Леонид Кукушкин - История православия

Иван рано решил избавиться от ненавистной ему опеки: не достигнув семнадцатилетия, он после долгого совещания наедине с митрополитом Макарием созвал бояр и других сановников и объявил им, что желает венчаться на царство и вступить в брак. В январе 1547 г. в Успенском соборе митрополит совершил над Иваном торжественный обряд царского венчания, возложив на него венец, бармы и животворящий крест, а уже в феврале того же года боговенчанный царь сочетался браком с Анастасией, взятой им из дома Романовых-Захаровых. В июле 1547 г. в Москве вспыхнул страшный пожар, который был воспринят молодым царем как наказание за его грехи. Для покаяния он собрал на лобном месте представителей разных областей государства и, обратившись прежде всего к митрополиту Макарию, сказал: «Молю тебя, святой владыка, будь мне помощником и наставителем в любви; я знаю, что ты поборник добрых дел и любви». С тех пор ближайшим советником царя, кроме митрополита, становится протопоп Сильвестр, переведенный Макарием из Новгорода в Москву, и окольничий Адашев. Особенное влияние на царя многие годы оказывал именно Сильвестр, пока государь, к несчастью России, не пожелал вовсе избавиться от советников.

В 1550 г. царь созвал первый на Руси общеземский собор из представителей всех русских городов, чтобы изложить программу своих реформ. В том же году при непосредственном участии Ивана IV был переработан судебник Ивана III, который государь дополнил своими любимыми идеями о богоизбранности царской власти. Если общеземский собор был призван решить дела государственные, то созванный уже в следующем году так называемый Стоглавый собор занимался делами Церкви. Как записано в соборной книге: «Державный самодержец, прекроткий царь Иван, осененный благодатью Св. Духа, подвигся теплым желанием не только о устроении земском, но и об исправлении многоразличных дел церковных. Он возвестил о том отцу своему, митрополиту Макарию, и повелел составить Собор. Когда повеление царское услышали архиереи земли Русской, они объяты были невыразимой радостью и поспешили в Москву, и чудно было видеть царствующий град, красовавшийся пришествием отцов». Согласно идее христианского государства, реализация которой была начата еще при Константине Великом, царская власть существует прежде всего для служения делу охраны и укрепления Церкви. Эта идея с подачи митрополита пронизывает многие решения Стоглавого собора, и для ее утверждения Макарий предпринял два важных шага: он начал собирать в Москве все известные на Руси произведения церковной литературы и подготовил канонизацию еще официально не прославленных русских святых. В результате этих предприятий через несколько лет появились знаменитые Великие Макариевские Четьи Минеи. Стоглавый собор открылся чтением послания царя, сам Иван был тут же, восседая на престоле в соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы. В послании, как пересказывает его в «Истории» митрополит Макарий: «Иван именем Триипостасного Бога, Пресвятой Девы Богородицы и всех святых, особенно отечественных, призвал собравшихся пастырей потрудиться для утверждения веры Христовой, для исправления церковных недостатков и царских законов, а также для улучшения земских дел. Он призывал не только людей духовных, но и князей, бояр, воинов и всех православных христиан покаяться вместе с ним и обратиться на путь добродетели, указывая на примеры страшных казней Божих за грехи. Со слезами вспоминал он о смерти своего отца, своей матери, об умерщвлении своих детей, о своеволии и злоупотреблениях бояр, правивших царством, о своем сиротстве и отрочестве, проведенном в небрежении, без всякого научения и в пороках, о казнях Божиих, постигших Россию за беззакония, и в особенности о великих московских пожарах. «Тогда, – продолжал государь, – страх вошел в мою душу и трепет в мои кости, и смирился дух мой, и я умилился и познал мои согрешения, и прибег к своей Церкви, и испросил у вас, святителей, благословения и прощения моих злых дел, а по вашему благословению простил бояр, злоумышлявших против меня, и начал по вашему благому совету устроять врученное мне Богом царство и управлять им». Вот такое трогательное и не лишенное театральности послание собору молодого царя-изверга. Затем царь перешел к собственно церковным делам – он предложил собору сперва 37 вопросов, а затем еще 32.

В первом говорилось: «Отец мой Макарий, митрополит всея Руси, и все архимандриты и епископы! Воззрите на свои паствы, врученные вам от Бога, и помыслите о святых Божих церквах, и о честных иконах, и о всяком церковном строении, чтобы по святым церквам звонили и пели по Божественному уставу и по священным правилам». Ответы на эти и на некоторые другие возникшие в ходе работы вопросы в окончательной редакции составляют сто глав, откуда и название собора. Главное новшество этого собора – роль в нем царя, определяющего и направляющего деятельность высшего церковного собрания. Здесь в неприкрытом виде появился «цезаропапизм» в отношениях между русским государством и Церковью, даже превосходящий византийский по своим масштабам.

За четверть века до Стоглавого собора была разгромлена ересь жидовствующих, но семена этой ереси ввиду близости некоторых ее положений с лютеранством стали прорастать особенно интенсивно после того, как в Россию из Европы начали приезжать протестанты. С подобным влиянием связана ересь Башкина и Косого, по поводу которой в 1553 г. был созван собор. На этом соборе судили только Башкина, человека малообразованного и путавшегося в богословских рассуждениях, а Косой появился на следующем соборе, уже после показаний на него Башкина. Косой был монахом Кирилло-Белозерского монастыря, он сочувствовал протестантским веяниям, некоторые из них сочетал с наименее уклоняющимися от христианства элементами ереси жидовствующих. Основные утверждения этой ереси таковы: Бог един в строгом смысле, т. е. не имеет единосущных Сына и Св. Духа; Иисус Христос послан Богом для исправления нравов человечества, но Сам не есть Бог. Храмы – кумирницы, иконы – идолы, а священнослужители – идоловские жрецы; причащение – обычные хлеб и вино; покаяние – самообман; избавиться от греха можно, лишь перестав грешить. Учителями Башкина, по его признанию, были литовские протестанты – аптекари Матвей и Андрей.

Христос Пантократор.

Фреска в куполе Спасо-Преображенского собора в Новгороде. Феофан Грек. 1378 г.

Как записано в соборных документах: «А злое учение принял он от литвина Матюшки аптекаря и от Андрюшки Хотеева, латинников». Известно, что протестанты-антитринитарии братья Сонины, изгнанные из Германии, нашли прибежище в Польше. В числе своих сторонников Башкин указал на высокообразованного монаха Артемия, отказавшегося перед тем от должности игумена Троице-Сергиевой лавры. На Артемия на соборе указали и другие доносители, так что есть основания полагать, что Башкина заставили назвать Артемия. Артемий был убежденным «нестяжателем», против которых тогда боролась власть и некоторые церковные иерархи, «осифляне».