Эмманюэль Ле Руа Ладюри - Королевская Франция. От Людовика XI до Генриха IV. 1460-1610

Такое упрямство Людовика XII не было ни навязчивой идеей, ни чистой фантазией. Покорить окончательно миланские земли означало бы в действительности установить контроль, по крайней мере частичный, над нижней частью Паданской равнины от Альп до Апеннин. Это означало бы обеспечить королевству получение доходов — хотя бы фискальных — в богатейшем четырехугольнике передового капитализма: Венеция — Флоренция — Генуя — Милан. Правда, с этим четырехугольником конкурировал другой полюс (и с более блестящим будущим) передовой экономики, находившийся вокруг Антверпена, Брюгге, Амстердама… Когда Людовик XI завладел Бургундией, он имел намерения заняться Нидерландами или их южными регионами, но не достиг цели: фламандцы французов не любили. К тому же они уже отчетливо осознавали свою коллективную идентичность. Четверть века спустя Людовик XII решил действовать с другого фланга капитализма — вдоль реки По. Предприняв несколько попыток, одержав несколько побед, Франция в конечном счете потерпела неудачу и на некоторое время была обречена оставаться маргинальной полупериферией по отношению к собственно капиталистическим регионам — Нидерландам и Северной Италии.

Впрочем, в этой второй зоне силы были явно неравны. Людовик XII сталкивается здесь сразу с несколькими противниками: папство (которому Лютер еще не обломал рога) переживает наивысший подъем престижа как носитель культуры, духовности… Облеченное растущей мирской властью, папство как нельзя лучше воплощает сильную, но разобщенную Италию. На юге Апеннинского сапога и на пиренейских границах антифранцузский пыл Папы поддерживает Испания. Венеция, вековой закат которой еще и не начался, пользуется поддержкой крестьян, проживающих на материке. Наконец, швейцарцы, которые в любой момент готовы двинуться на Милан с того времени, как французское присутствие, которое они на первых порах поддержали, стало для них помехой. Людовик XII, следуя своей привычной тактике, придерживался политики малых дел. Она состояла в том, чтобы направлять в Ломбардию на каждом «спазматическом» этапе завоевания армейский контингент численностью до 20 000 солдат. Это слишком мало (к великому счастью), чтобы разорить французского налогоплательщика и подорвать лестную репутацию короля как «Отца народа», сберегающего жизнь и налоги подданных и пользующегося поэтому огромной популярностью в своем королевстве. Но этого также слишком мало, чтобы одержать на полях сражений по другую сторону Альп военную победу. Впрочем, Людовик XII, несмотря на благоговение своей супруги Анны Бретонской перед Папой и Италией, не отказывается от поощрения стремления галликанской Церкви к автономии, чтобы успешнее противостоять козням Юлия И. Такая национальная политика, естественно, отвечает глубинным чаяниям духовенства Франции и большой части светской элиты. В определенном смысле она предвещает антиримские инициативы Лютера и англиканские шаги Генриха VIII, которые увенчаются успехом в соответствующих странах. Но в этом вопросе, в отличие от того, что предпримет позднее (и добьется успеха) английский монарх, король Франции проявит себя слишком нерешительным, чтобы продвинуться далеко вперед: ведь Людовик — не Филипп Красивый [63] Филипп Красивый, родившийся в 1268 году, король Франции (1285-1314 гг.), вел чрезвычайно энергичную политику против Папы для установления над Папской областью господства — Франции и французской монархии. . Он, естественно, поддержал дерзкие тезисы Турской ассамблеи епископов (1510 г.) и Пизанского убогого собора (1511 г.), носившие в обоих случаях враждебный Ватикану характер [64] В сентябре 1510 года ассамблея французских епископов, созванная в Туре по инициативе Людовика XII, осуждает участие Папы в мирских войнах против государей и, напротив, выступает в поддержку борьбы королей и наций против Ватикана, заранее аннулирует любое папское решение об отлучении, жертвой которого может стать французский монарх, и провозглашает превосходство Всеобщего церковного собора над папством. В ноябре 1511 года церковный микрособор в Пизе, состоявший почти полностью из французов, также предпринимает попытку (несмотря на возмущение пизанцев) ограничить «всемогущество» Святого престола. . Однако после смерти неподражаемого Юлия II король встает на путь подчинения (не столь славный…) апостольской столице и откровенной поддержки с 1513 года пропапских тезисов большого собора в Латране [65] Всеобщий церковный собор в Латране в мае 1517 года свидетельствует об окончательном подчинении Людовика XII и французских епископов папской власти и подтверждает полновластие Папы в вопросах созыва и роспуска церковных соборов. . Правда, новый Папа Лев X (менее непредсказуемый, чем Юлий), возведенный на престол в 1513 году, охотно протягивает руку помощи действительно наихристианнейшему королю.

В своем стремлении дестабилизировать Италию, Людовик, с другой стороны, спровоцировал на своих собственных границах несколько незначительных, но болезненных неприятностей. В последние годы правления противники королевства доставляют немало хлопот «Отцу народа» [66] Прозвище «Отец народа» соответствовало реальной популярности Людовика XII при его жизни, а особенно после смерти, в частности, за его относительно умеренную налоговую политику. : в 1512 году Арагон окончательно подчиняет себе юг Наварры и таким образом переносит северные границы Испании в наваррской зоне на линию хребта Пиренейских гор. Отсюда антииспанизм династии Альбре — Бурбон — Наварра, который будет еще остро проявляться в поведении Генриха IV. Что касается швейцарцев, то они попытались бросить вызов крепостным стенам Дижона. Ловкий Ла Тремуйль, за неимением других возможностей, добился их ухода ценой денежного выкупа и территориальных уступок. Но эти уступки не были одобрены Людовиком XII. В этом же году Генрих VIII высаживается в Кале и принуждает к постыдному «бегству» французскую армию в «битве» при Гингате, недалеко от Сент-Омера (август 1513 г.). Людовик XII вскоре овдовел, он глубоко опечален кончиной Анны Бретонской в январе 1514 года. Одряхлевший к своим 50 годам, он уладит все проблемы на северном фронте, женившись на обольстительной и галантной Марии Английской, сестре Генриха VIII. «Ничуть не меланхолична и вся в забавах» — ей всего 16 лет. Наихристианнейший король, изнуренный физическим недугом или медовым месяцем, утехам которого он отдается с рвением неофита, уходит в мир иной 1 января 1515 г.

Попав — и в общем неудачно — в итальянское осиное гнездо, Людовик XII тем не менее оказал стране огромную услугу, экспортировав столь лелеявшийся дворянством воинственный пыл и избавив таким образом своих подданных от гражданской войны в 1498-1515 годы (и первое, возможно, объясняет второе). Королевство ведет себя воинственно за своими пределами, в частности в юго-восточном направлении, но, за исключением отдельных вооруженных стычек между частными лицами, оно находится в состоянии глубокого мира внутри своих границ, которые иногда подвергаются лишь мелким нападениям со стороны англичан, швейцарцев… Ни Карл VII, ни Людовик XI, ни даже малолетний Карл VIII не могут похвастаться достижением такого внутреннего мирного спокойствия, которого добился Людовик XII и которое сохранится при Франциске I и Генрихе II, столь же поглощенных внешней политикой. Какое свидетельство неосознанной национальной мудрости! Взаимокомпенсируемые хитрости разума: спокойствие дома, в рамках границ, достигается ценой крупных человеческих и финансовых издержек за их пределами…