Юрий Слёзкин - Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

Победа была одержана, но Комитету не пришлось ее отпраздновать. После того как летом 1934 г. было принято решение передать всю экономику Севера под начало Главсевморпути, положение Комитета становилось все более неопределенным. Не было больше вопросов для «согласования», комиссариатов для лоббирования и бюрократов для выведения на чистую воду. В эпоху индустриализации и изучения «северных богатств» о защите малых народов от Главсевморпути не могло быть и речи. Новая роль Комитета — представительство интересов всего Севера — противоречила официальной доктрине непогрешимости Главсевморпути, а также недавно декларированному принципу равноправия малых народов: в конце концов, у других национальных районов не было специальных представителей в Москве. Тем временем кризис этнографии положил конец надежде Комитета создать научно подготовленные кадры для Севера и завел его руководителей в дебри «псевдосоциологической схоластики».

Продлевать агонию не было смысла. На своем пленуме в 1934 г. Комитет принял решение о самороспуске — но «при одном условии»: Совнарком должен был сформировать «особую организацию, руководящую работой социалистического освоения и реконструкции хозяйства северных окраин» {1132} 1132 В Комитете Севера // СС. 1935. № 1. С. 106. . Бывшие защитники коренных северян провозгласили, что «цель, поставленную партией в отношении малых народов Севера, еще нельзя считать окончательно достигнутой», и выразили пожелание, чтобы им на смену пришло финансово независимое учреждение, которое бы занималось настоящим, а не будущим и тем самым дополнило бы Главсевморпуть, деятельность которого, по осторожному выражению Скачко, «пока мало задела хозяйство этого [местного] населения» {1133} 1133 Там же; Скачко А. Новые организационные формы работы на Севере // СС. 1935. № 3/4. С. 30. .

Последнее желание Комитета удовлетворено не было. Летом 1935 г. Комитет содействия народам северных окраин был распущен и управление малыми народами Севера было формально передано Главсевморпуги {1134} 1134 Скачко А. Народы Севера на новом этапе // РИ. 1935. № 8. С. 31; Белов М.И. Научное и хозяйственное освоение советского Севера. С. 100. . В оптимистическом некрологе Скачко объявил, что цели партии по отношению к малым народам Севера были достигнуты {1135} 1135 Скачко А. Народы Севера на новом этапе. С. 31. .

Тем временем Главное управление Северного морского пути стало главным символом скорости и размаха советской индустриализации. Будучи всемогущим правителем одной трети территории СССР, оно служило наглядным доказательством, что даже самые суровые условия бессильны перед решимостью и все возрастающей компетентностью советских людей. То была героическая эпоха в истории страны: на смену полчищам самоотверженных тружеников шли герои-великаны; окружающая среда отступила перед человеческой сознательностью; «кадры» восторжествовали над техникой {1136} 1136 См.: Clark Katerina. Utopian Anthropology as a Context for Stalinist literature // Stalinism: Essays in Historical Interpretation / Ed. by Robert Tucker. New York, 1977. P. 180-199. . В числе прочих перемен гигантские муравейники строек первой пятилетки уступили место Северному морскому пути, а на смену вынужденному союзу пролетарских директоров и буржуазных спецов пришли директора-специалисты, одним из символов которых стала высокая бородатая фигура председателя Главсевморпуги — вездесущего и жизнерадостного «научного гения» Отто Юльевича Шмидта. Под его руководством новая порода гигантов могла противостоять холоду, огромным расстояниям и силе земного притяжения и завоевать вселенную для СССР так же, как они завоевали СССР для социализма.

В августе 1933 г. пароход «Челюскин» вышел из Мурманска и взял курс на Тихий океан. Специальная комиссия объявила о его непригодности для такого путешествия, два капитана отказались возглавить обреченное предприятие, но Шмидт настоял на необходимости «развеять всякое неверие в действенность Северного морского пути, как пути коммерческого» {1137} 1137 Белов М.И. Научное и хозяйственное освоение советского Севера. С. 112. . Неподготовленный и плохо оснащенный, «Челюскин» кое-как дотащился до Берингова пролива, но был остановлен льдами, оттеснен в Чукотское море и раздавлен торосами в феврале 1934 г., оставив команду на дрейфующей льдине {1138} 1138 Там же. С. 114-128; Гурари Г.Н ГУСМП // СС. 1934. № 6. С. 25-32. . То, что за этом последовало, стало одним из центральных общественных событий 1930-х годов и началом полярного эпоса, подарившего власти плодотворную метафору и действенный патриотический лозунг. На глазах у «всего советского народа» кремлевские вожди лично руководили спасательной операцией; отчаянные пилоты весело совершали чудеса героизма; а «челюскинцы» превратили свою дрейфующую льдину в образцовую «частицу советской земли». Один из авиаторов докладывал, что, когда он наконец смог установить радиоконтакт с лагерем, Шмидт отказался говорить с ним, потому что в это время читал одну из своих регулярных лекций по диалектическому материализму. А когда первый самолет приземлился на льдине, потерпевшие бедствие моряки немедленно потребовали отчета о ХУЛ съезде партии и слушали два с половиной часа с неослабевающим вниманием {1139} 1139 Ушаков Г. В лагере Шмидта // СС. 1934. № 4. С. 72. . Драма завершилась спасением челюскинцев и их триумфальным прибытием в Кремль среди парадов и демонстраций. Как выразилась специальная правительственная комиссия, «советская авиация победила» {1140} 1140 Белов М.И. Научное и хозяйственное освоение советского Севера. С. 139. .

С этого момента символическая функция Северного морского пути состояла в том, чтобы раз за разом испытывать мужество нового советского человека, предоставляя грозную ледяную арену для его все более дерзких подвигов. Руководители партии и правительства были «закалены» арктической ссылкой; теперь настал черед их «сыновей» и учеников {1141} 1141 Clark Katerina. The Soviet Novel: History as Ritual. Chicago, 1981. P. 103, 124—125. В рус. пер.: Кларк К. Советский роман: История как ритуал. Екатеринбург, 2002. С. 91-92, 124. . Ежегодно одерживались новые победы и устанавливались новые рекорды, самолеты летали все выше и выше, а корабли плавали все быстрее и дальше. Не страшившийся стихий Главсевморпуть не собирался замедлять свое наступление из-за туземцев. Не существовало ничего невозможного, и не было нужды ни в какой особой политике. Малые народы ничем не отличались от других народов, кроме разве что численности: чтобы подчеркнуть этот факт, новые хозяева Севера называли их «националами», а не «туземцдми». Даже если отсталость еще существовала, причиной тому был недостаток средств и, по умолчанию, неверная политика предыдущей администрации, которая привела к этому недостатку.