Владимир Напольских - Введение в историческую уралистику

Для уральского праязыка восстанавливаются следующие названия рыб:

— ПУ * ončɜ «нельма, белорыбица, Stenodus leucichthys» — саамско — коми ( uǯ «нельма») — обско-угорско — самодийская параллель с повсеместно сохранившимся исконным значением [UEW:339]. Данная весьма ценная промысловая рыба распространена в бассейнах рек Северного Ледовитого океана от Кольского полуострова до Восточной Сибири включительно (сибирское и северное русское название — нельма ) и в бассейне Волги и р. Урал ( белорыбица ), причём в древности она достигала и верхних течений этих рек [Рыбы 1969:111; Цепкин 1981:67] — см. рис. 8, 3 .

— ПУ * totke «линь, Tinca tinca» — прибалтийско-финско — мордовско — марийско — угорско — селькупская параллель (в селькупском значение «карась, Carassius carassius», во всех остальных «линь») [UEW:532]. Ареал обитания см. на рис. 8, 4 . В Сибири ареал обитания линя ограничен на востоке нижним течением Ангары, вообще, будучи теплолюбивой рыбой, он в северных районах обозначенного ареала и в Сибири относительно редок в наши дни, но для тёплого атлантикума следует предполагать его более широкое распространение на севере и на востоке (возможно, с этим связан сдвиг значения в селькупском).

— ПФУ * śampe «осётр, Acipenser baeri / guldenstadti / sturio» — прибалтийско-финско — мансийская параллель [UEW:462]. Данный корень трудно отделять от ПСам * sümpə̑ / * śumpə̑ «обух; спинка рыбы, ножа и т. д.» с производным энецко-ненецким ихтионимом * sümpə̑-ŋkə̑ «муксун, Coregonus muksun» / «щокур, чир, Coregonus nasus» (буквально: *«спинастый, широкоспинный»). По-видимому, в прафинно-угорском возник аналогичный описательный термин для осетра: ПФУ * śampe-ŋ/‑γ букв. «с (широкой) спиной, спинастый». Наличие ПСам * wekånå «осётр» [Janhunen 1977:174] и параллели хант. (Дем., Вах, Вас.) soχ , (Низ.) suχ «осётр» — койб. (Паллас) sigge-wulla «осётр» [Sebestyén 1935:27] вкупе с предложенной этимологией прафинно-угорского названия осетра как описательного термина позволяют предполагать, что эта рыба была известна носителям не только финно-угорского и самодийского, но и уральского праязыков, — с последующей заменой исконного термина описательными вследствие табуизации, связанной, возможно, с особым отношением к осетру (см. также [Napolskikh 1993:46—49]). Осётр до сих пор в изобилии имеется во всех сибирских реках, будучи, правда, редок в верховьях малых их притоков, текущих с гор, в частности — с Урала ( сибирский осётр , Acipenser baeri ), до недавнего прошлого был характернейшей рыбой бассейна Волги, встречаясь в её бассейне вплоть до верховий крупных рек ( волжский осётр , Acipenser guldenstadti ), а также обитал (и обитает) и в реках Центральной и Западной Европы бассейна Атлантического океана и, в частности, Балтики ( Acipenser sturio ). По-видимому, он никогда не встречался в Печоре, Северной Двине и других восточноевропейских реках бассейна Северного Ледовитого океана (см. рис. 8, 1 ).

— ПУ * kärɜ «стерлядь, Acipenser ruthenus» — дериваты корня сохранены в обско-угорских и ненецком языках, имеется и удмуртская параллель ( karej «стерлядь»), но только в словаре Палласа (в современном удмуртском языке это слово неизвестно), что даёт основания сомневаться в её реальности [UEW:139]. «Аргумент стерляди» позволяет исключить из прауральского экологического ареала бассейны рек Балтийского моря, Печоры, Мезени и сибирских рек восточнее Енисея (см. рис. 8, 2 ). Наличие в прауральском ихтионимическом фонде названий двух осетровых рыб указывает на то, что этот фонд должен был сформироваться либо в бассейне Волги, либо в бассейнах Оби-Иртыша и Енисея.

— ПУ * korɜ — прибалтийско-финско — саамско — коми — самодийская параллель, для которой традиционно принято восстанавливать значение «какой-то вид мелкой рыбы» [UEW:187], следует, однако, заметить, что в саамском языке дериват этого корня (К. kuorᵃ ) обозначает « сига(Coregonus lavaretus) небольших размеров», а в самодийских языках — также разные виды сиговых (Coregonidae): сельк. (Таз) qōr «муксун, Coregonus muksun»; койб. churru — сиговая рыба (сиг — ?): «Salmo coregonides» у Палласа). Можно, по-видимому, предположить, что и в праязыке данным словом обозначали какую-то рыбу из семейства сиговых(см. рис. 8, 5 ).

— ПУ * keγ‑ (/* kew‑ ) > фин. (Лённрот) kiunki «лосось-самец, заходящий осенью в реки», kiiunki «толстый лосось, наиболее вкусный осенью, когда он имеет блестяще-белый цвет» (из прибалтийско-финских, возможно, заимствовано латыш. kenkis «вид лосося, Hakenlachs») — саам. (Нуор.) ḱej̄G «маленький сиг, Coregonus lavaretus» — хант. (С) (Паллас) kegchull , (Альквист) keu̯-χuł «Salmo nasutus» у Палласа и «Coregonus albula / nasutus» у Альквиста, скорее всего — «чир, щокур, Coregonus nasus» — нен. (Паллас) chy-challe «тж» [Sebestyén 1935:18]. Сопоставление не слишком надёжное: ненецкое слово зафиксировано только у Палласа, обычное ненецкое название чира — idʹurća (вероятно — по крайней мере прасеверносамодийское новообразование от ПСам * wit (> нен. iʔ ) «вода» — ср. нган. betʹaŋa «чир» при bi̮ʔ «вода»); хантыйское слово может оказаться простым описательным термином «камень-рыба» (хотя и не обязательно [DEWOS:600]), смысл которого, впрочем, совершенно непонятен. Для палеоисторических построений данная этимология, в случае её принятия, может иметь решающее значение: ареал обитания чира включает в себя помимо сибирских рек только бассейн Печоры (см. рис. 8, 6 ) — в связи с этим дериваты данного корня должны были бы приобрести новые значения в прибалтийско-финских и саамском языках, но могли сохраниться в хантыйском и (?) ненецком. Важно также то, что в бассейне Енисея и восточнее чир проникает преимущественно только в нижнее течение крупных рек (см. рис. 8, 6 ), — этим может быть объяснено исчезновение прауральского слова в большинстве диалектов прасамодийского, так как прасамодийский экологический ареал следует локализовать в южнотаёжной части Обско-Енисейского междуречья (см. ниже).

Возможность реконструкции для прауральского / прафинно-угорского словаря названия хотя бы для одной из сиговых рыб (выше приведены две возможные этимологии, см. также ниже о ПФУ * ćorɜ(‑kɜ/‑ŋkɜ) «пелядь, Coregonus peled») весьма важна, так как позволяет исключить из праязыкового экологического ареала бассейн Волги, где сиговые рыбы отсутствуют, а также — бассейны верхнего Енисея, Ангары и рек Восточной Сибири (см. область распространения сиговых на рис. 8, 5—7 ). Это же обстоятельство, с другой стороны, делает весьма маловероятной возможность сохранения следов древних названий сиговых рыб в большинстве финно-пермских языков.

Следует отметить, что не удаётся реконструировать прауральские / прафинно-угорские название для европейских рыб, неизвестных в Сибири, как, например, сома , Siluris glanis (ПФУ * śäkä [UEW:469] могло равным образом обозначать налима , Lota lota , широко распространённого в Сибири) или благородного лосося , сёмги , Salmo salar (см. об этом подробнее [Napolskikh 1993:41—45; Hajdú 1988:68—69]). С другой стороны, названия по крайней мере двух основных, самых заметных и специфичных рыб бассейна Балтики — той же сёмги , Salmo salar (см. рис. 8, 5 ) и угря , Anguilla anguilla в прибалтийско-финских (фин. lohi «лосось», ankerias «угорь») и саамском (Н. luossâ «лосось») языках заимствованы из балтских (ср. лит. lãšis «лосось», ungurỹs «угорь»), что должно рассматриваться как однозначное свидетельство позднего появления носителей финно-угорской речи на берегах рек бассейна Балтийского моря (см. ещё у [Ravila 1949:11], подробнее и со ссылкой на других авторов — [Napolskikh 1993:41—44]). Возможные реконструкции прауральских / прафинно-угорских названий для налима , язя , плотвы и некоторых других рыб малозначимы для палеоисторических построений, так как названные виды обитают практически повсеместно в Восточной Европе и Западной и Центральной Сибири.