Юрий Татаринов - Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Витебщина

Княгиню Елену похоронили в православном Пречистенском соборе в гробнице. Над могилой повесили икону Богородицы Одигитрии, которая все время находилась при княгине после отъезда из Москвы. По преданию, икона эта была написана самим евангелистом Лукой. В 1569 г. Иван Грозный предлагал обменять ее на 50 знатных военнопленных Великого княжества, но получил отказ.

В заключении своей статьи К. Шидловский приводит оценку, данную Елене известным историком Теодором Нарбутом: «Была набожной, украшенной высокой добродетельностью, рассудительной, с твердым характером, привязанной к новой своей отчизне, без желания зла родине, всеми силами стремилась поддержать мир между двумя державами, единственно желая счастья для людей… она была посредником истины и причиной хотя и короткого, но перемирия».

В статье К. Шидловского из газеты «Браслауская звязда» за 23 июня 1993 г. находим сведения о местном костеле.

Первый костел в городе был построен по инициативе и на средства Виленского воеводы Войцеха Манивида, который имел владения на Браславщине. Это имело место в 1413–1422 гг. Именно тогда Манивид был воеводой.

При основании браславского костела Манивид наделил храм значительными земельными владениями, которые были утверждены самим Витовтом. Об этом видно из фундуша, выданного браславскому костелу великим князем Александром, за 1500 г., из которого со слов тогдашнего местного браславского ксендза Венслава явствует, что «воевода Виленский, пан Манивид, держачи Браслав у отчизну, заложил церковь Матки Божи в месте Браславском и фундавал тую церковь, надаючи землями пашными и бортными, и сеножатными, и озерами, и реками, и людьми слободными и данники…» Венслав не мог представить документов, так как незадолго перед тем «… з Божого допушчения… при наместнику Браславском, пане Юри Зеновичу, тая церковь згорела са всеми воклады и фундамом тое церкви». Князь Александр подтвердил все придания Манивида.

Деревянный костел браславский не раз горел во времена лихолетий.

В 1824 г. на пожертвования парафиян был возведен каменный костел. Он имел прямоугольную основу и был перекрыт двухскатной крышей. Фасад его украшал незамысловатый приступчатый фронтон.

В 1897 г. в Браславе насчитывалось всего 157 католиков. Зато вся парафия с учетом окрестных сел насчитывала около 15 тысяч человек. Размеры старого костела перестали удовлетворять потребностям.

Было получено разрешение на его перестройку и в 1897 г. костел приобрел современный вид. Элементы, украшающие его башню, характерны для стиля неоготики. В северной и восточной стенах сохранились фрагменты стен старого костела.

В своей статье К. Шидловский сообщает о священнике этого костела Мечиславе Акрейце. В июне 1942 г. в Браславе началось уничтожение евреев. Во время охоты на людей, которую затеяли немцы и полицаи, несколько молодых евреев забежали в костельный двор. М. Акрейц вышел, чтобы помочь спрятаться этим людям, но тут же был убит одной из немецких пуль…

Что касается легенд про костел, то наиболее интересная из них связана с главной святыней храма — иконой Матери Божьей Браславской. Эта икона принадлежала монастырю на острове озера Неспиш. Возможно, ее знала сама королева Елена. В 1832 г. монастырская церковь сгорела. На другой день после пожара чудом уцелевшая икона появилась на соседнем небольшом острове. Торжественно перенесли ее в костел в Браславе. Однако ночью она исчезла и снова нашлась на острове. Торжественная процессия во второй раз понесла ее в костел. Но история повторилась. И тогда кто-то предложил поручить перенести строптивую икону раскаявшимся злодеям. Это сработало. Икона больше не сбегала, осталась при костеле.

Теперь эта реликвия хранится в главном алтаре. Правда, открывают ее только во время особых торжеств.

В костеле имеется орган. Старый орган, конца XIX в., не сохранился. Нынешний привезен из Риги, а сделан он в Кракове в начале XX в. Монтировать его в браславском костеле помогали мастера знаменитого Донского собора.

У краеведов в отношении друг друга тоже есть свои симпатии и антипатии. И хотя главная задача для них быть объективными, каждый имеет право на свое, субъективное мнение. Мне, например, всегда нравился стиль Леонида Прокопчика. Думаю, это была самая яркая «звезда» в среде популяризаторов белорусской истории. Для краеведа очень много значат стиль изложения и приоритеты. Статьи Л. Прокопчика читаются на одном дыхании.

По материалам одной из его статей расскажу о докторе Нарбуте.

Все-таки, как важно жить и работать на одном месте; не искать легкой жизни, а самому строить жизнь и еще всеми силами помогать другим.

Этой, в общем-то, идеалистической концепции, как стало ясно теперь, спустя сто лет, придерживался браславский доктор Станислав Нарбут.

Родился он в 1853 г. в имении своего отца в Шаврах (ныне Вороновский район). Закончил Виленскую гимназию, после чего поступил в Мюнхенский университет.

В 1879 г. сдал экзамены на степень доктора медицинских наук. С этого времени судьба навсегда связывает его с небольшим заштатным городком на Витебщине. Нарбут начинает работать здесь в качестве частного врача и, одновременно, учится на медицинском факультете Дерптского университета (сейчас Тартуский), так как заграничный диплом не давал права на официальную медицинскую практику в России. Университет был успешно закончен в 1891 г.

Поступить на официальную службу удалось только в 1904 г. В тот год в Браславе освободилась должность врача второго участка.

В 1906 г. при его участии в Браславе открыли новую земскую больницу.

Во время Первой Мировой войны С. Нарбут был назначен начальником военного госпиталя. И даже был тяжело ранен, после чего ему ампутировали ногу.

Наконец, в 1919 г. С. Нарбут становится поветовым врачом, возглавив всю медицинскую службу Браславского повета…

Л. Прокопчик еще застал тех, кто знал Нарбута. Пациенты отмечали обходительность браславского доктора, его разносторонние знания, опыт врача, преданность работе. Кроме того, как указывают факты биографии, это был принципиальный человек, умеющий во благо своей благородной деятельности добиваться поставленных целей. Когда в 1921 г. Местные польские власти реквизировали здание больницы, доктор начал с ними настоящую войну. В Вильно, в Варшаву в самые разные инстанции, вплоть до сейма пошли от С. Нарбута письма, разъяснения, свидетельства о бедственном положении больных в Браславе и всем повете. И сам Нарбут обошел немало высокопоставленных чиновников, пока, наконец, помещение больницы не было возвращено…