Марлис Штайнер - Гитлер

В январе Гитлер высказался в том смысле, что у него впереди еще шесть лет. 23 февраля он предсказал, что мировая война разразится через шесть лет; за пятнадцать лет он обещал ликвидировать последствия Вестфальского мира. 13 марта он заговорил о крутом повороте в дипломатии. Разве не Муссолини – единственный, на кого можно реально рассчитывать? Ему следовало оказать царский прием. И приезд дуче, тщательно организованный Геббельсом, действительно превратился в триумфальное празднество. Результаты не заставили себя ждать. В ноябре 1937 года Италия примкнула к Антикоминтерновскому пакту, а в декабре вышла из Лиги Наций; отныне немецкая пресса говорила исключительно о Женевском соглашении.

Весьма туманные заявления лорда Галифакса о «всеобщем урегулировании» в Европе, в рамках которого можно было бы также обсудить колониальные притязания Германии, были восприняты нацистскими главарями как ловкий ход, имевший целью вернуть Германию в Лигу Наций и принудить к разоружению. «Мы принципиально стремимся к тому, чтобы становиться все сильнее и сильнее, – записал Геббельс. – Заграница должна научиться нас уважать».

Во время совещания в канцелярии 5 ноября 1937 года Гитлер изложил армейским руководителям (фон Бломбергу, фон Фритшу, Герингу и Редеру), а также Нойрату свою оценку международного положения и перечень необходимых мер. Официального протокола этого заседания не существует, сохранился лишь протокол, составленный несколько дней спустя на основе личных записей заместителя представителя армии при Гитлере полковника Хоссбаха. Этот документ содержит лишь конспективное изложение длинной речи фюрера и выступлений участников встречи. На Нюрнбергском процессе он стал одним из ключевых материалов обвинения.

Главной темой совещания стали нехватка сырьевых ресурсов и соперничество между разными службами вермахта, каждая из которых стремилась отхватить себе львиную долю общего пирога. Бломберг ждал от Гитлера полной ясности в решении этого вопроса. Однако, вместо того чтобы остановиться на указанных проблемах, Гитлер пустился в бесконечный монолог о целях дипломатии рейха и, вспомнив свои излюбленные темы – автаркию, международную торговлю, нехватку жизненного пространства, – заговорил о шансах на успех экспансионистской политики. Как и в начале 1920-х годов, он назвал «двух непримиримых врагов Германии – Англию и Францию, для которых присутствие могучего немецкого колосса в центре Европы подобно ране в боку». Однако по причине трудностей, связанных с проведением колониальной политики, неудач на Дальнем Востоке и трений с Италией на Средиземном море, вызванным войной в Испании, Англия не захочет вступать в вооруженный конфликт с Германией. Что касается Франции, то она, слишком занятая устранением внутренних неурядиц, ничего не станет предпринимать без своей соседки за Ла-Маншем. Решение всех этих проблем возможно только с применением силы. Когда и каким образом должна действовать Германия? Гитлер наметил три возможных сценария.

По первому следовало подождать до 1943–1945 годов: «после этого любые перемены будут нам во вред», так как немецкое могущество ослабнет, продовольственный кризис усилится, нацистские вожди постареют, тогда как другие страны окрепнут. Таким образом, фюрер полагал – если будет жив – полностью решить проблему жизненного пространства «самое позднее в 1943–1945 годах».

Удобным предлогом мог послужить острый внутренний кризис во Франции, что помешает французской армии вмешаться в ход событий. Тогда настанет пора «выступить против Чехословакии». Если Франция ввяжется в войну против другого государства и, следовательно, не сможет выступить против Германии, тогда нужно будет «одним ударом добить Чехословакию и Австрию, тем самым обезопасив себя от флангового удара, если мы двинемся на запад».

Согласно все тому же протоколу Хоссбаха, фюрер придерживался мнения, что Англия и Франция уже «тайно вычеркнули Чехословакию из всех списков и смирились с мыслью, что рано или поздно этот вопрос будет решен с помощью Германии». Что касается Италии, то она не станет протестовать против вторжения в Чехословакию; напротив, «предвидеть, как она будет реагировать по отношению к Австрии», пока невозможно – все будет зависеть от того, как долго продержится дуче. В отношении Польши и Советского Союза «решающее значение будет иметь стремительность наших действий и эффект неожиданности».

Третий сценарий имел наибольшее количество шансов осуществиться в ближайшем будущем с учетом напряженности в Средиземноморском регионе, и Гитлер был готов уже начиная со следующего года использовать его в полном объеме. Гражданская война в Испании, полагал он, продлится еще три года, и в интересах Германии, чтобы она длилась как можно дольше. Он считал возможным развязывание англо-итало-французской войны и надеялся воспользоваться ею как предлогом для «молниеносного» нападения на Чехословакию.

Генералы Бломберг и Фритш предостерегли его против вероятного союза двух демократических государств против Германии. Фритш также высказал сомнение в том, что Франция останется безучастной в случае войны с Италией; Бломберг напомнил о существовании мощных заграждений на чехословацкой границе, а Фритш потребовал провести их экспертную оценку. С учетом обстоятельств шеф армии даже согласился отказаться от запланированного отпуска, но Гитлер успокоил его, уточнив, что война начнется не завтра – этого события придется подождать до лета 1938 года.

По своему обыкновению, канцлер ловко избежал необходимости вмешиваться в спор между представителями разных родов войск, посвятив их представителей в свои планы, поданные в качестве гипотез. Тем не менее ему удалось посеять сомнения в сути своих намерений. Нойрат даже попросил освободить его от занимаемой должности, на что Гитлер ответил отказом. Со своей стороны, Бломберг, с июня работавший над так называемой зеленой директивой, имевшей оборонительный характер, 21 декабря внес в нее изменения, предполагавшие наступательные действия в Чехословакии. Делал он это с одобрения фюрера и с учетом замечаний, высказанных генералами и Нойратом, с тем чтобы максимально снизить западную угрозу.

Итак, 1937 год не принес альянса с Великобританией, и Гитлер встал перед необходимостью изменения первоначальных планов. В 1934 году он уже говорил о том, что могут понадобиться «короткие и решительные удары на западе», прежде чем можно будет повернуться на восток. В этой перспективе следовало прежде всего обеспечить безопасность флангов на юго-востоке, убрав с карты мира Чехословакию и Австрию. Преимуществом этих действий было бы то, что их можно было предпринять под предлогом проведения «антиверсальской» политики, заодно объединив всех немцев под крылом «великого рейха», как и провозглашала программа НСДАП. Гитлер мог рассчитывать на поддержку элит и немецкого народа. Момент казался самым подходящим, поскольку Франция и Великобритания еще не успели далеко продвинуться по пути перевооружения. К тому же общественное мнение в этих странах, настроенное пацифистски, сводило к минимуму вероятность того, что они возьмут на себя инициативу развязывания войны. Прочими благоприятными факторами были: Гражданская война в Испании и Антикоминтерновский пакт (хотя он так и не превратился в трехстороннее соглашение по причине расплывчатости формулировок и неприсоединения Италии к секретным статьям).