Николай Коняев - Тайны Шлиссельбургской крепости

Срок, когда «мертвые восстанут и живые обновятся, и будет всем решение и всем разделение: которые воскреснут в жизнь вечную и в жизнь бессмертную, а которые предадятся смерти и тлению и в вечную погибель…» — еще не наступил…

По Авелю этот срок падает на 2892 год.

Еще почти целое тысячелетие до него…

Юношы их пояде огнь, и девы их не осетованы быша. Священницы их мечем падоша, и вдовицы их не оплаканы будут.

И воста яко спя Господь, яко силен и шумен от вина…

После восстания декабристов был только один случай более или менее значительного участия офицеров в заговоре против режима (дело Рыкачева); позднее прикосновенность офицерства к революционным течениям была единичной и несерьезной.

Новое имя Шлиссельбурга, не укрепившись в мифологии петровских побед и свершений, так и осталось не прочитанным и не осознанным народным сознанием.

Ну а после «ареста» в Шлиссельбурге святых мощей Александра Невского, после заточения царевны Марии и царицы Евдокии, после страшного фарса «попытки» Мировича, разыгранной по императрицыному сценарию, заляпанным дворцовой грязью оказалось и героическое прошлое русской крепости Орешек.

И очень скоро название ее сократилось в просторечье, и уже во времена Екатерины II и Александра I, словно вбирая в себя все беззаконие и распутство эпохи, превратилось в Шлюшин.

В словаре Владимира Даля слова «шлюха», «шлюхота» (слякоть, грязь) и «Шлюшин», как народное название Шлиссельбурга, стоят рядом…

Еще в 1762 году по приказу Петра III в Шлисссльбургской крепости началось строительство Секретного дома.

Здание это упиралось торцами в крепостные стены, разделяя двор цитадели на две неравные части: большой (южный) двор, и малый (северный) двор.

Существуют предположения, что Петр III планировал поместить в Секретном доме свою супругу, пока она еще не стала Великой, но дворцовый переворот, совершенный ею, помешал осуществить этот план.

После дворцового переворота и убийства самого Петра III работы на Секретном доме приостановились. Новая императрица, хотя и проводила в Шлиссельбурге изучение государственных преступников, но достраивать помещение, которое закладывалось, как тюрьма для нее, остереглась.

Строительство Секретного дома завершил уже в 1798 году ее сын император Павел, когда взошел на престол, который столько десятилетий незаконно удерживала Екатерина.

Спланирован Секретный дом был предельно просто.

Сквозь все здание проходил коридор, по обе стороны которого размещались десять одиночных камер.

На большой (южный) двор цитадели выходили камеры № 8, № 9, № 10. Остальные семь камер выходили окнами на малый (северный) двор.

Кроме одиночных камер в Секретном доме имелась кухня, она находилась рядом со Светличной башней, и солдатская караульня у крепостной стены, обращенной к Ладожскому озеру.

Павел успел достроить свой Секретный дом, но заселить его не успел.

12 марта 1801 года он был убит последним любовником матери Платоном Зубовым и его братом Александром. Принимали участие в убийстве императора — куда же без них? — и офицеры гвардии.

Император Павел мало что успел сделать.

Его убили за то, что он покусился на основы рабовладельческого устройства империи, убили, чтобы он не успел сделать то, что собирался сделать.

Но — увы! — император Павел был убит и потенциальные насельники Секретного дома так и остались на свободе.

Самое страшное в ночь с 11 на 12 марта происходило не в спальне императора Павла, а рядом с нею…

Услышав подозрительный шум, гренадеры Преображенского полка, стоявшие во внутреннем карауле, поняли, что императору угрожает опасность, и заволновались.

«Одна минута, — пишет Фонвизин, — и Павел мог быть спасен ими. Но Марин не потерял присутствия духа, громко скомандовал: смирно! от ночи и все время, как заговорщики управлялись с Павлом, продержал своих гренадер под ружьем неподвижными, и ни один не смел пошевелиться. Таково было действие русской дисциплины на тогдашних солдат: во фронте они становились машинами».

Крики добиваемого императора, который пытался ограничить рабовладельческий беспредел, и русские гренадеры из императорского караула, что неподвижно застыли в строю, потому что им отдал такую команду нарушивший присягу рабовладелец — поручик Сергей Никифорович Марин!

Воистину, более страшного символа рабовладельческой империи не придумать…

Дальше, как всегда и бывает во время таких переворотов, всё пошло бестолково и суматошно.

Александр I, прибыв в Зимний дворец, начал плакать о невосполнимой потере. Когда граф Ливен вошел в его кабинет, император упал ему в объятия с рыданиями «Мой отец! Мой бедный отец!»

«Этот порыв, — рассказывал сам граф Ливен супруге, — продолжался несколько минут.

Потом государь выпрямился и воскликнул: «Где же казаки?»

Вот так-то… Горе горем, а обязательства перед англичанами отрабатывать надобно.

Ливен обстоятельно объяснил новому императору задачу, поставленную Павлом, и получил приказ немедленно вернуть казаков назад.

Так была спасена Англия…

«Они промахнулись по мне 3 нивоза, но попали в меня в Петербурге», — воскликнул Бонапарт, получив печальное известие из России.

Задуманный поход в Индию не состоялся…

Заговорщикам-цареубийцам удалось пресечь его.

Но пресекали они не только задуманную императорами Наполеоном и Павлом операцию. Спасая свое право быть рабовладельцами, они пресекали новую мировую историю человечества, в которую Наполеон и Павел пытались прорубить ход…

Ах, как торжествовал утром 12 марта 1801 года аристократический Петербург! Нельзя и сейчас без омерзения перечитывать страницы воспоминаний, посвященных описанию того торжества победителей.

«Лишь только рассвело, как улицы наполнились народом. Знакомые и незнакомые обнимались между собою и поздравляли друг друга с счастием — и общим, и частным для каждого порознь…» — пишет в своих записках Беннигсен.

Впрочем, как утверждает Фонвизин: «Этот восторг изъявляло однако одно дворянство, прочие сословия приняли эту весть довольно равнодушно».

Милости и всё новые и новые свободы так и посыпались на головы аристократии, которой Александр I в манифесте обещал «доставить ненарушимое блаженство».

Одновременно с государственным переустройством началось тогда и массовое строительство тайных обществ. Одна за другой возникают в Петербурге новые масонские ложи, одной из которых императором было разрешено носить его имя — «Александра благотворительности к коронованному Пеликану».