Артем Филипенко - Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города

13 октября в журнале боевых действий 54-го советского стрелкового полка была сделана запись: «В 7.00 противник атакует силами до роты 1-й стрелковый батальон». 14 октября артиллерия семи кораблей ЧФ открыла интенсивный огонь по позициям 5-го армейского корпуса (левый фланг 4-й румынской армии), а стрелковые части Приморской армии имитировали начало контрнаступления на этом участке. К тотальному обстрелу вражеских позиций приступила 411-я береговая батарея, которой было приказано за 14–15 октября израсходовать весь запас имеющихся снарядов.

С началом массовой эвакуации из Одессы части 4-й румынской армии усилили свою активность. На участках 161-го стрелкового полка 95-й дивизии и 31-го полка 25-й дивизии румынские войска пытались перейти в наступление, но были отбиты пулеметным огнем.

Но румынские части были встречены необычно интенсивным огнем советской артиллерии. 15 октября в 10.00 на боевые порядки противника обрушился первый в этот день мощный огневой удар корабельной артиллерии и береговых батарей, который был перенесен затем на его ближние тылы. Избранные огневые позиции позволяли кораблям вести огонь по всему сухопутному фронту обороны Одессы с помощью заранее размещенных наблюдательных и корректировочных постов. Наибольшая плотность огня корабельной артиллерии предусматривалась на флангах обороны. Потом последовали новые сосредоточенные удары по отдельным участкам румынских позиций. Противник прекратил атаки в Южном секторе и приступил, опасаясь очередного контрудара, к укреплению своих позиций. Только дежурные подразделения на отдельных участках продолжали обстреливать советские позиции.

До последнего снаряда вели огонь одесские бронепоезда, чтобы потом отойти в тупики, где ждали их со взрывчаткой команды саперов. Последние снаряды выпускала береговая батарея, которая должна была быть взорвана в ночь на 16 октября.

Генеральный штаб отмечал повышенную активность противника по всему фронту. Исходя из этих обстоятельств румынский Генеральный штаб заявил о невозможности проведения широких наступательных операций. В связи с этим части 4-й армии получили приказ продолжать только разведку позиций противника и, в случае обнаружения того, что противник сдает позиции по причине эвакуации, немедленно начать наступление на город.

Для эвакуации Приморской армии советским командованием были использованы 24 транспорта водоизмещением в 150 тыс. брутто-тонн, которые за 15 дней сделали в общей сложности 54 рейса. Вдоль одесского побережья конфисковались любые плавсредства – в ночь с 15 на 16 октября в течение нескольких часов на корабли и суда должны были сесть до 30 тыс. бойцов и беженцев.

Командиры дивизий, батарей, полков, батальонов 13–14 октября поодиночке приезжали в порт, подробно изучая маршрут отступления, по которому должны были быстро и точно, прямо на «свой» причал, проследовать на посадку их части. Путь следования колонн в черте города приказано было посыпать толченой известью и мелом – чтобы никто не замешкался и не заблудился на поворотах. В каждый район посадки назначался комендант, а на каждое судно – начальник и комиссар. Для сопровождения частей в районы посадки выделялись проводники. В каждую дивизию были направлены представители оперативного отдела штаба Приморской армии, которые должны были находиться при штабах дивизий до прибытия их в Севастополь.

До 14 октября из осажденной Одессы было вывезено более 50 тыс. человек (войска, раненые и гражданское население), 208 орудий, около 900 автомашин, более 3200 лошадей, 162 трактора, тысячи тонн заводского оборудования. Для прикрытия отхода, посадки и эвакуации войск предусматривалась помощь артиллерии крупных военных кораблей, для чего из состава эскадры Черноморского флота, директивой Военного совета ЧФ от 12 октября, выделялся специальный отряд в составе: крейсеров «Красный Кавказ», «Червона Украина» и эсминцев «Смышленый», «Бодрый», «Незаможник», «Шаумян» (командующий контр-адмирал Л.А. Владимирский).

К 15 октября в Одесском порту были сосредоточены теплоходы и транспорты: «Украина», «Грузия», «Армения», «Абхазия», «Котовский»; транспорты «Чапаев», «Жан Жорес», «Курск», «Калинин», «Большевик», «Восток», «Лукомский», «Сызрань», «Петраш», «Черноморец», «Зенит», «Доротея»; крейсеры «Червона Украина» и «Красный Кавказ»; эсминцы «Смышленый», «Бодрый», «Незаможник», «Шаумян» и другие плавсредства.

Авиация противника систематически бомбила район порта, зная об эвакуации, ведь сосредоточение такого количества кораблей и транспортов не могло быть обычным явлением. Но советская корабельная зенитная артиллерия ЧФ надежно прикрывала небо над акваторией порта, в связи с чем вражеская авиация не могла вести прицельную бомбежку и потери от бомбардировки порта были незначительными. Только санитарный транспорт «Грузия», подвергшись бомбежке 14 октября, получил серьезные повреждения. Две тысячи раненых разместили на других судах, а «Грузию» удалось отбуксировать в Севастополь.

13–14 октября небольшими группами, незаметно для противника, улетали из Одессы в Крым самолеты 69-го авиаполка. Наиболее изношенные в боях самолеты было решено взорвать, часть машин пришлось перевозить морем на канонерских лодках. Тогда же «распряглась» кавдивизия. Фронтовой конский состав и лошадей кавдивизии тысячами отправляли на мясокомбинат – на конскую колбасу для армии. Часть лошадей отловили местные жители для личных гужевых или продовольственных нужд.

К 13 октября всем одесситам стало ясно, что в ближайшие дни город будет сдан. Уже реально не действовали никакие системы секретности – ведь в порт устремились тысячи военнослужащих, огромное количество авто, телег, тягачей с военным добром. Часть имущества уничтожалась еще по дороге к порту. Очевидец Ю. Климов вспоминал: «Много автомашин с различным имуществом госпиталей, хозяйственных подразделений сбрасывали его в море… Откос к морю превратился в богатейшую свалку».

Солнечным утром 15 октября остановил работу одесский хлебозавод, оставшиеся сухари стали раздавать рабочим, но уже в полдень хлебозавод, сахарный завод, винзавод подверглись массовому погрому одесситов. Тогда же в городе перестали ходить трамваи. В то же время местные власти и не думали раздавать населению не подлежащие вывозу продукты питания (хотя известно о раздаче заложенных в ломбард вещей). Десятки тонн продуктов и мануфактуры уничтожались на глазах у одесситов. Специальные отряды НКВД подрывали или сжигали важные объекты, которые не должны были достаться врагу: городскую электростанцию, все хлебозаводы, все городские школы… Еще с 10 октября в Одессе начался массовый грабеж местным населением магазинов, лавок, складов, санаториев, госпиталей. Тащили ширпотреб, спички, мыло, сахар, продукты, разнесли в щепки Зеленый театр. Народ ринулся тащить все то, что еще не было увезено и растаскано [306].