Леонид Кукушкин - История православия

Однажды к Франциску пришла дочь местного помещика 18-летняя Клара Шиффи и привела свою младшую сестру; девочки решили принять постриг от Франциска вопреки воле родителей. Сперва Франциск поместил их в находящийся поблизости монастырь бенедиктинок, а затем отдал в их распоряжение церковь Св. Домиана, где вскоре возникла община бедных сестер, ставшая ядром нового ордена с уставом францисканцев. Под влиянием св. Франциска жизнь в бедности стали исповедовать многие миряне, иногда объединяясь в своеобразные коммуны. «Я хочу, чтобы все братья работали, не покладая рук, – говорил Франциск, – а заработок отдавали в общину-коммуну». Вот как об этом написал в своей книге о св. Франциске Мережковский: «Смешивать два «коммунизма» – наш и XIII в., – все равно, что смешивать невинную девицу с блудницей, детскую улыбку св. Франциска с дряхлой усмешкой Ленина, утреннюю звезду – с тускло-светящейся гнилушкой. Но не случайно, конечно, основное понятие в этих двух «коммунизмах» выражается одним и тем же словом «коммуна», «община», очень древним, идущим от первой апостольской общины, а, возможно, и от ее божественного Основателя». Но даже для того времени правила Франциска казались излишне жесткими, и во время его миссионерских и проповеднических путешествий руководство общины пыталось их смягчить. Братья обзавелись собственными домами и хозяйствами. Вернувшийся Франциск потребовал отменить новшества, несовместимые с духом нищенствующего братства, но вернуть все в прежнее состояние уже не смог. Странствующее братство францисканцев неуклонно превращалось в централизованный и оседлый монашеский орден. Все это, конечно, очень огорчало святого; последние его годы к тому же сопровождались мучительными телесными недугами, усиленные отказом Франциска прекращать долгие посты и аскетические упражнения. Однако бодрость духа его не покидала никогда, смертный грех уныния был ему чужд, как никому другому. Более того, чем тяжелее были страдания, нравственные и телесные, тем радостней он их воспринимал, считая земные испытания крестом Господним, достойное несение которого соединяет верующего с Христом. Почти все жития Франциска приводят замечательный рассказ из «Цветочков» о совершенной радости; вот вкратце его содержание: однажды зимой, страдая от стужи и голода, Франциск и брат Лев шли в один из отдаленных монастырей, рассуждая об истинной радости верующего христианина. «Брат Лев, – сказал святой, – дай Бог, чтобы наши братья подавали пример святости и доброго назидания, пусть они исцеляют расслабленных, изгоняют бесов, возвращают слух глухим, силу ходить – хромым, дар речи – немым, но не в этом совершенная радость, и даже не в том, чтобы обращать неверных, познать науки и языки, пророчествовать». – «В чем же?» – спросил изумленный Лев. Франциск ответил так: «Когда мы придем и постучимся в ворота обители, выйдет рассерженный привратник и спросит: «Кто вы такие?», а мы в ответ: «Мы двое из ваших братьев». «Никакие вы мне не братья, – скажет привратник, – вы двое ничтожных бродяг, шляетесь по свету и морочите людей, убирайтесь прочь!» – затем он швырнет нас на снег и обобьет о нас суковатую палку. Если мы перенесем это с терпением и радостью, помышляя о муках Христа, каковые и мы должны переносить ради Него, – о, брат Лев, запомни, что в этом есть совершенная радость. Ведь из других даров и дел мы ни одним не можем похвалиться, ибо они не наши, а Божии, о чем сказали еще пророки и повторил апостол: «Хвалясь, хвались Господом!» Но крестом мук и скорбей, если они наши, мы можем похваляться: «А я не желаю хвалиться, разве только делом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, а я для мира» (Гал 6:14). И еще: «Не пренебрегай наказания Господня и не унывай, когда Он обличает Тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает. Если вы терпите наказания, то Бог поступает с вами, как с сынами» (Евр 12:5–7). В составленных в 1221 г. Франциском правилах для членов общины седьмое правило гласит: «Да остерегаются братья показываться печальными, внутри себя смутными и немощными, но да покажут себя веселящимися о Господе, ликующими и приветливыми». Такая «радость во Христе» ярко окрашивает всю деятельность Франциска, поэтому очень трудно определить характер этой деятельности, т. к. святой постоянно нарушал привычные представления о монашеском аскетизме, выходя далеко за рамки соответствующих четких понятий и формулировок.

Иоанн Предтеча. Фреска церкви Богородицы.

Студеница

Поступки Франциска были пронизаны нежной любовью ко всем творениям Божиим, от человека до червяка, от небесных светил до обычного камня, в то время как отношение аскетов к природе, источнику соблазнов, обычно пренебрежительное, а иногда враждебное. Он разговаривал с животными, называя их братьями, с птицами распевал гимны Господу, зимой подкармливал медом пчел, усмирял огромного и свирепого волка-людоеда. Повсюду видел он следы Создателя мира, и это рождало в нем поэта, создавшего удивительный гимн Солнцу и всей природе: «Высокий, добрый, всемогущий Боже,/ Тебе хвала, и слава, и все благословение:/ Благословенны, Господи, с Тобой твои созданья,/ Особенно и прежде всех брат Солнце,/ Что греет и веселит нас Тебе во славу./ Прекрасный, лучезарный, в светлом нимбе —/ Тебя он, Высочайший, отраженье./ Твои, о Господи, сестра Луна и сестры Звезды —/ Ты создал в небе их, пресветлых, драгоценных./ Благословен будь и за брата Ветра,/ за Дождь, и Ясный день, и всякую погоду,/ Какой даруешь Твоим тварям пропитанье./ Благословен будь за сестрицу нашу Воду,/ Что так щедра, смиренна, драгоценна и невинна./ За брата нашего Огня благословен будь, Боже,/ Которым освещаешь ночь беззвездну,/ А он прекрасный, радостный и сильный./ Благословен будь, Господи, за матерь нашу, Землю,/ Что кормит и растит нас./ Дает плоды, и пестрые цветы, и травы». Так Франциск выполнял завет Христа, сказавшего ученикам: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк 16:15), т. е. всему сотворенному Богом миру. Эта «проповедь всей твари», призванная ее спасти, есть важнейшее дело богочеловеческого процесса, который, по учению восточных Отцов и Учителей Церкви, определяет ход мировой истории. Согласно этому учению, блестяще изложенному молодым Вл. Соловьевым в его «Чтениях о богочеловечестве», Церковь как тело Христово должна расти и развиваться так, «чтобы в конце веков обнять все человечество и всю природу в одном вселенском богочеловеческом организме». Евг. Трубецкой в «Миросозерцании Вл. Соловьева» уточняет: «Богочеловечество служит предметом надежды для всей твари, ибо не только человек, но и все живущее стенает и мучится доныне под властью греха и смерти». Основа и движущая сила богочеловеческого процесса – любовь. «И море, и Гомер – все движется любовью», как сказал один поэт вслед другому, величайшейму, заключившему свою «Божественную комедию» словами: «Любовь, что движет Солнце и светила». В «Чтениях» Соловьева приведено стихотворение А. Толстого, имеющее прямое отношение к настоящему рассуждению: «И вещим сердцем понял я,/ Что все, рожденное от Слова,/ Лучи любви кругом ли я,/ К Нему вернуться жаждет снова,/ И жизни каждая струя,/ Любви покорная Закону,/ Стремится силой бытия/ Неудержимо к Божью лону,/ И всюду звон, и всюду свет,/ И всем мирам одно начало,/ И ничего в природе нет,/ Что бы любовью не дышало». Сказанное ни в коей мере не означает, что св. Франциск был тем, кого в наше время называют оптимистом; безудержный оптимист – человек, как правило, ограниченный. Франциск глубоко сознавал трагизм нашего мира и бездну, на краю которой все мы находимся; он обладал удивительной способностью сочувствовать горю каждого, кто к нему обращался, и плакал вместе с плачущими. Он не понаслышке знал о том, что зло существует реально, а не есть только недостаток добра. Он не понаслышке знал о том, «что весь мир лежит во зле» (1 Ин 5:19), но боролся со злом своим радостным отношением к Божьему миру, и верным его помощником в этой борьбе было добро. Даже саму смерть, предельное зло, он смог победить словами любви – после приговора врага он радостно пригласил костлявую гостью: «Добро пожаловать, сестра моя Смерть!» – и сочинил заключительные стихи для своего «Гимна Солнцу и природе»: «Благословен будь, Боже,/ Ради сестры нашей телесной – смерти,/ От коей убежать никто не в силах./ Несчастен, кто уйдет, отягощен грехами./ Блажен, кто до конца жил по Твоим заветам,/ Тому благая смерть зла причинить не может./ Хвалите, славьте Бога моего, благодарите/ И со смирением Ему служите!» Будучи при смерти, святой продиктовал завещание своим братьям по ордену: «Благословляю всех братьев моих, которые есть и будут в ордене до конца времен, и завещаю, чтобы, всегда помня обо мне, о моем благословении, они любили друг друга, как я любил их и люблю, чтобы всегда любили и почитали госпожу нашу святую бедность и чтобы всегда были верными подданными прелатов и служителей святой матери Церкви». Скончался Франциск в 1226 г; его популярность была так велика, что уже через два года он был канонизирован папою Григорием IX, а на «райском холме» вблизи Ассизи началось строительство готического храма в честь нового святого. Данте в «Божественной комедии» говорит о Франциске с восхищением, ему посвящена почти вся одиннадцатая песнь «Рая»; вот отрывок из нее: «Он юношей вступил в войну с отцом/ За женщину, не призванную к счастью:/ Ее, как смерть, впускать не любят в дом;/ И, перед должною духовной властью/ Et coram patre [и пред отцом] с нею обручась,/ Любил ее, что день, то с большей страстью./ Она Супруга первого лишась,/ Тысячелетие с лишним в доме темном,/ Вплоть до него любви не дождалась… / И так была отважна и верна, что где Мария ждать внизу осталась,/ К Христу на крест взошла рыдать одна./ Но, чтоб не скрытной речь моя казалась,/ Знай, что Франциском этот был жених/ И Нищетой невеста называлась».