Валентин Томин - Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером

На имя руководителя легендарного Красного оркестра было наложено многолетнее табу.

Солдаты умирают дважды — один раз в бою, от вражеской пули или осколка, в тюремном застенке от рук палача. Другой раз — в результате забвения и беспамятства тех, ради кого они погибли в схватке с врагом.

О себе, о героях и палачах Красного оркестра Леопольд Треппер рассказал в своих воспоминаниях, изданных более чем в 20 странах.

Его книга под названием «Большая игра» была издана и у нас в 1990 году. Голоса бойцов-антифашистов услышали люди, ради которых они жертвовали собой. Имена героев были вырваны из небытия {9} .

Людьми молчаливого подвига назвал Ян Карлович Берзин советских разведчиков, направляемых за кордон. Леопольд Треппер был в этой славной когорте его верных учеников.

На закате жизни, оглядываясь на пройденный им нелегкий путь, он оказал:

«Где бы я ни был, для меня самым дорогим было и есть то, что я имел честь руководить частью Красного оркестра. И если в жизни я сделал что-то настоящее, ради чего стоило жить, это те годы, когда я был советским разведчиком».

Леопольд Треппер скончался 19 января 1982 года в Иерусалиме и был похоронен в земле, на которой мечтал построить социализм.

Он был настоящим Героем, потому что подвигом была вся его жизнь.

«... Само собой разумеется, что я считаю своей обязанностью обеспечить Кенту все возможности для выполнения данного ему задания. Для этого мы переведем его сюда, в глубь страны. Причем я думаю о переселении его жены и ребенка. При больших возможностях, которые представятся после войны, Кента легко было бы устроить в соответствии с заданием, а также полностью обеспечить его. Я имею в виду и солидное вознаграждение».

Это письмо подписал группенфюрер СС, генерал-лейтенант полиции Генрих Мюллер.

Тот самый Гестапо-Мюллер, который, вероятно, известен многим читателям по знаменитому сериалу Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны», рассказывающему о поединке советского разведчика Штирлица (Исаева) с нацистской сворой в Берлине в конце Второй мировой войны.

Но агент Кент не был Штирлицем, он выбрал для себя совсем другую, Иудину роль.

Письмо шефа гестапо, полное заботы о ценном агенте, было адресовано 1 февраля 1944 г. Хайнцу Паннвицу, начальнику зондеркоманды «Роте Капелле». И, конечно, тот по-своему, с выгодой для себя, но выполнил указания своего шефа...

На экране телевизора — старый грузный человек, выше среднего роста, одетый в куртку, на голове — каракулевая кепка, рядом с ним — пожилая женщина, также одетая по-осеннему. Они стоят у парапета на берегу Невы и смотрят куда-то вдаль, изредка поглядывая на небо, как будто что-то вспоминая...

Так начиналась телевизионная передача, которую показали поздно вечером 17 ноября 1994 года по петербургскому телевидению.

На экране шли старые, затасканные кадры военной хроники — маршировали солдаты германского вермахта, вступавшие в Париж. Выступал Гитлер, гремела музыка. Мелькнуло изображение Сталина. Звучат выстрелы, рвутся бомбы и снаряды. Война разгорается на европейской земле.

Появляются титры: «Агент Кент».

На экране — тот же самый человек, на этот раз в комнате, у себя дома, сидит за письменным столом, заваленном какими-то бумагами. Мы видим его одутловатое лицо, глаза скрываются за опухшими, набрякшими веками, руки лежат на столе. Ему больше 80 лет, и мы знаем, что о многом он мог бы рассказать, если б захотел...

За кадром юный, бодрый голос ведущего, который так и не назвался до конца передачи, с апломбом всезнайки объявляет зрителям о том, что перед ними — человек, который в годы Второй мировой войны являлся выдающимся советским разведчиком. Имя Кента — Анатолия Марковича Гуревича — должно быть поставлено рядом с такими легендарными героями, как Рихард Зорге, Рудольф Абель, Николай Кузнецов.

«Он, — самонадеянно утверждал юный дилетант с экрана, — был настоящий Большой шеф, который держал в своих руках все связи...»

Смотрим на экран, слушаем объяснения ведущего, и нас охватывает ощущение, что перед телезрителями разыгрывается спектакль, автором которого, режиссером и актером является один и тот же человек, его неутоленные амбиции и большая фантазия. На наших глазах создается лживый миф несостоявшегося героя-одиночки о подвигах, которых не было, — бывший агент Кент старательно играет свою, давно заученную и трудную роль...

Озлобленный длительным заточением джинн вырвался из бутылки, чтобы начать свой поход за славой... Ложь шагнула в эфир, на телеэкраны, на страницы газет и журналов.

Анатолий Маркович Гуревичродился 7 ноября 1913 г.

в Харькове, затем, после переезда семьи в Ленинград, учился там в школе № 13, бывшей гимназии, находившейся в Соляном переулке.

«Очень любил участвовать в школьной самодеятельности, — вспоминает он. — В спектакле «Разведчик в кепке» я играл главную роль...»

Работал учеником разметчика на заводе «Знамя труда», участковым милиционером и заместителем начальника штаба ПВО района, учился в институте туризма, откуда со второго курса добровольцем уехал в Испанию.

В качестве военного переводчика он участвовал в переходе советской подводной лодки с французского судоремонтного завода в Бордо через Гибралтар в испанскую Картахену.

Под ударами франкистов погибла Республика, и А.М. Гуревич возвращается домой, в Москву.

Он снова учится, на этот раз в специальной разведшколе Главразведупра Красной Армии. В течение пяти месяцев его, так же как и других курсантов, учат радиоделу, шифровке и другим премудростям разведывательной науки.

Война неумолимо надвигалась на Европу, угрожала СССР, многие советские разведчики, опытные профессионалы, стали жертвами сталинского тоталитарного режима, и тех, Кто приходил им на смену, ожидали тяжкие испытания.

Как рассказывал А.М. Гуревич, вначале он должен был ехать для работы в Бельгию через Турцию, для чего ему были изготовлены соответствующие документы. Однако в связи с отказом турецких властей в выдаче визы Главразведупр за несколько часов до его отъезда изменил маршрут следования в Бельгию, предложив ему ехать через Финляндию, Швецию, Норвегию, Германию, францию под видом мексиканского художника, пробывшего несколько месяцев в СССР.

«Будучи в Париже, — вспоминает он, — я встретился там со связником Главразведупра, который вручил мне уругвайский паспорт на одну из фамилий уругвайского коммерсанта, а я ему сдал свой мексиканский паспорт».

17 июля 1939 г. А.М. Гуревич прибыл в Брюссель. Его паспорт на имя уругвайского гражданина Винсенте Сьерра был якобы выдан ему в Нью-Йорке 17 апреля 1936 г., а в Бельгию он приехал из Монтевидео.