Виктор Исраэлян - Дипломатия в годы войны (1941–1945)

Гитлер назойливо повторял всем своим собеседникам, что главная задача состоит в том, чтобы укрепить советско-германский фронт. Все остальное представлялось ему делом второстепенным и несущественным. М. Антонеску следующим образом передал впечатление о переговорах с Гитлером, которого он охарактеризовал как человека, одержимого навязчивой идеей – русской проблемой: «Он рассказывал нам подробно о своем прошлом, о своем одиночестве, о своей революции. Казалось, что он черпает силы из великих воспоминаний о своем прошлом, чтобы нейтрализовать горечь настоящего. Поскольку все его внимание сосредоточено на русском вопросе, он не в состоянии учесть Америку и Англию» [329] Deakin F. W. Op cit., p. 137-138. . Гитлер уже меньше говорил о наступательных операциях и захвате новых советских территорий, а все больше об укреплении завоеванных позиций. Собеседники Гитлера не могли не заметить серьезной трансформации в стратегических взглядах фюрера от концепции наступательной войны и «блицкрига» к тотальной обороне и созданию «европейской цитадели». Объявив о своем решении вести тотальную войну и проведя ряд мер по мобилизации людских и материальных ресурсов Германии, Гитлер требовал, чтобы и остальные участники фашистского блока придерживались указанной линии.

В первой половине 1943 года И. Антонеску дважды побывал у Гитлера. Первый раз встреча состоялась 10-12 января в ставке фюрера в Восточной Пруссии, во второй – 12-13 апреля в Зальцбурге. Во время этих встреч Гитлер пытался преуменьшить значение Сталинградской битвы и вселял румынскому диктатору убеждение, что эта битва не окажет серьезного влияния на ход войны. Вместе с тем хорошо зная ненависть Антонеску к Советскому Союзу и коммунизму, Гитлер запугивал своего собеседника мрачными перспективами поражения фашистского блока. Он утверждал, что в этом случае победа англосаксов будет носить чисто теоретический характер, «так как в случае поражения оси и ее союзников Россия станет такой сильной на континенте, что англосаксы потеряют там всякое влияние» [330] Исраэлян В.Л., Кутаков Л.Н. Указ. соч., с. 274. . В ходе германо-румынских переговоров фашистским диктаторам удалось договориться о переформировании и перевооружении румынских войск на восточном фронте. Было решено, что всего заново будет укомплектовано 19 румынских дивизий [331] Там же. .

Аналогичные тирады Гитлер высказывал и во время переговоров с Хорти, состоявшихся 17 апреля. «Надо довести борьбу с большевиками до конца, – говорил он венгерскому регенту. – Это величайшая борьба, которая может длиться десятилетия». Гитлер попытался взвалить вину за поражения на советско-германском фронте на войска союзников Германии. «Моральное состояние частей союзных армий, – заявил он Хорти, – было очень плохим». Резкой критике он подверг поведение венгерских войск, сославшись на случаи, когда венгерские солдаты бросали занимаемые позиции и оголяли отдельные участки фронта. Хорти воспринял упреки Гитлера с обидой и заявил, что «венгерские войска своевременно и должным образом не были экипированы и вооружены, несмотря на соответствующие обязательства со стороны Германии» [332] Там же, с. 275. . На это же обстоятельство ссылался и фашистский диктатор Й. Антонеску. В одном из своих писем Гитлеру он отмечал: «Если бы нам вовремя была оказана помощь, другими были бы наши возможности и сегодня».

Летом и осенью 1943 года Гитлер возобновил свои требования дальнейшей мобилизации всех материальных и людских ресурсов на нужды советско-германского фронта. Он обратился к своим союзникам, настаивая на принятии срочных мер. В письме от 25 октября 1943 г. Гитлер строго предупреждал румынских правителей, чтобы они сосредоточили свои усилия на привлечении всех резервов для нужд войны. В августе 1943 года в ходе германо-венгерских переговоров гитлеровцы предложили венграм выставить помимо 100-тысячной армии, находившейся на территории СССР, дополнительные войска для обороны тыла германских дивизий.

Однако, несмотря на сильный нажим Гитлера, его союзники не были уже в состоянии выполнить его требования. Переговоры в верхах в фашистском лагере весной и летом 1943 года не привели к определению общей линии в вопросе о перспективах войны. Сателлиты Германии стали уклоняться от дальнейшего укрепления и развития военно-политического сотрудничества с гитлеровцами.

В связи с изменением военно-стратегической обстановки в 1942-1943 годах правящие круги Румынии, Венгрии, Финляндии и Болгарии стали усиленно подчеркивать якобы оборонительный характер войны этих государств и их «историческую роль» как антисоветского барьера, пытались сыграть на противоречиях по вопросам войны, имевшихся у союзников по антигитлеровской коалиции, и опереться на поддержку антисоветских элементов в Лондоне и Вашингтоне. Антонеску, Хорти, царь Борис, Рюти и их единомышленники были уверены в том, что указанные антисоветские элементы сделают все возможное, чтобы остановить наступление Красной Армии и не допустить ее в Восточную Европу. Так, бывший посланник Румынии в Турции Крецеану сообщает в своих мемуарах, что Антонеску был убежден в том, что «западные союзники заинтересованы в предупреждении советского вторжения в Европу больше, чем в ликвидации гитлеровского режима» [333] Cretzianu A. The Lost Opportunity. L., 1957, p. 89. . Не скрывали своих надежд на разногласия в лагере союзников венгерские правители: премьер-министр Венгрии Каллаи заявил, например, 19 февраля 1943 г. в парламентском комитете по иностранным делам, что участие Венгрии во второй мировой войне ограничивается ее борьбой против Советской России, «в то время как борьба между державами оси, с одной стороны, и Англией и США – с другой, ее не касается» [334] Kallay N. Op cit., p. 182. .

Политическая линия фашистских правителей стран – сателлитов гитлеровской Германии, рассчитанная на использование разногласий внутри антигитлеровской коалиции, в значительной мере явилась следствием антисоветских высказываний и действий некоторых официальных лиц США и Англии [7] 13 августа 1941 г. венгерский посланник в Вашингтоне доносил в Будапешт, что «американское правительство с пониманием относится к участию Венгрии в войне против русских и расценивает ее действия в этом отношении так же, как и действия Финляндии». Посланник доложил, что К. Хэлл «весьма высоко оценил нашу антибольшевистскую позицию и доверительно сообщил, что каждый здравомыслящий американец с опасением думает о возможности усиления Советов». Позже, в мае 1942 г., венгерский посланник информировал Будапешт о том, что помощник государственного секретаря Берли сделал следующее заявление: «В случае поражения венгерская армия должна уцелеть, оставшись на своей территории, так как в противном случае некому будет остановить русскую армию» (см. Macartney С. A. October Fifteenth. A History of Modern Hungary, 1929-1945, part 2, Edinbourgh, 1957, p. 234). .