Андрей Подволоцкий - Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома

Правда это или придумка для спасения чести великого князя — трудно сказать. Во всяком случае, на соборной колокольне Рязанского кремля висит памятная доска с надписью, что «…на сем месте была каменная Глебовская башня с воротами и бойницами, с которых в 1521 году окольничий Иван Хабар-Симский, сын воеводы Василия Образца, посредством пушкаря Иордана поразил татар крымского хана Махмет-Гирея. Л прежде до сего поражения Хабар взял у хана грамоту князя Московского о дани Крыму и тем спас Рязань и честь князя Московского, за что дали ему сан боярина и внесли заслуги его в книги разрядные на память векам…». Однако в Типографской летописи о сем подвиге не написано ни слова. Других доказательств нет — ведь грамота сожжена… А вот что достоверно установлено, так это то, что тогда же Иван Хабар выкупил у татар пленного князя Федора Оболенского-Лопату.

В результате Крымского похода 1521 г. Московское государство стало на пороге уничтожения своей неокрепшей самостоятельности. Поражение отбросило Северную Русь на столетие назад, монголо-татарское иго (в крымском издании) было фактически восстановлено. К ритуальным церемониям зависимости присовокуплялись обязательства отнюдь не ритуального характера: признание великого князя данником, отказ от претензий на Казань и Астрахань и т.д.

Но, видно, кто-то там НАВЕРХУ в очередной раз смилостивился над Московской Русью, ибо в следующем году хан Магмет-Гирей был убит в нечаянной стычке с ногайскими татарами. Началась очередная татарская междоусобица.

Правда, брат убитого, Сайдат-Гирей, начал требовать неукоснительного выполнения договора 1521 г., и для начала потребовал дань (надо думать, сверхнормативную) в 60 тысяч алтын (или 1800 рублей).

Послу, отправленному в Крым, был дан наказ (цитата по С. Соловьеву): «В пошлину никому ничего ни под каким видом не давать, кроме того, что послано к хану в подарках или что посол от себя кому даст за его добро, а не в пошлину.

В пошлину ни под каким видом ни царю, ни царевичам, ни князьям, ни царевым людям никак ничего не давать. Если бросят перед послом батог и станут просить пошлины у батога — не давать, а идти прямо к царю через батог; если у дверей царевых станут просить пошлины — и тут ничего не давать; пусть посол всякий позор над собою вытерпит, а в пошлину ничего не должен дать. Не напишется царь в шертной грамоте братом великому князю, то грамоты не брать; не писать в договорную грамоту, чтоб быть заодно с царем на Астрахань и ногаев; ведь написано, что быть на всех недругов заодно — и довольно. Если царь потребует, чтоб великий князь помирился с казанским царем Саипом, то говорить: помириться нельзя, во-первых, потому, что Саип стал царем без ведома великого князя; во-вторых, потому, что посла московского и торговых людей велел убить, чего ни в одном государстве не ведется: и рати между государями ходят, а послов и гостей не убивают».

Великому князю Василию пришлось наскоро завершать успешную войну с литовцами и перебрасывать войска на юг и юго-восток. Впрочем, решить «казанский», а уж тем более «крымский» вопрос не удалось. Москва организовала три похода на Казань (1523, 1530,1545), стараясь вернуть утерянные позиции, но тщетно. Особенно поражает своим разгильдяйством поход 1530 г., когда обоз с оружием (включая личное) двинулся к Казани одним путем (?!), а фактически безоружное войско другим (?!). Узнав об этом, татары захватили обоз, а московских ратников перебили. Поход провалился, не успев начаться.

В 1539 г. московским боярам (при малолетнем Иване IV Грозном) пришлось заключить новый договор с татарами — на условиях, близких к условиям договора 1521 г. Тем не менее даже благоприятный договор 1539 г. крымцы сочли скромным — и в 1541 г. крымский (бывший казанский) хан Саиб-Гирей двинулся на Московскую Русь. На сей раз он прихватил с собой турецкую артиллерию — за неимением своей собственной. Московские войска в очередной раз стали на Оке и с трудом, но отбились от Саиб-Гирея. Преследовать татар не стали.

Развить успех 1541 г. не удалось — поход в 1545 г. на союзницу Крыма, Казань, бесславно провалился. Разозленный упорством московитов, хан Саиб-Гирей приказал схватить одного из членов московской дипломатической миссии, подьячего Ляпуна, и «нос и уши зашивал и, обнажа, по базару водил». Московские дипломаты обиду проглотили…

Почетное право решить многовековой «татарский» вопрос (включая «крымский» и «казанский») перешло к новому правителю Московской Руси — великому князю Ивану IV.

Новый хозяин Кремля рьяно взялся за дело. 16 января 1547 г. в Успенском соборе Московского Кремля состоялось торжественное венчание на царство великого князя Ивана IV (1530—1584). На него были возложены знаки царского достоинства: Крест Животворящего Древа, бармы и шапка Мономаха. После приобщения Святых Тайн Иван Васильевич был помазан миром.

Царский титул позволял занять существенно иную позицию в дипломатических сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул переводили как «великий герцог». Титул же «царь» московские дьяки или совсем не переводили или переводили как «император» (?!). Тем самым московский царь дерзал встать вровень не то что с королями—с единственным в Европе императором Священной Римской империи.

Изменение в титулатуре вызвало недовольство и неприятие правителей соседних стран, прежде всего Польского королевства и Крымского ханства. Особенно последнего — ибо «вассал» притязал стать выше «сюзерена». Но на тот момент Крымское ханство не имело сил и возможностей пресечь опасные для него поползновения.

Но громкий царский (ба! даже императорский!) титул необходимо подтверждать. Для начала решено было развязать казанский узел. Новоявленным царем (а вернее, его окружением) было последовательно спланировано и осуществлено пять походов на Казань.

Зимой 1547/48 г. к Казани смогла подойти только часть московских войск и, простояв неделю под стенами, вернулась обратно.

Зимой 1549/50 г. московское войско подошло к Казани и начало осаду. Но вынуждено было снять ее в связи с распутицей и прочими неурядицами, к которым войско не было подготовлено.

В 1551 г. внезапно и синхронно (!) московские войска окружили Казань, беря город на измор. Немногочисленный крымский гарнизон пытался убежать, но был переловлен и истреблен. Изнуренные осадой, казанцы согласились принять у себя московского ставленника Шиг-Али и на прочие условия, включая возврат христианских пленников.

Однако аппетит приходит во время еды. Завладев Казанью, московские бояре с царем во главе решили превратить Казань не в вассальное государство, а присоединить его вообще к Московской Руси, поставив русскую администрацию и наместников. Путем хитрых манипуляций Шиг-Али был смещен, а в Казань отправился «новый менеджерский состав». 9 марта 1552 г. он («состав») был уже у стен города, когда вспыхнуло антимосковское восстание, а московский гарнизон Казани (180 стрельцов) был вырезан. План «мирного» присоединения провалился. Началось «присоединение» — уже по другой схеме.