Юрий Слёзкин - Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

Таким образом, наука, основанная в России Львом Штернбергом, завершила полный круг своего развития. Но что это означало применительно к коренным северянам, знакомство с которыми в свое время вдохновило Штернберга? Для самой этнографии существовало как минимум две возможности. Принимая во внимание упадок этнических черт «материальной культуры», можно было согласиться с Бромлеем и Басиловым, что необходимо в первую очередь развивать описательную этнографию: «Совершенно ясно, что целый ряд черт традиционных культур уже в ближайшие годы окончательно уйдет в прошлое, и пока имеется возможность для полевых этнографических исследований, необходимо фиксировать те явления самобытной культуры разных народов, которые еще не стали предметом глубокого исследования» {1360} 1360 Бромлей Ю.В., Басилов В.И. Советская этнографическая наука в девятой пятилетке. С. 10. . С другой стороны, поскольку этичность была лишь одним из многих элементов культурной мозаики, имело смысл обратиться к изучению таких «белых пятен» этнографии, как советский город, семья и дети {1361} 1361 Ганикая О.А. Этнос и семья в СССР // СЭ. 1974. № 3. С. 20-30; Рабинович М.Г., Шмелева М.Н. К этнографическому изучению города. С. 23—34; Кон И.С. Этнография детства // СЭ. 1981. № 5. С. 3-14. . В канун перестройки вторая тенденция преобладала. Коренные народы Севера, как стали называть «малые народы», вновь перестали представлять интерес для советской этнографии.

Потеря этнографии стала находкой для дисциплин, вторгшихся в традиционную сферу ее исследований. Интерес части историков к «культуре повседневности» привел к созданию советской социальной истории — с блестящими результатами для изучения сибирских крестьян {1362} 1362 Миненко И.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири. Новосибирск, 1979; Громыко М.М. Из истории семьи и быта сибирского крестьянства в XVI — начале XX в. Новосибирск, 1975. , а в одном случае — также и для изучения коренных сибиряков {1363} 1363 Миненко И.А. Северо-Западная Сибирь в XVIII — первой половине XIX в. Новосибирск, 1975. . Впервые за всю историю их изучения коренные народы Севера оказались включенными в то же историческое повествование, что и русские. Новое сожительство представляло некоторые трудности, но само по себе новшество было примечательным (хотя и незамеченным).

Позже экология, демография и психология предложат свои пути изучения коренных северян {1364} 1364 Крупник И.И. Становление крупнотабунного оленеводства у тундровых ненцев. С. 57—69; Народности Севера: Проблемы и перспективы экономического и социального развития. Новосибирск, 1983. С. 23—24, 68—93; Пика А.И. Гомеостаз в демографической истории народов Севера. С. 36—46; Карелов A.M., Драган А.В. Социально-психологические факторы в жизнедеятельности оленеводческой бригады // Социальные проблемы труда у народностей Севера / Ред. В.И. Бойко. Новосибирск, 1986. С. 114—119. , но самым влиятельным новичком в этой сфере стала социология, самая заметная общественная наука 1970—1980-х годов. Социология считалась прагматической дисциплиной, которая занимается конкретными социально-экономическими проблемами и предлагает решения, основанные на объективных научных данных. Поскольку «непроизводительные» и живущие за счет государственных субсидий народы Приполярья воспринимались как проблема, социологи — в первую очередь группа новосибирских ученых во главе с В.И. Бойко — занялись поисками решения. Проблемы были знакомы по этнографическим работам 1960-х годов: вытеснение традиционных сфер хозяйства промышленностью и их разрушение из-за загрязнения окружающей среды; старение компетентных охотников и оленеводов и неспособность выпускников интернатов заменить их; невыгодность альтернативных занятий (например, звероводства), рост безработицы, распад семей и растущее значение некоренного технического и управленческого персонала. Согласно некоторым новым данным, рыба в Амуре была практически истреблена, а громкие заявления о полном переходе кочевников к оседлости (на Камчатке, в Читинской и Амурской областях) на деле означали, что оленеводы никогда не видели своих домов и своих жен (около 40% всех оленеводов были формально неженатыми) {1365} 1365 БАМ и народы Севера. Новосибирск, 1979. С. 71—77; Бойко В.И. Социальное развитие народов Нижнего Амура. Новосибирск, 1977. С. 52—62; Народности Севера; Социальные проблемы труда у народностей Севера. С. 8, 16— 19, 42; Бойко В.И., Попков Ю.В. Развитие отношения к труду у народностей Севера при социализме. Новосибирск, 1987. С. 102—111, 146—149; Проблемы современного социального развития народностей Севера. Новосибирск, 1987. С. 147-149. .

Задача социологов состояла в том, чтобы при помощи анкет выяснить, как реагируют на эти тенденции сами коренные северяне, почему они реагируют именно таким образом и чего следует ожидать в будущем. Главными объектами исследования были восточносибирские сообщества, напрямую затронутые промышленным развитием: эвенки и эвены Северной Якутии, нивхи Северного Сахалина и, в первую очередь, эвенки, нанайцы и ульчи, через традиционные территории расселения которых должна была пройти Байкало-Амурская магистраль (БАМ, брежневский эквивалент Северного морского пути). При желании работники плановых структур могли использовать результаты этих исследований при определении экономической роли изучаемых сообществ и в целях повышения производительности труда коренного населения с минимальными издержками для всех заинтересованных сторон.

Публикация результатов могла вызвать и оптимизм и уныние. Согласно выводам социологов, молодым северянам, получившим школьное образование, не просто недоставало трудовых навыков, которые позволили бы им заменить родителей в тайге и тундре, — они фактически приняли обдуманное и, по всей видимости, необратимое решение не участвовать в большинстве сфер традиционного хозяйства. Половина всех нанайцев, проживавших в небольших поселках (до 50 семейств), выразили желание переехать в более крупные населенные пункты. В группе респондентов в возрасте от 14 до 19 лет 90% всех потенциальных мигрантов ответили, что они предпочли бы город поселку любого размера; 81% оленеводов Магаданской области в возрасте до 20 лет сообщили, что не считают подходящим жильем ни традиционные юрты, ни юрты фабричного производства; а 59% эвенков, проживавших в районе строительства БАМа, сказали, что ни при каких обстоятельствах не пошли бы работать в сферу оленеводства (в качестве причин они называли скуку, чрезмерные физические нагрузки, оторванность от внешнего мира и низкую заработную плату). В самом деле, 86% эвенков ожидали перемен к лучшему в результате строительства БАМа, хотя и признавали, что оно нанесет ущерб оленеводству. 50% из них надеялись найти работу, связанную с БАМом. Из тех, кто работал в сфере оленеводства и охоты, 26% расценивали последствия промышленной экспансии как «в целом отрицательные», а 23% — как «в целом положительные». Половина из них уже предпринимала попытки сменить род занятий. Образование стало важнейшим символом социального статуса для значительного большинства опрошенного населения: хотя молодые люди, продолжавшие учебу после окончания средней школы, сознавали, что, скорее всего, не смогут найти работу, соответствующую уровню их подготовки, 99% эвенков-восьмиклассников и десятиклассников, проживавших в районе строительства БАМа, видели себя в будущем представителями профессий, требующих «высшей и средней» квалификации. Из ста нанайских родителей, проживавших в сельской местности, ни один не хотел видеть своих детей охотниками, а все трое респондентов, которые посоветовали бы своим детям заняться рыболовством, высказали пожелание, чтобы они приобрели соответствующую квалификацию в профессиональных училищах. В большинстве обследованных регионов и дети и родители выразили пожелание, чтобы мальчики стали служащими или квалифицированными рабочими (например, шоферами или механизаторами), а девочки — врачами и учительницами. Коренные северяне, которым удалось реализовать свои профессиональные амбиции, не раскаивались в этом: 80% профессионалов с высшим образованием и 90% квалифицированных рабочих из числа коренного населения Северного Сахалина выражали удовлетворение своей работой. Соответствующий показатель среди рыбаков составлял 3,4% {1366} 1366 Бойко В.И. Опыт социологического исследования проблем развития народов Нижнего Амура. Новосибирск, 1973. С. 179—188; Васильев Н.В. Характер и тенденции социально-профессиональных перемещений эвенской и эвенкийской молодежи // Сельская молодежь Якутии: Социальная мобильность, отношение к труду, профессиональная ориентация / Ред. В.И. Бойко. Якутск, 1977. С. 37—48; БАМ и народы Севера. С. 86—108; Бойко В.И. Социальное развитие народов Нижнего Амура. С. 111—113, 212—223; Лотов Б.В., Литовка О.П. Социально-экономические проблемы развития народностей Крайнего Севера. Л., 1982; Социальное развитие сельского населения Якутской АССР. Якутск, 1984; Социальные проблемы труда у народностей Севера. С. 10, 43, 76, 90; Бойко В.И., Попков Ю.В. Развитие отношения к труду у народностей Севера при социализме. С. 111—117; Проблемы современного социального развития народностей Севера. С. 147—149. .