Валентин Томин - Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером

Московское издательство «ДЭМ» выпустило книгу «Красная капелла» на русском языке в 1990 г. Нам не раз придется обращаться к этой работе Жиля Перро, так как он собрал под обложкой своей книги важнейшие документальные свидетельства участников, очевидцев, друзей и врагов Красной капеллы, многих из которых теперь нет в живых.

В телевизионной передаче 17 ноября 1994 г. по петербургскому телевидению бывший агент Кент рассказывал:

«Однажды Зингер обратился ко мне с просьбой — взять его дочь Маргарет Барчу под свою опеку и даже предложил большую сумму денег. От денег я отказался, но с дочерью его вскоре познакомился...»

Знакомство А.М. Гуревича с дочерью бывшего чехословацкого миллионера Зингера (так в гестаповских документах называется эта фамилия) сыграло роковую роль в судьбе бывшего советского разведчика и его подруги, во многом определило его выбор и дальнейший драматический путь, и потому нам придется более подробно остановиться на этом.

В декабре 1965 г., поздно вечером, Жиль Перро разыскал Маргарет Барчу в Брюсселе. Несмотря на поздний час, они встретились и проговорили до четырех часов утра. Вот что она рассказала в ту ночь:

«Мой первый муж Эрнест Барча был на семнадцать лет старше меня. Мы жили в Чехословакии — я тоже оттуда родом. В 1932 г. родился мой сын Рене. Мне тогда только что исполнилось двадцать лет. У нас была очень легкая, очень приятная жизнь. Моя семья разбогатела на экспорте хмеля. Короче, я была дочерью миллионера, а затем стала женой миллионера, и мне казалось, ничто не может изменить эту жизнь. Но после мюнхенских соглашений и аннексии Судетов Германией мы были вынуждены уехать в Прагу. Через год, накануне вступления гитлеровских войск, мы покинули Прагу и перебрались в Бельгию. Забыла вам сказать, что мы — евреи. В Брюсселе наша семья поселилась на авеню Беко, 106. Мы с мужем занимали квартиру на седьмом этаже, а родители жили на шестом. Конечно, жили совсем по-другому, и нашим главным развлечением стала игра в бридж с соседом по лестничной клетке, очень милым бельгийским чиновником. 15 марта 1940 г. мой муж, поиграв в карты, как обычно, лег спать и ночью умер — у него произошла закупорка сосудов. Полтора месяца спустя Бельгия была оккупирована. Начались воздушные тревоги, и нам приходилось спускаться в подвал. Там я познакомилась с жильцом с пятого этажа. Это был уругвайский студент по имени Винсенте Сьерра. Он был не особенно красив: ниже меня ростом, белокурый с большими толстыми губами. Но очень услужливый, предупредительный молодой человек — море обаяния! Всегда великолепно одет. К тому же у него было много денег, и он умел их тратить, что не часто встречается. Короче говоря, это была любовь с первого взгляда, настолько сильная, что я отказалась бежать во Францию вместе с родителями. Мы поселились в великолепной квартире на авеню Слежер. В ней было двадцать семь комнат, семь из которых — спальни. Одну из комнат мы превратили в спортивный зал, и каждое утро после гимнастики к нам на дом приходил массажист. У нас был также загородный дом. Снова началась красивая жизнь. Почти каждый вечер мы непременно куда-нибудь ходили, много танцевали. Винсенте был замечательным танцором, мы вдвоем выиграли немало конкурсов. Мне особенно запомнился Сочельник с 40-го на 41-й год, мы провели ночь в казино Намюра, и это было поистине чудесно...»

Не сомневаюсь, что Маргарет Барча рассказала правду в ту ноябрьскую ночь. Даже спустя многие годы она не могла забыть своего любимого «уругвайца». Брюссельские Ромео и Джульетта прекрасно жили в оккупированном гитлеровцами городе, и все было хорошо до тех пор, пока в их судьбу не вмешалось гестапо...

Бывший агент Кент слукавил, рассказывая телезрителям обстоятельства своего знакомства с дочерью миллионера. Она отдала ему не только свою любовь, но и все имущество и капиталы, будущее сыновей, стала заложницей его судьбы и фактически (страшной ценой) спасла ему жизнь...

«10 мая 1940 года, получив пакет из Центра, — рассказывал Анатолий Маркович Гуревич с телеэкрана, — мы (имеется в виду Л. Треппер. — Прим. В. Т.) прочитали присланные нам документы и легли спать. Ночью нас разбудил гул самолетов...»

Началась гитлеровская оккупация Бельгии.

Обстановка в стране для деятельности разведчиков резко ухудшилась. Фирма «Король каучука», под эгидой которой работала экспортно-импортная организация «Экс», была взята под контроль гитлеровцами, так как все ее владельцы были евреями, что запрещалось фашистскими антисемитскими законами. Германская оккупационная полиция разыскала Лео Гроссфогеля, других владельцев фирмы, искала канадца Адама Миклера (Леопольда Треппера), чтобы интернировать его, но им удалось скрыться. Несмотря на введенный мораторий и запрещение всяких банковских операций Леопольд Треппер снял со счетов «Экс» 300 тысяч франков и перевел их в Париж. Там вместе со своими соратниками он создает новое прикрытие — фирму «Симэкс» с филиалом в Марселе, которая вскоре стала поставщиком организации «Тодт», занимавшейся военным строительством в Германии и оккупированных ею странах.

С тех давних времен сохранилась старая фотография, запечатлевшая основателей фирмы «Симэкс» 13 января 1941 г. На снимке: группа элегантно одетых мужчин стоят на ступеньках крыльца, на шаг впереди остальных — «уругваец» Винсенте Сьерра — АМ. Гуревич — президент фирмы. Он улыбается и радуется жизни, ему только 27 лет, и пока ничто не омрачает его. Наоборот — у него есть красивая и богатая подруга, шикарная квартира и деньги господина Зингера, вложенные в фирму, все необходимое для красивой жизни.

Маргарет Барча — «золотая рыбка» агента ГРУ Кента. На ее загородной вилле он устраивает «королевские приемы» для своих гостей и исправно сообщает в московский Центр услышанную там пьяную болтовню, а фирма «Симэкс» надежно прикрывает разведывательную бездеятельность советского разведчика.

Нетрудно предположить, что быть президентом легальной коммерческой фирмы даже в оккупированной врагом стране.гораздо легче и приятней, чем резидентом нелегальной советской разведывательной группы или просто разведчиком, шифровальщиком или радистом.

А.М. Гуревич с большой неохотой все-таки вынужден принять резидентуру Отто, которая, как он утверждал, после оккупации Брюсселя была полностью развалена. В условиях уже начавшейся в Европе войны разведчики не имели права прекращать свою работу, отговариваясь какими-то причинами. Ведь совсем недавно, в марте, агент Кент сам поучал своего швейцарского коллегу: «приказ есть приказ».

После окончания войны, когда А.М. Гуревич был арестован и доставлен в казематы Лубянки, на одном из допросов он признал: