Есть нечто, охватывающее весь мир, – гармония Вселенной, как бы ее ни называли: божественным порядком или всеобщим законом природы. Но временами в этой гармонии местами появляются диссонансы, врывается хаос. Оказывается, «бог тоже бывает пьян!»

Рамакришна считал, что бог – един, но люди называют его разными именами: и Магомет, и Иисус, и Будда, и Кришна воплощают одно и то же божественное начало. Как воду, которую черпают из колодца, индусы, мусульмане и христиане называют по-разному, так и бог почитается одними как Аллах, другими как Рама, третьими как Брахман, а в действительности он один. Бог разлит во всем. Он скрыт от глаз человека, хотя и пребывает в его сердце. Между человеком и богом – майя, которая искажает восприятие мира и бога, смешивает понятия реального и нереального. Майя (иллюзия) – это соблазны внешнего мира и личного «я», или, по выражению Рамакришны, «женщины и золото с одной стороны, и человеческое «эго» – с другой». Проповедник часто говорил о своем пренебрежении к богатству; легенда гласит, что даже от прикосновения к деньгам Рамакришна получал ожоги и терял сознание.

«Эго» в представлении философа является причиной тщеславия и самодовольства, оно заставляет человека думать, будто он является субъектом действия, хотя на самом деле каждый из нас лишь выполняет божью волю.

Помимо майи, Рамакришна ввел понятие «дайя». И то, и другое дано богом, но майя скрывает его, а дайя приводит к богу; первое – избирательность в любви, второе – любовь ко всем людям. В этом случае любить, например, только индусов – майя, а всех людей – дайя.

В теоретическом плане Рамакришна считал истинными все «пути к богу», но в советах и наставлениях отдавал предпочтение «бхакти» (путь любви), считая его универсальным. «Бхакти-йога, – учил мыслитель, – религия нашего века. Бог, любя верующего, может даровать ему любые знания, надо только прийти к нему. Так, человек, добравшийся до Калькутты, может увидеть и музеи, и красивые площади, и святые места, – дело только в том, чтобы добраться до Калькутты. Знание бога и любовь к нему – одно и то же. Между чистым знанием и чистой любовью разницы нет».

Свое учение Рамакришна старался облечь в форму практических советов. Многочисленные его наставления обращены к «домохозяевам», мирянам. По мнению мыслителя, нет ничего особенно греховного в мирской жизни, надо только отречься от соблазнов. Вовсе не обязательно при этом становиться аскетом и отрекаться от мира, достаточно просто вести благочестивый образ жизни. В целом идея равенства людей перед богом или возможность познания его всеми без исключения была выдвинута Рамакришной с целью стереть глубоко укоренившиеся грани между индийскими кастами. Многие черты его учения можно считать традиционными, другие – реформаторскими. Он допускал компромисс между новым и старым, причем без необходимости отказа от тех или иных черт индуизма. Достаточно сказать, что философ стремился примирить между собой не только веданту, культ Кали и учение об аватарах, но и объявил не противоречащими друг другу различные школы внутри самой веданты.

Начиная с 1881 г., Рамакришна жил в Дакшинесваре, постоянно окруженный многочисленными учениками. Его беседы с ними не напоминали назидания, но являлись практикой, приспособленной к каждому уму и каждому случаю жизни, чтобы полностью раскрепостился дух. Учитель, сидя на маленькой кровати, слушал признания учеников, принимал участие в личных заботах, напоминал о практической жизни и скромных деталях быта. Он не переносил безделья, нечистоплотности и беспорядка; показывая пример сыновьям крупнейших буржуа, сам готовил еду, подметал пол, работал в саду.

В 1884 г. здоровье Рамакришны серьезно ухудшилось: немощное тело уступало в силе высокому духу. В апреле 1885 г. началось воспаление горла, после чего врачи запретили ему входить в экстаз. Рамакришна не обращал на советы врачей внимания, тратя силы на религиозных праздниках сверх своих физических возможностей. Из города учителя пришлось перевезти в деревню, где он провел последние восемь месяцев жизни.

15 августа 1886 г., несмотря на мучительную боль в горле, у Рамакришны хватило сил проговорить два часа с учениками, давая им последние наставления. К ночи его не стало. Согласно словам его веры, он «перешел из одной комнаты в другую».

Тотчас после смерти Рамакришны возникла община его учеников – новый орден, соединивший изучение научных дисциплин и религиозную медитацию, связавший созерцание с идеалом служения человечеству. Ближайший ученик Рамакришны Вивекананда в своем обращении к единомышленникам так сказал об учителе: «Он жил без всякой книжной науки. Этот гениальный ум едва мог написать свое имя, но самые известные ученые признали его гигантом ума. Это был мыслитель, завершивший тысячелетнее дело индусских мудрецов».

С 1988 г. генеральный секретарь Центрального исполнительного комитета Национальной лиги за демократию (НЛД) Мьянмы (Бирмы). Одна из известнейших в мире «узниц совести». Лауреат Нобелевской премии мира 1991 г.

До Аун Сан Су Чжи, чью политическую судьбу многие видные политологи относят к категории современных феноменов, родилась 19 июня 1945 г. Она не помнила своего отца, убитого членами соперничающей с НЛД политической группировки через два года после ее появления на свет, но отмечала, что «росла среди людей, которые всегда говорили… насколько велик был отец». Эту уверенность в ней прежде всего поддерживала мать, Ао Кхин Чжи, которая была женщиной образованной и влиятельной, так как занимала видные посты в правительстве Бирмы. Дочери она постаралась дать хорошее образование. Сначала девочка училась в английской школе в Янгоне (Рангуне) – столице своей маленькой родины. А когда Ао Кхин Чжи была направлена в Индию послом, Су Чжи поступила в Делийский университет. В круг общения Су входили сыновья Индиры Ганди – Санджай и Раджив. Позже она изучала политологию, философию и экономику в Оксфорде, работала в секретариате ООН в Нью-Йорке.