Виталий Смирнов - Загадки колдунов и властителей

Историки часто ссылаются на показания двух чиновников Коммуны Герена и Дамона, посетивших дофина незадолго до смерти. Они-де знали Шарля-Луи раньше, они видели его тело после смерти и не заметили никакой подмены. Но их показаниям верить нельзя: если существовал роялистско-республиканский заговор с целью похищения дофина, то можно предположить, что именно эти люди и организовывали техническую сторону операции.

Судьба дофина Шарля-Луи в семействе Бурбонов была темой болезненной и закрытой. Ведь даже если Шарль-Луи скончался в Тампле, то это не снимает вины с его ближайших родственников, которые так и не предприняли ни одной попытки освободить законного наследника французского престола. Более того, когда испанские Бурбоны выдвинули одним из требований при заключении мира с республиканской Францией выдачу дофина, это предложение наткнулось на неприкрытое сопротивление именно его родственников.

Если же под именем часовых дел мастера Карла-Вильгельма Наундорфа и правда скрывался сын Людовика XVI, то судьба жестоко отомстила Бурбонам. Ведь Наундорф оставил после себя многочисленное, плодовитое, ныне живущее потомство, а королевский род французских Бурбонов не только потерял власть над Францией, но и очень скоро вообще пресекся. Сам же Наундорф, в таком случае, стал жертвой бесчестного поведения ближайших родственников — дяди Станислава-Ксаверия (короля Людовика XVIII) и родной сестры Марии-Терезы. Как тут не вспомнить слова Гека из "Приключений Гекльберри Финна": "Ну а я что тебе говорю, — сказал он своему приятелю негру Джиму, — почти что все короли мошенники, дело известное. Такое у них воспитание…"

Остров Святой Елены, вошедший в историю как место ссылки и смерти Наполеона, за триста лет до этого прославил благочестивый отшельник, которого долго принимали за демона…

В первой четверти XVI века остров Святой Елены был необитаем, но довольно часто посещался португальскими кораблями на пути из Индийского океана на родину. Мореплаватели пополняли на острове запасы пресной воды. И вот среди португальских моряков неожиданно распространился слух, будто на острове Святой Елены поселился демон, настоящее чудовище без носа и ушей, обросшее седыми космами.

Впрочем, действия этого существа для злого духа выглядели весьма странными. На берегу бухты, куда заходили корабли, моряков ожидали неизвестно откуда взявшиеся козьи бурдюки с пресной водой, груды фруктов, овощей, вяленые козлятина и свинина. Суеверные моряки считали: если злой дух приносит такие дары, то делает это не без лукавства. Это настораживало, и матросы брали эту снедь с оглядкой, опасаясь злых чар.

И вот один португальский капитан решил выяснить эту тайну. Прежде чем высадиться на остров, он долго и внимательно осматривал берега бухты и вскоре заметил существо, статью похожее на человека. Завидев приближающееся судно, оно принялось что-то перетаскивать на берег, а потом замахало морякам какой-то тряпкой. На воду тотчас спустили шлюпку, но когда она уже была неподалеку от берега, чудище пустилось наутек и скрылось в лесных зарослях.

Высадившись на остров, моряки устроили настоящую облаву на демона. Они повсюду натыкались на следы человека, обнаружили большой неплохо возделанный огород и загон, в котором топтались несколько коз. В конце концов следы привели португальцев к пещере, у входа в которую догорал небольшой костер. Из глубины пещеры доносилось хриплое прерывистое дыхание.

Один из матросов зажег факел, и из тьмы возник страшный лик. Это было лицо урода — без носа и ушей, покрытое шрамами, обрамленное спутанными прядями волос. И все же это был человек, ибо раздался хриплый, неторопливый голос на чистом португальском языке:

— Вы явились за мной?

Изумленный капитан ответил невпопад:

— Благодарю за подарки.

Тогда голос прозвучал снова:

— Поклянитесь Иисусом, что вы пришли не по мою душу!

Капитан вздохнул с облегчением: нечистая сила не может упоминать имени Христа. Дальнейший разговор был уже не столь напряженным.

— Скажите, как вы сюда попали?

— В наказанье за грехи.

— Неужели ваши грехи были столь тяжки?

И тогда незнакомец поведал морякам свою историю…

Драматическая судьба Фернандо Лопеса известна историкам со слов португальского мореплавателя и картографа XVI века Гомеша да Алькобаса. Но и он, судя по всему, слышал ее не лично, а запомнил со слов одного из моряков, присутствовавших при встрече Лопеса с соотечественниками. Некоторые пробелы в рассказе Алькобаса дополнены архивными изысканиями исследователей конца XIX века.

Фернандо Лопес родился в последнее десятилетие XV столетия в одной из прибрежных деревушек неподалеку от Лиссабона. Его отцом был испанский моряк, перешедший на португальскую службу, имя и происхождение матери неизвестно. Подобно своему отцу и братьям, Лопес избрал морскую службу, но морская карьера не очень привлекала Лопеса, он грезил, как и многие португальцы в те времена, сказочными богатствами Востока.

Около 1508 года Фернандо Лопес обосновался в Гоа — мусульманском княжестве на западе Индии. В Гоа Лопес из корыстных побуждений принял ислам, чтобы наладить отношения с местными купцами, получить от властей кое-какие привилегии и организовать выгодную торговлю экзотическими восточными товарами. Однако в 1510 году Гоа было захвачено португальским конкистадором Альфонсо Альбукерке. Узнав, что в Гоа обретается несколько его соотечественников, принявших ислам, Альбукерке жестоко покарал отступников. Он приказал отрезать им носы и уши и в кандалах отправить в Португалию. Среди несчастных оказался и Фернандо Лопес.

Когда корабль с провинившимися зашел на Святую Елену пополнить запасы воды, Лопес ухитрился бежать и спрятаться на острове. Капитан не стал тратить время на поимку беглеца и, будучи гуманным человеком, перед отплытием оставил на берегу кое-какие инструменты и сундук с одеждой.

Лопес воспрял духом. На острове водились дикие козы и свиньи, к тому же беглец обнаружил запущенный огород, который, вероятно, развели пираты или португальские работорговцы, бывавшие на острове наездами. Поскольку недостатка в пище он не испытывал, то решил заготовлять припасы для заходящих сюда кораблей, надеясь таким образом искупить грех отказа от христианской веры.

Вскоре после того как история Лопеса стала известна португальским морякам, он прославился настолько, что сам король Эммануэль Счастливый пожелал лично встретиться с "бывшим вероотступником, добровольно обрекшим себя на жизнь отшельника-благодетеля на острове печали и уныния".