Леонид Кукушкин - История православия

Троица.

Фреска Спасо-Преображенского собора в Новгороде. Феофан Грек. 1378 г.

Арестовали отказавшегося от имущества Артемия в Заволжье у старцев, а вместе с ним и других «нестяжателей»: архимандрита Евфимиева монастыря апостола лопарей Феодорита, соловецкого монаха Белобаева, бывшего старцем в рязанском монастыре, епископа Кассиана и других известных святителей. Феодорита заключили в Кирилов монастырь, у Кассиана во время суда случился удар, его парализовало, так что занимать епископский престол он уже не мог, и был отправлен в монастырь. Главное внимание суд сосредоточил на Артемии, который не был виноват ни в какой ереси; однако во лжесвидетелях, необходимых «осифлянам», недостатка не было. Артемий был сослан в Соловки, откуда бежал в Литву. Туда же от гнева Грозного через некоторое время бежал и Андрей Курбский. Они познакомились и, как пишет Карташев, «оба нашли здесь исход для их русской и православной энергии в служении своему родному народу и родимому Православию в новой обстановке. Уровень их общей и богословской пользы был значительно выше уровня православного сознания русских масс в Литве, и оба они начали работать на поприще церковного просвещения. Курбский в своих отзывах об Артемии, узнав его только теперь, уже внутренне созревшего и преображенного, утверждает его полную невиновность и объясняет гонение на Артемия одной клеветой и злобой стяжателей».

Еще одна ересь, рассмотренная на соборе 1554 г., связана с критикой нового иконописания, т. е. с проблемами обряда и культа. Началось все с восстановления иконостаса придворного Благовещенского собора Кремля живописцами из Новгорода и Пскова, где еще были живы традиции великих мастеров XV в. Новые иконы поражали непривычной для старой Москвы вычурностью и отчасти тематикой изображений. По этому поводу «возопил», как выражается летописец, думный дьяк Висковатый, обвиняя иконописцев в неправославной новизне, ссылаясь на постановления VII Вселенского Собора: «В правилах святого VII Собора, – говорил и писал Висноватый, – разрешается писать плотский вид Господа, в жизни и на кресте, образы Пресвятой Богородицы и св. Угодников, а иных образов не писать и не мудрствовать по этому поводу». Подобные ограничения в постановлениях Собора можно оправдать борьбой с иконоборчеством, хотя в его решениях можно найти и менее жесткие формулировки. Так, например, ничего противного Православию нет в знаменитой «Троице» Рублева, где изображены три посетивших Авраама странника, символизирующие Триединство Бога. Свои претензии Висковатый озвучил на соборе 1553 г., связывая их с еретическими измышлениями Башкина и виня в том заразы, проникающие на Русь с Запада. Митрополит Макарий получил согласие царя на соборное обсуждение записки Висноватого. На соборе 1554 г. ереси Висковатого было посвящено два заседания; при этом некоторые замечания были признаны справедливыми, например его критика излишне реалистического изображения образа Спасителя и сцен Его распятия, что было присуще западным мастерам, но в основном рассуждения Висковатого были признаны ересью и способом «смутить народ». Он был осужден на трехлетнюю покаянную епитимию: год стоять вне церкви во время службы; второй – внутри, но на положении оглашенного; третий – присутствовать на литургии верных, но без причастия. В то время эти малозначительные ереси не нарушали единство Церкви, народ на них практически не реагировал, но вскоре, во время смуты и брожений, церковные богословские споры стали нередко приводить к массовым церковным распрям.

В 50-е годы XVI в. произошли очень важные события, послужившие в дальнейшем в глазах народа оправданием страшных казней Грозного: в 1552 г. было покорено Казанское ханство, а в 1556-м – Астраханское. Взятие Казани сопровождалось освобождением 60 тысяч пленных христиан. Иван собственноручно водрузил крест в центре покоренного города и заложил церковь Благовещения. По решению собора 1555 г. в Казани была учреждена архиепископия, которая, кроме городов бывшего ханства, включала также Вятскую землю. В Москве победителю устроили торжественную встречу – митрополит Макарий и высшее духовенство стояли на том самом месте, где его предшественник митрополит Киприан держал икону Владимирской Божей Матери во время чудесного спасения Москвы от орд Тамерлана. В проникновенной речи царь все свои победы смиренно признал следствием молитв святителей и простерся перед собором; ему последовали Макарий с духовенством и огромными толпами народа. В Кремле царя ждала еще одна радость – встреча с Анастасией, родившей ему сына Дмитрия во время царского похода. Вскоре, однако, царь тяжело заболел, и врачи сочли болезнь смертельной. Тут на глазах Ивана среди приближенных ко двору бояр началась возня, связанная с выбором претендента на престол, на котором многие хотели видеть двоюродного брата царя князя Владимира Андреевича. Царь выздоровел, но увиденного и услышанного во время болезни не забыл. Взяв царицу и малолетнего Дмитрия, Иван отправился на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь. По дороге он посетил друга Василия III, бывшего коломенского епископа Вассиана, который ненавидел бояр и советников царя за то, что они в свое время лишили его епархии, обнаружив в ней всевозможные злоупотребления. «Если хочешь быть истинным самодержцем, – подстрекал царя Вассиан, – то не имей советников мудрее себя; держись правила, что ты должен учить, а не учиться, повелевать, а не повиноваться. Тогда будешь тверд на царстве – советник мудрее государя неминуемо им овладевает». Слова эти, к сожалению, нашли горячий отклик в сердце Ивана, поцеловав руку Вассиана, он воскликнул: «Сам отец не дал бы мне лучшего совета!» Во время обратной дороги неожиданно умер царевич Дмитрий, а вскоре, родив сыновей Ивана и Федора, скончалась любимая народом за благочестие и кротость царица Анастасия. В 1561 г. царь женился вторично на дочери черкесского князя Темрюка, которая при крещении была названа Марией.

Никольский собор. XIV в. Изборск.

Правление Грозного историки обычно делят на два периода, границей между которыми считают смерть царицы Анастасии. Это отчасти основано на словах самого Ивана из его письма конца 70-х годов Курбскому: «Зачем вы разлучили меня с моей женой? Только бы у меня не отняли юницы моей, кроновых жертв (т. е. кровавых казней) не было бы». Первый период прошел сравнительно благополучно, во втором царь, как сейчас говорят, «отвязался»: начались казни, полились потоки крови, Иван IV предавался дикому разврату, окружив себя убийцами – опричниками. В 1565 г. царь объявил о своем желании учредить для укрепления безопасности государства и своей собственной так называемую опричнину (слово это ранее означало участки земли, которыми наделяли княжеских вдов) – команду преданных царю людей, которым отдали многие, выбранные им самим, города вблизи Москвы и дома в самой столице, отселив жителей в другие места. Эти люди подчинялись только царю, обладали практически неограниченными правами и представляли собой его «двор» (как тут не вспомнить ЧК, НКВД и КГБ, которые создавались, возможно, по этому же образцу). Таким образом, государство делилось на опричнину, собственность только царя, его двор и земщину, которая включала все остальное, т. е. то, что принадлежало князьям, боярам и другим служилым людям. Среди представителей опричнины были новые любимцы царя Алексей Басманов с сыном Федором, князь Афанасий Вяземский, Малюта Скуратов, Василий Грязнов, Вельский и др.