Юрий Слёзкин - Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

А началась она в апреле 1929 г., когда Академия истории материальной культуры организовала большое совещание московских и ленинградских этнографов. Выступая от имени хозяев, В. Б. Аптекарь провозгласил, что этнология является «буржуазным суррогатом обществоведения», который утверждает раздельное существование таких явлений, как «культура» и «этнос». Отыскивая причинные объяснения в сфере надстройки, а не базиса, она ставит проблему «на голову» и противоречит духу единственного подлинно научного подхода к изучению культуры — исторического материализма. Марксизм и этнология несовместимы: теоретическая этнология представляет собой извращение сути вещей с классовой точки зрения, а практическая этнография ничем не отличается (и не должна отличаться) от марксистской социологии {1015} 1015 Совещание этнографов Ленинграда и Москвы // Э. 1929. № 2. С. 115—116. .

Молодые этнографы-большевики столкнулись с серьезной проблемой. С одной стороны, они страстно желали сместить старейшин, нарушить status quo и разгромить негостеприимный мир «буржуазной» науки. С другой стороны, теперь они сами были частью этого мира и хотели доказать полезность своей вновь приобретенной квалификации для подлинной науки и социалистического строительства. Большинство из них симпатизировали различным видам интеллектуального и административного редукционизма, но не были готовы расстаться со своей специальностью и карьерой.

После долгих споров конференция приняла положения Аптекаря в отношении этнологии, определив ее как буржуазную попытку создать отдельную науку о культуре, но пришла к выводу, что в рамках исторического материализма есть место для практической этнографии или, вернее, для «исторического изучения конкретных во времени и пространстве человеческих обществ и отдельных культурных явлений» {1016} 1016 Там же. С. 118. . Чем такое изучение отличалось от марксистской историографии, не объяснялось — возможно, потому, что авторы резолюции сами этого не знали. А знали они, что их работа должна приносить пользу и быть частицей борьбы коммунистов за лучшее будущее. Практические (в противоположность теоретическим) цели советских этнографов состояли в том, чтобы изучать народную жизнь в эпоху первой пятилетки, одновременно участвуя в практической деятельности по выполнению пятилетнего плана {1017} 1017 Там же. С. 118-123. .

Как обычно, суть преобразований состояла в борьбе с врагами преобразований. В течение трех лет после совещания молодые радикалы, при молчаливой поддержке вождей (по крайней мере, так все думали), воевали с немарксистскими учеными и их союзами, журналами, методами и темами. Музеи закрывались, научные общества расформировывались, преподавание этнографии прекращалось, а преподаватели этнографии подвергались преследованиям {1018} 1018 См., напр.: Толстов С.П. К проблеме аккультурации // Э. 1930. № 1/2. С. 87; Маторин И.М. Современный этап и задачи советской этнографии. С. 34; Этнографическая секция общества историков-марксистов при Ленинградском отделении Коммунистической академии // СЭ. 1931. № 1/2. С. 155; Ленинградское общество изучения культуры финно-угорских народов (ЛОИКФУН) // СЭ. 1931. № 1/2. С. 156; Худяков М.Г Критическая проработка руденковщины // СЭ. 1931. № 1/2. С. 167—169; К организации музея истории религии // СЭ. 1931. № 1/2. С. 171—172; Быковский С.Н. Этнография на службе классового врага // СЭ. 1931. № 3/4. С. 4; Майзель С. Тринадцать лет академической арабистики // СЭ. 1931. № 3/4. С. 251—254; Разманов И. Против идеализма профессорской «учености» и шовинистических теорий // ПИ. 1931. № 7/8. С. 94—97; Эрсари. Об одном участке научно-теоретического фронта // РИ. 1932. № 7. С. 95—98; Маторин И.М. Пятнадцать лет Октябрьской революции // СЭ. 1932. № 5/6. С. 13. . По мере того как росло упоение разрушением, росло число врагов, запретных тем и «подрывных действий», а также значимость социального происхождения и возраста участников. «Революционеры» обвиняли «контрреволюционеров» в «индивидуалистических классовых привычках, что привело… к кастовой замкнутости и иерархическому делению» {1019} 1019 Ленинградское общество изучения культуры финно-угорских народов (ЛОИКФУН). С. 156. , и в написании книг, которые «затуманивали мозги молодого поколения наших ученых» {1020} 1020 Быковский С.Н. Этнография на службе классового врага. С. 4. .

На ранних стадиях культурной революции немарксисты оказывали некоторое сопротивление. П.Ф. Преображенский защищал этнологию и школу Kulturkreis, а Богораз сражался против этнографов-марристов, союзников товарища Тарантаевой и «восточников» со своего Северного рабфака. Позже, когда разница между «учеными очками» и «газовой маской» исчезла совсем, большинство старых профессоров либо замолчали, либо, как Преображенский и Богораз, постарались стать марксистами {1021} 1021 Богораз[-Тан] В.Г. К вопросу о применении марксистского метода к изучению этнографических явлений // Э. 1930. № 1/2. С. 3—56; Преображенский П. Ф. Разложение родового строя и феодализационный процесс у туркменов-йомудов // Э. 1930. № 4. С. 11—28; Богораз[-Тан] В.Г. Классовое расслоение у чукоч-оленеводов. С. 93—116. .

К несчастью для них, в 1931 г. сделать это было не легче, чем в 1929-м. Один способ состоял в том, чтобы вскрывать и анализировать классовое расслоение и классовые конфликты. Это было политическим требованием: коллективизация была данностью, и она предполагала наличие классов. На более высоком теоретическом уровне все марксистские этнографы были согласны, что их задача состоит в том, чтобы определить место данного общества в цепи социально-политических формаций и, установив таким образом ориентиры, приступить к изучению взаимоотношений базиса и надстройки, а также функционирования определенных экономических, социальных и культурных явлений. При этом они исходили из того, что предметом этнографии (как части исторической науки) является изучение отсталых или, вернее, первобытно-коммунистических обществ. Иными словами, полезность этнографов для дела строительства социализма заключалась в их способности раскрывать классовую структуру общества, а их научной специальностью было изучение обществ, которые по определению лишены классов. Проистекавшие из этого трудности привели к терминологической путанице и усугубили мучительные сомнения о смысле существования этнографии как науки {1022} 1022 См., напр.: Токарев С.А. Общественный строй меланезийцев. К вопросу о происхождении классов и государства // Э. 1929. № 2. С. 4—46; Богораз[-Тан] В.Г. К вопросу о применении марксистского метода к изучению этнографических явлений. С. 6—16; Преображенский П.Ф. Разложение родового строя и феодализационный процесс у туркменов-йомудов. С. 11—28; Толстов С.П. Проблемы дородового общества // СЭ. 1931. № 3/4. С. 69—103. .