Андрей Подволоцкий - Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома

Впрочем, король Карл и так не поверил. Тогда царь Петр пытался «выкупить» гетмана Ивана у турок за 300 тысяч ефимков (более 8 тонн серебра) — но турки на это не пошли.

А 22 сентября 1709 г. старый гетман отдал богу душу, лишив царя Петра сладости отмщения.

Российские и украинские историки (и не только они) спорят, кто же был Мазепа: борец за свободу Украины или же презренный изменник? Канадский историк украинского происхождения Орест Субтельный в своей книге «Мазепинцы. Украинский сепаратизм в начале XVIII в.» деликатно и аргументированно отверг и ту, и другую точку зрения.

Проведя параллели в европейской истории, он склонялся к мысли, что речь идет о «фронде» — столкновении абсолютистского и аристократического начал [121] «Мазепинское восстание было выступлением знати, а не массовым движением» (О. Субтельный). .

Итак, Иван Степанович не был «непримиримым борцом за свободу от московского ярма», как утверждают одни, ибо сам слишком долго проходил в этом ярме и много сделал для укрепления оного, не воспользовавшись многими подходящими случаями для «освобождения»; но не был он и патологическим предателем, как утверждали другие.

И со смертью гетмана Ивана имя его отнюдь не кануло в небытие. Хулимое на родине с трибун и кафедр, в других странах оно привлекло к себе внимание. Иногда, чтобы что-то лучше разглядеть, нужно не приблизиться, а отойти от объекта наблюдения — и тогда взору могут открыться ранее незамеченные детали.

Человечество всегда преклонялось перед двумя типами людей. Первые — это вожди, для которых, по меткому выражению поэта, «двуногих тварей миллионы. Для нас орудие одно». Вторые — это смельчаки, восставшие против первых. Со временем слава первых тускнеет, а слава вторых становится ярче. Как сказано в Завете: «…И вот, есть последние, которые будут первыми, и есть первые, которые будут последними» (Лк. 13:30).

К образу бунтаря-гетмана обращались Вольтер, Джордж Байрон, Кондратий Рылеев, Александр Пушкин, Виктор Гюго, Бертольд Брехт, Франц Лист, Петр Чайковский и др.

Хотя надо сказать: это были уже художественные образы, не вполне тождественные историческому прототипу…

Завершая книгу, посвященную, в значительной мере, именно истории правящей династии Рюриковичей, нельзя не вспомнить последнего царственного Рюриковича — Василия IV Ивановича Шуйского. О нем нужно вспомнить, тем более, что многие историки «обрывают» повествование о правлении Рюриковичей царствованием бездетного Федора Ивановича (1557—1598), сына Ивана IV Васильевича Грозного.

Да что так историки! Большая советская энциклопедия пишет: «Федор Иванович (31.5.1557, Москва — 7(17). 1.1598, там же), русский царь с 19 марта 1584, последний представитель Рюриковичей… » [122] БСЭ, т.27, с.256, кол.755. .

В данном случае в БСЭ вкралась досадная ошибка: не мог быть Федор Иванович последним представителем Рюриковичей, ибо царствовавший в 1606—1610 гг. царь Василий Иванович Шуйский также происходил из этого рода.

Еще удивительнее читать следующие слова «Геродота российского» В.Н. Татищева: «Рюриковы потомки. О сем народе русские древние историки нередко упоминают, особенно потому, что от оных колено Рюриково на престоле русском от 862-го по 1607-й год, итого 745 лет, с переменным счастьем наследственно продолжалось…» Процитированный здесь отрывок заставляет дважды удивиться: во-первых, Татищев обрывает правление династии Рюриковичей 1606 г. — т.о. Василий Никитич признает, что Лжедмитрий I фактически «лже» не являлся; во-вторых, прекрасно зная историю, Василий Никитич не мог не знать о происхождении шуйских князей от Рюрика — значит, он сознательно исключил Василия IV Ивановича из списка царей, но по другой причине: как занявшего престол незаконно.

Что касаемо царского происхождения Лжедмитрия I, то эта версия давно уже обсуждается среди историков на самом высоком уровне. О тождестве Лжедмитрия I и Григория Отрепьева, о чем официально было объявлено еще при правлении Бориса Годунова, серьезно никто не говорит с конца XIX в. (вот только знают об этом в научных кругах). Вопрос в другом: действительно ли Лжедмитрий I был сыном царя Ивана IV Васильевича Грозного, или же являлся несознательным орудием в чужих руках, направленных к низвержению царя Бориса? Ответ на этот сокрытый веками вопрос могла бы дать генетическая экспертиза останков. (Для тех, кто не понял, поясню: речь идет не об останках Лжедмитрия I, тело которого было сожжено и развеяно по ветру, а об экспертизе останков царевича Дмитрия Угличского и Московского, канонизированного православной церковью [123] День поминовения — 28 мая по н. ст. ).

Если же говорить о «законности» царствования Василия Ивановича, то предыстория его такова. В жестокой междоусобной борьбе за власть над Северной Русью победила линия потомков Александра Ярославовича Невского, которые не брезговали в междоусобной войне привлекать татарские силы, а также уничтожать своих конкурентов физически. А начиная с эпохи Ивана III Васильевича все великие князья и цари московские вели борьбу со своими ближайшими родственниками, да так успешно, что после смерти бездетного царя Федора Ивановича наследовать (из огромного некогда рода Ивана III) оказалось некому. Вернее, осталась единственная ближайшая родственница, Марфа Владимировна Старицкая, троюродная сестра последнего царя и правнучка все того же Ивана III Васильевича — да и ту быстренько насильно постригли в монашки и отправили в Пятницкий монастырь. Кроме того, был подвергнут опале касимовский царь (и некоторое время номинальный царь Московского государства) Симеон Бекбулатович (Саин-Булат) [124] Симеон Бекбулатович (Саин-Булат) (? —1616), касимовский хан, «великий князь всея Руси» — номинальный правитель Русского государства в 1575 г. В 1576 г. получил в удел Тверь. При Борисе Годунове в опале, при Лжедмитрии I пострижен в монахи. . Все это беззаконие произошло по желанию одного человека — Бориса Федоровича Годунова, шурина царя Федора Ивановича, который сам метил в цари. Но, как оказалось, и этим Борис Годунов не ограничился. Во время исследования захоронений Ивана Грозного и его детей в 1963 г. оказалось, что в останках Федора Ивановича содержание мышьяка в десять раз превышает норму. Тогда же было высказано предположение, что инициатива в отравлении Федора Ивановича принадлежала Марии Годуновой, дочери всем известного опричника и палача Малюты Скуратова (он же Григорий Лукьянович Вельский).

Однако кроме Бориса Годунова оставались еще претенденты на московскую корону: это Федор Никитич Романов, двоюродный брат (по матери) царя Федора Ивановича, и, собственно, наш герой.