Джемс Скотт - Ледниковый щит и люди на нем

Чепмен. Ветер сразу прекратился. Впечатление было такое, словно земля вдруг перестала вертеться, и мы осознали, в каком ужасном нервном напряжении мы раньше находились.

Уэйджер. Когда мы встали, налетело еще несколько порывов ветра, и было решено перенести палатки на 200 метров ближе к морене27. Это заняло все утро. Я вышел поискать унесенные вещи и почти немедленно наткнулся на верх палатки Фредди. Прибыли Квинтин с Арапикой и Густари [мальчик и девочка эскимосы]. Арапику приспособили пришивать брезенты палаток.

С моря надвигались тучи; казалось, неизбежно пойдет снег, но мы увязали нарты, прицепили кошки, надели собакам башмаки и вшестером стали тащить нарты вверх. Дело шло лучше, чем мы ожидали, и несколько человек вернулось за следующим грузом. Доставка двух партий груза на "Пугало" имела значительный моральный эффект.

Прекрасный этюд в сине-серо-белых тонах, когда мы вернулись; внизу в сумеречном свете расстилался наш фьорд.

Мои собаки не перерезали [перегрызли] ни одного постромка единственная упряжка, которая вела себя так хорошо.

29 октября, среда. Чепмен. Подъем в 4.30. Исключительно звездное утро. Сириус очень ярко сияет как раз над покрытыми снегом горами у Базового лагеря, а пояс Ориона стоит высоко в небе. Снизу с берега через правильные промежутки времени доносился хриплый лай песца. Как только достаточно рассвело, четыре человека потащили груз вверх, чтобы приступить к работе на "Пугале".

Уэйджер. Вечер холодный, и снова на закате в течение часа розовый снег, а затем, когда мы спускались по леднику, прекрасные сине-серые тона. Это первый раз, что мы можем осмотреться [возвращаясь после доставки наверх половины груза].

30 октября, четверг. Уэйджер. Проснулся около 2 часов ночи и услышал, как вдали завывал ветер, хотя до палаток не долетало ни малейшего дуновения. Эти шквалы носят исключительно местный характер, как "хельм"28 в Эденсайде29. В 3.30 порывы ветра достигли до нас; Стев вышел и наложил побольше камней вокруг палатки. В 4 часа не встал, так как ветер был очень сильный. К 6 часам он совершенно стих. Маленькое перистое облачко, окрашенное зарей в розовый цвет, а над морем почти все время облачная пелена. Раймил поднялся на ледник и сообщил, что груз сильно раскидан, но ничего, по-видимому, не пропало.

После завтрака, сняв палатки, приступили к увязыванию последних двух нарт. Я пошел посмотреть, не занесло ли что-нибудь в пещеру под боковым склоном ледника, где мы уже находили всякую всячину, и подобрал там десятилитровый бидон с керосином и вещевой мешок. Собак Стева хватало на пять минут, а затем они желали отдохнуть. Собаки Лемона, даже та, что кусается, работали гораздо лучше, чем кто-либо из нас ожидал.

К тому времени как мы достигли "Пугала", началась метель.

Стефенсон. Метель разыгралась; сухой мелкий снег проникал повсюду - в карманы, ящики и нам за шиворот. Было очень холодно, ресницы у нас заиндевели, и мы ничего не видели. Шерстяные шлемы замерзли, на бровях и подбородке образовались ледяные наросты. Необходимо было разбить палатку; адская работа. Небольшой перерыв, пока я подстригал Уэйджеру бороду, так как он обнаружил, что она слишком длинная и обледеневает. Все же мы палатку поставили и занесли в нее вещевые мешки. Затем мне пришлось нарезать немного пеммикана для моих собак, по полкилограмма на каждую. Но когда я добрался до нарт, то увидел лишь какие-то бугорки на снегу, так как собак совершенно засыпало. Поэтому мне ничего не оставалось, как сунуть пеммикан в снег перед самыми их мордами - предварительно попытавшись запихать его им в хвост...

Уэйджер. Мы сварили суп из жирного пеммикана, гороховой муки и плазмона30. Выпили по кружке чаю и все же испытывали отчаянную жажду. Как только вы согреетесь, жажда становится поистине невыносимой. Мы оставили примус некоторое время реветь и старались хоть немного просушить драповые куртки; часть водяного пара уходила, вероятно, через вентилятор вверху палатки, но, думается мне, очень небольшая. Стоило нам погасить примус, как стены покрылись инеем.

Сразу после заката солнца луна тоже стала заходить и сквозь метель была темно-розовой. Яркое северное сияние дало нам возможность закончить укладку камней вокруг палатки. В течение последних ночей у нижнего края занавеса северного сияния мы видели не только бледно-желтые и желтые краски, но и другие - пурпурные и красные.

31 октября. Стефенсон. Встал в 4.30 утра и позавтракал - как всегда, тарелка овсянки, галета и какое-нибудь питье. Когда я вышел из палатки, стояла еще звездная ночь, но достаточно светлая, чтобы видеть.

Уэйджер. Утро безветренное, а наличие или отсутствие ветра определяет наши перспективы на день. Снова несколько высоких перистых облаков окрасились на заре в розовый цвет.

День потратили на доставку грузов вверх по склону "Пугала". Семеро из нас проработали весь день и сделали только пять рейсов. Всякий раз приходилось прибегать к блоку и талям. С ними работа идет медленно, но не так утомительна. Мои собаки тянут охотно, но они слабые, а у старого Федерсона сильно распухло плечо, и теперь от него никакого толка. Стев и я разбили палатку на том же месте, что и накануне. Все остальные, за исключением участников вспомогательной группы, находятся на вершине "Пугала". У меня опять болит от холода палец на ноге, но надеюсь, что он не отморожен по-настоящему.

Написал письмо папе с указаниями, как распорядиться моей страховкой; если я погибну, свалившись в трещину, - что мало вероятно.

Чепмен. Сегодня собаки Лемона, оставшись на несколько минут одни на вершине "Пугала", набросились на мешок с пеммиканом, лежавший на нартах; они съели больше десяти килограммов.

1 ноября, суббота. Курто. Ночью Милли ощенилась, хотя специалисты отрицали такую возможность. Она как-то умудрилась освободиться от упряжи и устроила себе ямку в снегу. Меркайок перегрыз [свои постромки], и поймать его не удалось; в результате у меня осталось пять собак, из которых только четыре на что-то годились. Застревали на малейшем бугорке. Пришлось тащить в основном самому. Оч. тяжелая работа. Перетащил грузы почти на полтора километра за трещины, дорога хорошая, прекрасно прокатился с пустыми нартами обратно в лагерь... Собаки Лемона убежали вниз с нартами, на которых лежал радиопередатчик; нарты перевернулись. Будет большой удачей, если передатчик окажется в порядке, когда мы доберемся до станции "Ледниковый щит".

Уэйджер. У Федерсона, моей собаки, гноящаяся рана на плече, вызвавшая образование прескверной опухоли. Мы привязали его к камням, но не успели пройти несколько шагов, как он перегрыз ремень и, ковыляя, догнал нас. Прежде он никогда не перекусывал постромок, но теперь решил, по-видимому, во что бы то ни стало следовать за старым Сортом.