Юрий Слёзкин - Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

Но пока этнографы — не без серьезных моральных сомнений — систематизировали «этнические процессы», теоретические принципы, на которых строились их исследования, продолжали расшатываться. Прежде всего никакая степень «консолидации» не считалась достаточной для того, чтобы коренные северяне стали нациями. Были они равны другим или не были, но вплоть до середины 1980-х годов «малые народы» оставались социалистическими «народностями», хотя никто не знал, что это означает, и даже не пытался дать этому термину точное определение. Одно было очевидным: этичность народов Приполярья качественно отличалась от этничности русских или грузин, несмотря на общий экономический базис всего населения СССР. Существовали ли иные способы классификации этичности? И вообще, что такое этничность?

Эти вопросы вышли на первый план после того, как Толстов в 1967 г. ушел на пенсию, а новый директор Института этнографии Ю.В. Бромлей повел своих коллег в Большое путешествие на поиски их неуловимого объекта. На протяжении двух последующих десятилетий советские этнографы, окруженные противоречивыми притязаниями вновь легализованных наук — социологии, психологии и генетики, — бились над концепцией этноса. Это было нелегкой задачей: этнос провозглашался онтологической реальностью, хотя ни один из его традиционных элементов (язык, территория и т.д.) не был ему присущ изначально — за исключением, пожалуй, самоназвания, которое уводило исследователя от онтологической реальности. Освободившись от Лысенко и «советского дарвинизма», Бромлей провозгласил «объективным механизмом этнической интеграции» «эндогамию в широком смысле слова». В конечном счете, писал он, каждый этнос стремится к генетической однородности; любое существенное нарушение принципа эндогамии ведет к разрушению этноса {1354} 1354 Бромлей Ю.В. Этнос и эндогамия // СЭ. 1969. № 6. С. 84-91. . Опасные последствия этого тезиса проявились довольно скоро, но лишь один ученый (Л.И. Гумилев) пошел по этому пути до конца и провозгласил этнос биологической категорией. Бромлей отступил и, при поддержке большинства других этнографов, заявил, что этносы частично совпадают с генетическими популяциями, но не являются их прямыми наследниками. Этническое самосознание порождает эндогамию, результатом которой может стать появление новой расы (как пример приводились японцы), но не наоборот {1355} 1355 Обсуждение статьи Ю.В. Бромлея «Этнос и эндогамия» // СЭ. 1970. N9 3. С. 86-103. .

Осложняло дело то обстоятельство, что значение этничносга не оставалось неизменным. Даже если сталинская схема «племя—народность—нация» и была ошибочной, представлялось несомненным, что этничность означала разные вещи при «первобытном коммунизме» и при социализме, у современных ульчей и у современных эстонцев. Бромлей много работал над построением комплексных иерархий этнических сообществ — всегда с одним и тем же результатом: чем выше на эволюционной лестнице находилось то или иное этническое сообщество, тем меньше в нем оставалось «этнического». Племена были «проникнуты» этничностью, сообщества феодального периода частично ее лишились (особенно в социальной сфере), а развитые нации сохраняли этнические черты лишь в «духовной сфере» (по мере выравнивания материальной культуры). Этническая реальность вновь ускользнула от исследователей: по крайней мере, в СССР она существовала лишь в сознании людей {1356} 1356 Бромлей Ю.В., Шкаратан O.K. О соотношении истории, этнографии и социологии // СЭ. 1969. № 3. С. 6; Бромлей Ю.В. Опыт типологизации этнических общностей // СЭ. 1972. № 5. С. 61-81; Бромлей Ю.В., Басилов В.И. Советская этнографическая наука в девятой пятилетке // СЭ. 1976. № 1. С. 8; Бромлей Ю.В. К вопросу об особенностях этнографического изучения современности // СЭ. 1977. № 1. С. 8. Западную историографию данной проблемы см.: Dragadze Tamara. The Place of «Ethnos» Theory in Soviet Anthropology // Soviet and Western Anthropology / Ed. by Ernest Gellner. New York, 1980. P. 161-170; Idem. Some Changes in Perspectives on Ethnicity Theory in the 1980s: A Brief Sketch // Cahieis du monde russe et sovietique. Vol. 35. 1990. № 2/3. P. 205—212; Dunn Stephen P. New Departures in Soviet Theory and Practice of Ethnicity // Dialectical Anthropology. 1975. № 1. P. 64-69; Gellner E. State and Society. P. 115-136; Schindler Debra L. The Political Economy of Ethnic Discourse in the Soviet Union. Ph.D. diss., University of Massachussetts, Amherst, 1990, esp. p. 18—77. .

Кроме того, выяснилось, что этнические черты видоизменяются в зависимости от класса, пола, региона и даже индивидуальных особенностей. К середине 1980-х на территорию, где во времена Толстова безраздельно царила этнография, вторглись этносоциология, этнопсихология, этноистория, этноэкология, этногеография и этнодемография — причем далеко не все эти дисциплины проявляли должное внимание к «этнической» составляющей {1357} 1357 См., напр.: Арутюнян Ю.В. Опыт социально-этнического исследования (по материалам Татарской АССР) // СЭ. 1986. № 4. С. 3-13; Козлов В.И., Покшишевский В.В. Этнография и география // СЭ. 1973. № 1. С. 3—13; Козлов В.И., Шелепов Г.В. Национальный характер и проблемы его исследования // СЭ. 1973. № 2. С. 69—82; Дробижева Л.М. Об изучении социально-психологических аспектов национальных отношений // СЭ. 1974. № 4. С. 15—25; Старовойтова Г.В. К исследованию этнопсихологии городских жителей // СЭ. 1976. № 3. С. 45—56; Крупник Н.И. Становление крупнотабунного оленеводства у тундровых ненцев // СЭ. 1976. № 2. С. 57—69; Козлов В.И. Основные проблемы этнической экологии // СЭ. 1983. № 1. С. 3—15; Волкова Н.Г. Этническая история: Содержание понятия // СЭ. 1985. № 5. С. 16—25; Пика А.И. Гомеостаз в демографической истории народов Севера [XVII—XIX]: Реальность или иллюзия // СЭ. 1986. № 2. С. 36—46. Интересный — хотя на сегодняшний день первый и единичный — пример вторжения структуралистской филологии в изучение народов Заполярья см.: Кетский сборник: В 2 т. / Ред. В. Вс. Иванов, В.И. Топоров, Б.А. Успенский. М., 1969. . Некоторыми из первопроходцев были «шестидесятники», но главный импульс к развитию новых направлений исходил от молодых ученых, которые не читали ни Марра, ни Сталина, но много занимались английским и тем больше интересовались западными исследованиями, чем больше разочаровывались в советской науке {1358} 1358 См. новаторские работы западных антропологов о Советском Севере: Balzer Marjorie Mandelshtam. Ethnicity without Power The Siberian Khanty in Soviet Society // SR. Vol. 42 (Winter 1983). P. 633-648; Idem. Rituals of Gender Identity: Markers of Siberian Khanty Ethnicity, Status, and Belief// AA. Vol. 83. 1981. № 4. P. 850—867; Idem. The Route to Ethnicity: Cultural Persistence and Change in Siberian Khanty Burial Ritual // ArA. Vol. 17. 1980. № 1. P. 77-90; Humphrey Caroline. Karl Marx Collective: Economy, Society and Religion in a Siberian Collective Farm. Cambridge, 1983. . Поиски онтологической сущности этичности практически прекратились: то, что осталось в ведении «собственно этнографии», все чаще называли «культурой» или «бытовой культурой» {1359} 1359 Симпозиум по типологии явлений культуры // СЭ. 1979. № 2. С. 155— 160; Симпозиум «Методологические проблемы исследования этнических культур» // СЭ. 1979. № 6. С. 145—148; Маркарян Е.С. Узловые проблемы теории культурной традиции // СЭ. 1981. № 2. С. 78—115; Рабинович М.Г, Шмелева М.Н К этнографическому изучению города // СЭ. 1981. № 3. С. 23—34. . К 1990-м большинство молодых этнографов, не успевших превратиться в социологов, психологов или демографов, стали называть себя «культурологами».