Виктор Баныкин - Рассказы о Чапаеве

Когда Чапаев кончил, ординарец сказал:

- Хоть капельку быть на тебя похожим, Василий Иваныч... Вот чего бы мне хотелось!

Чапаев как будто не слушал Петьку.

Вдруг он задумчиво проговорил:

- Мечту большую имею, Петька. Никогда я не видел Ленина. А как хочется повидаться с ним, послушать его!

Носком сапога Исаев отшвырнул с дороги попавшийся под ноги камешек, обернулся к своему командиру и, поймав его за локоть, в волнении остановился:

- Ей-богу, увидишь, Василий Иваныч! Быть того не может, чтоб Ленин про тебя не слыхал! А раз слыхал, то непременно приказание даст: "Вызвать ко мне Чапаева Василия Иваныча". Правду говорю.

- А ну тебя! - отмахнулся Чапаев и торопливо пошёл дальше, придерживая рукой саблю.

В избу он вошёл осторожно, огня не зажигал, боясь разбудить хозяйку. Спать лёг на расстеленную на полу кошму.

Скоро со двора явился Исаев и, устроившись рядом с командиром, с присвистом захрапел. Чапаев долго ворочался с боку на бок, поправлял подушку, вздыхал...

Во сне Василию Ивановичу приснился Ленин. Будто Владимир Ильич дружески разговаривал с ним. А когда Чапаев собрался уходить, Ленин крепко пожал ему руку.

Проснулся Чапаев, посмотрел вокруг: на окно, бледно-синее в предутренней знобящей свежести, на опустившуюся до полу гирьку ходиков, а перед глазами всё стоял и стоял Ленин, и рука, казалось, была ещё согрета его пожатием.

Повеселевшим и бодрым поднялся в это утро Василий Иванович. Он умылся студёной колодезной водой и, усердно вытирая раскрасневшееся лицо жёстким холщовым полотенцем, задорно крикнул Исаеву:

- Петька, вставай!

Весь день Василий Иванович оставался жизнерадостным. На душе было празднично, хорошо, точно случилось наконец то, чего он так давно желал и к чему так неуклонно стремился. Хотелось с кем-то поделиться, рассказать о чудесном сне, но боялся, как бы над ним не посмеялись. К вечеру Чапаев всё-таки не утерпел:

- Я с Лениным нынче разговор имел...

- По телефону, Василий Иваныч?

Чапаев помедлил с ответом, затем утвердительно кивнул головой:

- По прямому. - И с жаром принялся рассказывать о встрече с Лениным во сне: - Буржуев всяких и беляков приказал громить до победы коммунизма. Напоследок и о тебе словечком обмолвился. "Как, говорит, Исаев Пётр свои обязанности исполняет?" - "Отлично, говорю, Владимир Ильич, жаловаться не могу".

- Обо мне спросил! - ахнул Исаев и выронил из рук тяжёлый, в нескольких местах залатанный сапог. - Это как он про меня-то знает?

- Ну, вот ещё! - хитро усмехнулся Василий Иванович и с гордостью добавил, разглаживая пышные усы: - Ленин - да не знает!

МОСОЛИКОВЫ ЛУГА

Шпанин устало посмотрел на невысокого вертлявого мужика по прозвищу Мосолик и спросил:

- Пишешься ты как, Прокофий?

- Ярочкин моя фамилия. Нас на яру девять дворов.

Записав Мосолика в список, Шпанин поднялся с треногого стула и положил в оттопыренный карман гимнастёрки исписанную бумажку. Обращаясь к толпившимся у стола мужикам, он решительно сказал:

- Поехали.

Перед сельсоветом у коновязи стояло несколько подвод. Лошади ожесточённо махали хвостами, отгоняя мух.

Расселись по телегам и тронулись в путь. На передней подводе ехал Мосолик, с ним рядом сидели сухощавый старик и веснушчатый парень.

- Травы нынче хорошие, - заметил старик и вздохнул: - Одна вот беда: с войной никак не покончим.

- Весь и корень в том, - серьёзно сказал Мосолик.

Веснушчатый парень улыбнулся. Мосолику не шла серьёзность. Его все знали как занятного балагура и шутника.

- Ты, Прошка, побасёнку какую-нибудь подбросил бы, - обратился к Мосолику парень. - Да чтобы позабористее!

Мосолик сощурился, готовясь начать рассказ, а парень, глупо улыбаясь, ещё ближе придвинулся к нему, приготовившись слушать. Старик неодобрительно покачал головой и снова вздохнул. Шустрые лошадёнки бежали весело.

На другой подводе, где сидел Шпанин, говорили о Чапаеве.

- Василия Ивановича я тоже знаю, - рассказывал один из мужиков. Когда он зимой был в нашей деревне, я рядышком с ним сидел... И человек же он куда какой храбрый - жизнью своей и то не дорожит!

- Он такой! - подтвердил Шпанин.

Дорога вела к весёлому березнячку, за которым начинались луга, и разговор пошёл о покосах, урожаях и ценах на хлеб.

Навстречу подводам из лесу галопом выскочили два всадника.

- Здорово, мужики! - издали закричал первый всадник, обгоняя своего товарища.

И все узнали Чапаева.

Мосолик остановил лошадь. Слез с телеги.

- Из Семёновки? Куда едете? - Василий Иванович поводьями сдержал разгорячённого коня.

- Траву собрались делить, товарищ Чапаев, - проговорил степенно Мосолик. - Уполномоченные мы от общества.

Мужики окружили Чапаева.

- Кто старший? - спросил Василий Иванович.

- Я. - Шпанин вышел вперёд. - Член сельсовета от земельного отдела.

- Шпанин? Знаю! Траву, значит, едете делить? Та-ак... - Василий Иванович потеребил ус и решительно заговорил: - Вот какое дело, мужики. В Грачёвке отряд белоказаков болтается. Выбить надо. К вечеру к ним пополнение может прийти, тогда дело плохо... Со мной народу тут маловато, так я уж к вам за поддержкой. Беляков выбьем, и траву делить будете. Согласны?

Стало тихо. Мужики переминались с ноги на ногу. Не глядели друг на друга.

- Поехали, что ли? - спросил Шпанин. - А то накосим травы, а тут эти кровопийцы нагрянут...

- Чего разговаривать, поехали! - Веснушчатый парень сплюнул и с презрительной усмешкой глянул на мужиков.

Кто-то вздохнул, кто-то почесал затылок, но к телегам пошли все.

- Давно уж в руках ружья не держал, - улыбнулся сдержанно старик, - с японской... - и крякнул.

- Лети к своим, - приказал Чапаев ординарцу. - Силантьеву передай, чтоб винтовки и патроны приготовил.

Через полчаса отряд чапаевцев и крестьяне, вооружённые винтовками, ведя в поводу коней, лощиной незаметно приблизились к Грачёвке.

- План такой, - обратился Василий Иванович к крестьянам. - Вы все под начальством командира Силантьева подойдёте к дороге в посёлок. Из-за прикрытий начнёте стрельбу. Отвлечёте внимание противника, а мы в это время зайдём в тыл и... - Чапаев взмахнул рукой, - начнём рубить белоказаков!

Пригибаясь к земле, перебегая от стога соломы к риге, чапаевец Силантьев повёл отряд к дороге. Близ околицы, в тени полуразрушенной риги, цепочкой залегли в разросшемся коноплянике, высоком и пахучем.

- У всех заряжено? - тихо спросил Силантьев.

- У всех, - ответил Мосолик и тряхнул головой. - Берегись, казачня!

После первых же выстрелов белоказаки в посёлке забили тревогу. Видно было, как они перебегали от избы к избе, плашмя падали в траву, прятались за кучи навоза.

Первое время перестрелка шла вяло, неприятель не проявлял особой активности. Но вот из-за тополя, стоявшего вблизи крайней избы, дробно застучал пулемёт, и тут же к нему присоединился второй.