Марлис Штайнер - Гитлер

По просьбе Карла Майра 12 сентября 1919 года Гитлер явился в пивную «Штернеккер» на собрание ДАП, на котором выступил Федер. В списке присутствовавших – 39 фамилий, в том числе четыре члена руководящего комитета и два товарища Гитлера по Лехфельду, – картина повторится и на последующих заседаниях. Помимо ДАП, рейхсвер интересовался и другими мюнхенскими политическими организациями, как левыми, так и правыми. Гитлеру этот интерес представлялся вполне оправданным, ведь «революция дала солдатам право участвовать в политических партиях, и этим правом теперь пользовались как раз наиболее неискушенные солдаты». Спустя некоторое время их этого права лишили, потому что убедились в том, что «солдаты отворачиваются от революционных партий и отдают свои симпатии национальному движению и делу возрождения родины».

Первое впечатление Гитлера от ДАП – неопределенное; «новое общество, каких уже было множество». Он собирался уйти после лекции Федера, но тут начались дебаты. Школьный учитель истории подверг сомнению аргументы Федера и предложил партии включить в программу отделение Баварии от Пруссии, что позволит ей заключить союз с немецкой Австрией. Не сумев сдержаться, Гитлер взял слово и отмел «вздор», высказанный «ученым господином». Не успел он еще договорить, как учитель удрал, как «собака, политая водой».

Двумя днями раньше был подписан договор в Сен-Жермен-ан-Лэ, согласно которому Австрия отделялась от Венгрии и были образованы новые государства – Польша, Чехословакия и Югославия. Крах многонациональной империи Габсбургов мало заботил Гитлера. Но предложение о расчленении Германии заставило его выйти из себя. Дрекслер поздравил новичка с ораторским успехом и вручил ему экземпляр брошюры «Мое политическое пробуждение». И шепнул первому секретарю партии Михаэлю Лоттеру, что они обязаны использовать парня с «такой физиономией».

Гитлер прочел брошюру на следующее утро, в комнатке казармы 2-го полка. Он был тронут переживаниями рабочего, похожими на его собственные. Вскоре он получил приглашение на собрание руководящего комитета ДАП – 16 сентября, в трактире «Альтес Розенбад». В «Майн Кампф» он описывает это сборище скорее в мрачных тонах. Почему же он все-таки решился примкнуть к группке? Ну, прежде всего она не была такой уж малочисленной, как он пытался впоследствии представить с явной целью приукрасить собственные заслуги в росте партии. Во-вторых, эта «крошечная организация несколько смешного характера» могла дать ему, малообразованному одиночке, определенные преимущества, являя собой арену для «действительно свободной деятельности отдельного лица. Тут как будто открывалась действительная возможность работать. И чем слабей было это движение, тем легче было направить его на верный путь. Тут можно было еще дать движению правильное содержание и верные цели – о чем не могло быть и речи применительно к уже существующим старым большим партиям».

О том, в какой мере именно Гитлер определял «правильное содержание и верные цели», мы еще будем говорить. Но он не ошибался, утверждая, что вступление в ДАП сыграло «решающую роль» в его судьбе. Правда, он не стал «седьмым» членом партии, как он пишет, не стал и 555-м, как указано во всех его биографиях. Во-первых, к моменту его вступления в партии было больше семи членов; во-вторых, алфавитный список (по техническим причинам начинавшийся с номера 501) был составлен только 2 февраля 1920 года – к этому времени в ДАП числилось примерно 190 членов. Если верить мемуарам капитана Майра, Гитлер подал ему рапорт, на основании которого ему было приказано вступить в ДАП – он даже получил по этому поводу сумму, эквивалентную 20 золотым маркам.

Он стал седьмым членом руководящего комитета – как вербовщик и пропагандист. Началась его политическая учеба, впрочем весьма приблизительная. Комитет заседал по средам, еще один день недели отводился под собрания. Приглашения писали от руки и раздавали на улице, так что собрания были малолюдными. Убежденный, что партия «нового типа» нуждается в поддержке масс, Гитлер постарался улучшить ее инфраструктуру и разнообразить средства пропаганды. И сейчас же столкнулся с противодействием Гаррера, отдававшего предпочтение более тонким, «секретным» методам и большей конспирации. Вдохновляясь примером «Туле», он считал Рабочий кружок руководящим органом ДАП и не поддерживал самостоятельной деятельности последнего. Но Гитлер как раз не желал терпеть стороннего руководства партией. Он договорился с Дрекслером, и они разработали внутренний устав, согласно которому руководящим органом партии был комитет. В декабре 1919 года он составил документ, озаглавленный «Организация комитета Мюнхенской группы и ее устав», в котором настойчиво подчеркивал, что деятельность комитета определяется его задачами, которые в свою очередь вытекают из партийной программы.

Содержание документа явно метило в Гаррера, но нет никаких оснований утверждать, что Гитлер в это время рвался к личному руководству партией. Он призывал к коллегиальному руководству, избираемому открыто – в противовес закулисным методам Гаррера. Последний вышел из партии 5 января 1920 года, после жаркой дискуссии по поводу организации массового митинга в Бюргерброе.

Гитлеру уже представилось несколько возможностей продемонстрировать свое красноречие. Теперь приглашения печатали на машинке 2-го полка, затем в одной лавчонке, после чего их размножали. Одно объявление даже появилось в газете. Благодаря этим усилиям на собрание 16 октября явилось больше сотни человек, в том числе однополчанин Гитлера Рудольф Шюсслер и штабной капитан Эрнст Рем, в дальнейшем сыгравший видную роль в укреплении партии и организации штурмовых отрядов (СА). Гитлер выступал вторым, после главного редактора газеты «Немецкое обновление» доктора Эриха Кюна. Кюн говорил о «еврейском вопросе и немецком вопросе», Гитлер – о необходимости объединиться перед лицом этого врага народов и о поддержке «немецкой прессы», которая рассказывает широким массам о том, о чем не пишут «еврейские листки». Он говорил тридцать минут, и, по его выражению, «наэлектризовал» весь зал. Призыв к щедрости принес в пустую партийную кассу 300 марок. С этого дня ДАП стала первой партией, взимавшей плату за присутствие на своих собраниях.

Постепенно число слушателей росло, требовались все более просторные помещения. На Штернеккерброй даже открыли постоянную приемную, и работа стала более систематической. Изменился и состав аудитории. Рабочие – квалифицированные или нет – составляли не более трети присутствующих. Большинство представляли люди свободных профессий, чиновники, солдаты и офицеры, торговцы, студенты и приказчики. ДАП, впоследствии НСДАП, возникнув позже других партий, вынуждена была вербовать своих членов из тех, кто еще не присоединился к традиционным партиям либо был ими недоволен. Отсюда стремление Гитлера привлечь к своим мероприятиям как можно больше народу – он занимался этим больше, чем собственно организацией. Декслер и другие члены комитета не раз предлагали ему возглавить партию – он неизменно отвечал отказом. Его больше заботила пропаганда и разработка программы.