Анджей Иконников-Галицкий - Самоубийство империи. Терроризм и бюрократия. 1866–1916

Причина катастрофы – стихия толпы. Но общество требовало виновных. Жертву за жертву. Кровожадное озлобление «низов» против «верхов» – первое предвестие революции. Много лет спустя Лопухин вспоминал, как страшно было ему в начальственной форме, в фуражке с кокардой, осматривать место происшествия в окружении тысяч опьянённых ужасом и злобой участников трагедии. Для «верхов» же ходынская катастрофа стала фактором в борьбе за власть и влияние при молодом царе. Лопухин должен был учесть всё это – и учёл. Виновный был найден: обер-полицмейстер Власовский. Удачный выбор! С одной стороны, ставленник московского генерал-губернатора великого князя Сергия Александровича; придворные враги князя (могущественная партия Витте) возликовали. С другой – возложение ответственности на Власовского выводило самого Сергия из-под удара, а ведь в Москве уже требовали великокняжеской крови.

В 1923 году в Советской России будут напечатаны «Отрывки из воспоминаний» Лопухина. В них содержится рассказ о том, как на правительственном совещании за несколько дней до той трагедии один из присутствующих (видимо, сам автор) заметил Власовскому, сколь опасно большое стечение народа на Ходынском поле. Власовский якобы ответил: «А мне какое до этого дело? Мне в этот день придётся думать только о том, как проезд государя обеспечить, а это не так уж трудно». Наблюдая проезды президентских кортежей сегодня, мы склонны поверить мемуаристу: сто лет назад было так же.

Лопухиным все остались довольны: и в обществе он прослыл либералом, и по служебной лестнице двинулся вверх стремительно. Вот он уже прокурор Московского окружного суда, потом – Петербургского, потом – прокурор Судебной палаты в Харькове. Харьков, конечно, не Питер, но должность прокурора Судебной палаты соответствует чину IV класса, как генерал-майор или действительный статский советник. Заметим: кратковременное пребывание Лопухина в этой должности ознаменовалось опять-таки кровавыми беспорядками – крестьянскими волнениями в подведомственной ему Полтавской губернии.

Между тем в высших эшелонах власти зрели тектонические сдвиги. 2 апреля 1902 года пулей эсеровского боевика Балмашёва сражён министр внутренних дел Сипягин. Это революционный теракт, но не только. Сипягин состоял в союзе с могущественным министром финансов Витте. На место убитого государь хитроумно выводит человека из враждебного лагеря – Плеве. Между министром финансов и министром внутренних дел начинается лютая, хотя и скрытая от посторонних глаз война. В тылу Плеве – пятая колонна: ставленники Сипягина. Плеве гонит их и протаскивает своих выдвиженцев. На ключевой пост директора Департамента полиции назначает Лопухина, знакомого ему по работе в Москве. В тридцать восемь лет возглавить всю полицию России, в том числе секретную! Недурно!

В качестве директора Департамента полиции Лопухин познакомился с Азефом. История их контактов темна и запутана. На суде в 1909 году Лопухин утверждал, что по долгу службы виделся с «Виноградовым» (конспиративное имя Азефа) всего два или три раза. Аристократ и правовед, он, конечно, с брезгливостью относился к «шпионам». Но немаловажно другое: Лопухину Азеф достался «в наследство» от неприятного для него человека, Зубатова. Плеве перетащил Зубатова, начальника Московского охранного отделения, заведовать Особым отделом Департамента полиции, в ведении коего находилась вся секретная работа (октябрь 1902). Это «глаз» министра, присматривавший, в частности, и за Лопухиным.

Азеф с 1899 года работал под началом Зубатова. Зубатов и свёл Лопухина с Азефом. Обстоятельства любопытны. «Виноградов» выдал полиции создателя и вождя Боевой организации эсеров Герша Гершуни. Выдающаяся победа спецслужб? Это как посмотреть. Устранив наставника, Азеф сам становится лидером «Б. О.» – именно тогда, когда начинается подготовка к новым политическим терактам (ближайшая цель – Плеве). Санкцию на арест Гершуни дал Лопухин. Складывается впечатление, что руководство Департамента полиции стремится поставить во главе Боевой организации своего человека – и тем самым превратить её в орудие осуществления собственных политических целей. Характерно оговорился на суде над Лопухиным жандармский ротмистр Андреев: «Все предприятия <���эсеров> становились известными правительству в том случае, когда их организовывал, то есть не организовывал, а участвовал в организации… Азеф» (курсив мой. – А. И.-Г. ). Насколько сотрудничество террористов и спецслужб было тесным? Никто этого до конца не знал. Однако среди осведомлённых людей циркулировали интересные слухи. Кое-какие из них отразил в своих воспоминаниях жандармский генерал А. И. Спиридович. Вспоминая об одном из организованных Азефом терактов, об убийстве великого князя Сергия Александровича, он намекает: причина успеха террористов – решение Лопухина отказать в средствах на усиление охраны великого князя.

Но взрывы бомб пока впереди. Пока перед нами – хитросплетение провокаций и измен. В это же время Зубатов совершает тайное предательство: устанавливает связь с Витте, заклятым врагом своего патрона, Плеве. В мемуарах Лопухин описал эту карьерную интригу, задуманную Витте, Зубатовым и Мещерским, под которую Плеве удалось столь искусно подвести свою контрмину. В результате – гнев государя, Витте и Зубатов в один прекрасный день – 16 августа 1903 года – лишились постов. Правдив сей рассказ Алексея Александровича, или нет, но из этого раунда схватки Плеве вышел победителем. После падения Зубатова контакты Лопухина с «Виноградовым» заметно активизируются.

«Виноградов» с удовольствием выдаёт полиции серию второстепенных революционных замыслов и лиц, наводит на след несуществующего заговора (цель коего – якобы Лопухин), а сам в это время занимается подготовкой всамделишного покушения на Плеве. Фанатики из Боевой организации с утра до вечера дежурят прямо под окнами служебной квартиры министра, готовят мощные взрывные устройства и даже имеют неосторожность однажды взорваться в процессе их изготовления – а секретная полицейская агентура ничего не видит, ничего не слышит, или, во всяком случае, ни о чём таком не доносит. Итог: 15 июля 1904 года Плеве убит.

Гибель Плеве создала для респектабельного Алексея Александровича ситуацию, полную перспектив. Учитывая, что наиболее весомой кандидатурой на пост министра внутренних дел в тот момент представлялся Витте, мы можем допустить существование тайного союза между этим последним, Лопухиным и Азефом. В случае удачи – Витте министр, Лопухин – товарищ министра, Азефу денежное вознаграждение. Но всё сложилось куда замысловатее. После сорока дней раздумий Николай II неожиданно назначил на место Плеве князя Святополк-Мирского. Начались вихлянья политического курса. Мирский заговорил о союзе с общественностью, политике доверия. Против резко выступила обиженная смертью Плеве «консервативная» группировка: великие князья Сергий и Владимир Александровичи (первый – генерал-губернатор московский, второй – петербургский), московский обер-полицмейстер Д. Ф. Трепов. Витте повёл подкоп под нового министра с противоположного, либерального фланга – не без помощи Лопухина, организовавшего ему встречу с опальным лидером воинствующих либералов И. И. Петрункевичем. В воздухе запахло политическим кризисом. А тут ещё неудачи в войне с Японией…