Николай Малишевский - Польша против Российской империи: история противостояния

Все это и несколько ниже — преимущественно по Запискам Маевского и Авейде.

При всех подобных беспорядках на улицу посылали обыкновенно офицера с ротой солдат, всегда одного и того же, с приказанием «взглянуть что делается и в точности о том донести». Этот офицер получал за всякую экспедицию до трех рублей, а потому в высшей степени аккуратно являлся с ротой на место, где слышался какой-либо шум. Большей частью, уводя солдат по окончании происшествия, он выслушивал от народа свистки. «Что, — говорили ему товарищи, когда он возвращался, — освистали тебя опять?» — «Мне свищи, не свищи, — отвечал он, — а мы пошли себе по три рублика получать!» (Рассказ одного генерала, находившегося тогда в Варшаве.)

Стецкий ходил весь тот день перед Ратушей, где должны были состояться выборы, и уговаривал направлявшихся туда красных не делать беспорядков.

В собрании плакатов, виденных автором, находились и эти билетики. Они напечатаны на плохой серой бумаге, величиной с визитный билет малого формата. На каждом выставлен цыркул и имя.

Стоит закрепить печатью эти повстанские изобретения того времени, едва ли виданные другими революциями. Вот какие общества и артели служили молебствие за благоденствие отчизны, в разных костелах с 25 сентября н. ст. по день объявления военного положения, то есть 14 октября н. ст. 1861 года: Садовники города и окрестностей Варшавы; Содержатели дружек; Девицы, занимающиеся шитьем женских платьев; Музыканты и артисты; Артель столярных мастеров; Камердинеры; Крестьяне из окрестностей Варшавы; Польские матери; Ювелиры, золотильщики и граверы на металлах; Гребенщики; Девицы, занимающиеся полированием золотых вещей; Воспитанницы высшего женского пансиона; Резчики на дереве, камне и металлах; Фурманщики, пивовары и извозчики, занимающиеся развозом по городу крепких напитков; Артель учеников с мыловаренных заводов Варшавы; Инженеры, архитекторы, литераторы, живописцы и драматические артисты; Экипажных дел мастера; Артель перевозчиков по Висле; Мастера, делающие зонтики; Мастера гипсовых фигур; Рыбаки; Чиновники всех ведомств; Польские девицы и бедные вдовы; Ребята, разносящие плакаты; Парикмахеры с их подмастерьями и учениками; Артель рабочих с фабрики накладного серебра; Бабы, торгующие крупой; Один из занимающихся гонкой водки; Варшавские аптекари; Крестьяне из деревни Чернякова; Воспитанницы высших и низших женских пансионов; Фабриканты золоченых рам; Польская молодежь Моисеева закона; Торговки овощами за Железной Брамой (воротами); Артель ремесленников и работников газового освещения; Молодежь учащаяся в учебных заведениях и в домах родительских; Сапожных дел мастера; Братство Провидения Господня. Можно заметить, что духовенство при этом отнюдь себя не забывало и ни разу не служило даром, напротив, старалось взять побольше. Когда приказано было служить молебствие фортепьянным мастерам, старшина их Сталь собрал около полутораста рублей, причем иные подмастерья давали по три рубля, и отправился торговаться с ксендзами-миссионерами ко святому Кресту. Они запросили за обыкновенное богослужение 100 рублей, а с хоральным пением семинаристов — 150 рублей. Сталю показалось это дорого; он обратился к Пиарам; они и отслужили ему молебствие за 60 рублей. (Официальные источники.)

Граф Ламберт.

Узнали из донесения Хрущева от 23 сентября ст. ст. 1861.

Мы берем среднюю цифру между показаниями частных лиц и донесением Хрущова наместнику.

Кажется, Корженевского подозревали в сношениях с правительством. Он вел себя в иных случаях действительно очень странно.

Деревня Видлянов, принадлежащая ныне графине Августовой Потоцкой, находится всего в 10 верстах от Варшавы. Замечательна дворцом короля Яна III Собесского, садом и парком, где некоторые тополя посажены рукой этого короля.

Обыкновенное, народное название Свенто-Янского костела.

Начинаются «добавления».

Сообщено автору самим Казачковским. Некоторые подробности распоряжений по введению военного положения можно также видеть в приказе варшавского обер-полицмейстера от 1 (13) октября 1861 года, напечатанном во всех варшавских газетах. Казачковский подал наместнику еще прежде записку о необходимости военного положения, составленную под его редакцией разными чиновниками канцелярии наместника и генерал-губернатора. Эта записка напечатана в «Чтениях в Императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете», 1869.

Сообщено адъютантом Терштенцвейга; ниже некоторые подробности от него же.

Сведения от его адъютанта, стоявшего тогда подле генерала.

Не подлежит сомнению, что на этом заседании было довольно много светских лиц разного звания, но имена их остались неизвестными, несмотря ни на какие расследования.

Сведения от Левшина. Он добавляет, что, когда он пошел к дверям, наместник будто бы воротил его с порога и сказал: «Не стесняйтесь!»

Сведения от князя Бебутова. Въезжая в исходе десятого часа в Цитадель, он встретил, к немалому своему изумлению, две большие партии арестантов, человек приблизительно 500, шедших по Константиновскому мосту в город. Потом, во дворе Цитадели, попалась ему еще партия. Пробыв в Цитадели около часу, в течение которого сортировка и освобождение непрерывно продолжались, и убедясь, что о тюфяках и о прочем заботиться особенно нечего, князь поехал опять в Брюлевский палац доложить обо всем виденном генерал-губернатору, но его уже не было дома: он был в Замке.

Сведения от князя Бебутова. Он подходил к двери кабинета несколько раз, приотворял ее тихо и видел Герштенцвейга в одном и том же положении, на ближайшей софе, которая и теперь стоит на том же месте, влево от двери.

Сведения от одного из адъютантов Герштенцвейга. Он сказывал между прочим, что после того, как было замечено сильное расстройство в генерале, кто-то умышленно испортил его револьвер или по крайней мере старался испортить.

Вообразите: два выстрела, и я еще жив!

Сведения от каноника Секлюцкого. Свенто-Янский костел заперт в 5 часов, а Бернардинский — в 6 часов пополудни.

Во время восстания распространялись литовский и польский тексты этого документа.

«Виленский вестник» — официальный печатный орган Виленского генерал- губернаторства. В 1841-1865 гг. газета печаталась на русском и польском языках.