Людмила Черная - Повседневная жизнь московских государей в XVII веке

Алексей Михайлович ввел новый государственный церковный праздник в честь Марии Египетской, небесной покровительницы его первой жены Марии Ильиничны. В 1648 году он указал совершать 1 апреля празднество в Сретенском монастыре, где была единственная в Москве церковь во имя Марии Египетской. Крестный ход во главе с самим патриархом шел из Кремля до Сретенской обители, где совершалось торжественное богослужение. Так как этот праздник совпадал с именинами царицы, то в Кремлевском дворце проходили все связанные с ними торжества. Вот описание этих событий в 1668 году: «…святейший патриарх ходил в Стретенский монастырь, что на Устретенке, к вечерне и к молебну для празднества преподобной Марии Египецкия и для имянин государыни царицы и великой княгини Марьи Ильиничны, и на монастыре и идучи дорогою роздано нищим и бедным милостины 3 рубля». В 1651/52 году царская чета подарила храму икону «Святой Алексей, человек Божий, и Мария Египетская», которая была помещена в нижний, местный ряд иконостаса. В 1668 году по их же заказу был изготовлен и подарен обители так называемый Мариинский колокол.

Московские государи посещали практически все торжественные события церковной жизни, много жертвовали на церковные нужды, инициировали и финансировали поновление храмов и святынь. Особую статью подобных расходов составляли прославления святых мощей, когда по царскому повелению переносили останки, изготавливали для них драгоценную раку, проводили торжественное богослужение. Например, Михаил Федорович в 1643 году приказал сделать серебряную раку для мощей преподобного Александра Свирского, по его инициативе было проведено освидетельствование мощей великого владимирского князя Юрия Всеволодовича, погибшего в 1238 году во время Батыева нашествия в битве на реке Сити. При нем возобновилось прославление новых святых, в частности Макария Унженского. При Алексее Михайловиче состоялась канонизация преподобного Кирилла Новоезерского, Анны Кашинской, Саввы Сторожевского; прошло торжественное перенесение в Успенский собор мощей первого русского патриарха Иова, погибшего во время Смуты патриарха Гермогена, а также митрополита Филиппа (Колычева), задушенного в опричнину по распоряжению Ивана Грозного.

На торжественном перенесении мощей митрополита Филиппа настоял в 1652 году Никон — будущий патриарх, а тогда еще митрополит Новгородский. Он сам ездил за мощами святителя в Соловецкий монастырь. Никон же настоял, чтобы у гроба мученика Филиппа царь принес покаянную молитву за преступления своего «прадеда» Ивана Грозного. Алексей Михайлович выполнил это требование безропотно, но спустя 14 лет, на Большом церковном соборе, осудившем Никона, припомнил ему то унижение, которое испытал в момент покаяния, так как, по-видимому, уже тогда почувствовал, что за стремлением Никона возродить славу митрополита Филиппа стояло желание укрепить собственное лидерство и принизить славу царского рода. (Как мы знаем, Алексей Михайлович высоко ценил Ивана Грозного, часто служил панихиды по нему. На Большом соборе 1666–1667 годов он выдвинул в адрес опального патриарха обвинение — точнее, задал риторический вопрос: «Для чего он, Никон, такое бесчестие и укоризну блаженные памяти великому государю и великому князю Ивану Васильевичу всеа Руси написал?» Речь шла о грамоте константинопольскому патриарху, в которой его московский коллега написал, что Грозный «неправедно» мучил митрополита Филиппа. Сей факт было трудно оспорить; но царь всё же возмутился.

С канонизацией благоверной княгини Анны Кашинской, жены тверского князя Михаила Ярославина, мученически погибшего в Орде, произошла крайне неприятная история. Алексей Михайлович лично участвовал в ее прославлении. В 1611 году ее мощи были обретены в Кашине, в церкви Успения Пресвятой Богородицы, в 1649-м по повелению царя Алексея Михайловича тверским архиепископом Ионой, архимандритом московского Андроникова монастыря Сильвестром и игуменом московского Данилова монастыря Иоанном произошло их освидетельствование, сопровождавшееся чудесными исцелениями. 12 июня 1650 года в присутствии царя состоялось перенесение останков благоверной княгини в кашинский Воскресенский собор, тогда же она была официально канонизирована. Сам государь попросил Епифания Славинецкого составить ее житие. К 1676 году сложился цикл литературных памятников, посвященных святой; помимо жития в него вошли статьи о явлении Анны пономарю Герасиму, обретении мощей и перенесении их из деревянной церкви в Воскресенский собор. Культ Анны Кашинской привлек пристальное внимание старообрядцев, поскольку пальцы ее десницы были сложены в двуперстном знамении (правда, проведенный в 1677 году осмотр зафиксировал, что «правая рука в завитии погнулася, а длань и персты прямо, а не благословляющи»). Понятно, что официальная церковь в лице патриарха Иоакима, человека жесткого и решительного, потребовала пересмотра канонизации святой, что и было проделано в 1677–1678 годах. Особая комиссия проводила «досмотр» жития Анны Кашинской и нашла «несогласия» по тринадцати пунктам. Церковный собор 1677 года аннулировал канонизацию Анны Кашинской, объявив ее житие ложным и запретив церковные службы в ее честь.

Каждый церковный праздник или памятная дата сопровождались «кормами» на царском дворе, раздачей подаяния толпам нищих. При Алексее Михайловиче столы для них накрывались порой непосредственно в царских комнатах. В таких случаях монарх собственноручно раздавал деньги не только своим «верховым богомольцам», постоянно жившим в царском дворце, но и юродивым, «странным», калекам и нищим. Еще одной своей миссией Алексей Михайлович считал ночные обходы по большим церковным праздникам или семейным торжествам всех московских тюрем с освобождением «ради светлого Христова воскресения» или по иному достойному поводу сидельцев — мелких преступников с одариванием их денежной милостыней.

С появлением в 1664 году при царском дворе поэта Симеона Полоцкого практически ни один церковный праздник не обходился без его виршей, часто декламируемых от имени членов царского семейства. Вот, например, какие строки звучали в праздник Рождества Христова «от государя царевича к государю царю»: