Джемс Скотт - Ледниковый щит и люди на нем

Время от времени проглядывало солнце, и дорога оказалась лучше, чем в последний раз, когда мы здесь были [с первой половиной грузов], так как снег заполнил значительную часть впадин. Тем не менее нарты трижды опрокинулись. Наскоро позавтракал вместе с тремя остальными [вспомогательная группа], у которых осталось очень мало продуктов. Они предполагали покинуть нас три дня назад.

Мои собаки - теперь их осталось четыре лайки и Сорт - тянули хорошо, но беда в том, что их не только мало - лайки малорослы. Миновали место, находившееся несколько в стороне от обычного пути, где они [Курто и Чепмен] опрокинулись, и достигли склона ниже трещин. Там Стев и еще два человека принялись устанавливать нашу палатку, а Раймил и я продолжали прокладывать дорогу через трещины. Наметить точный маршрут по этой местности очень трудно, так как при различном положении солнца тени, отмечающие неровности и трещины, перемещаются. Раймил шел очень осторожно, нащупывая палкой края каждой трещины, прежде чем через нее перешагнуть. Он исключительно вынослив, но все же ему пришлось повернуть назад, не дойдя до конца. Тогда отправились Стев и я; мы без особого труда миновали трещины и перебрались через холм, откуда была видна соседняя долина.

Стефенсон. Какое удивительное чувство товарищества возникает, когда движешься в связке при подобных обстоятельствах. Один из нас часто проваливался по колени в снег - но мы установили местоположение всех глубоких трещин, нащупывая и обходя их. Опасные трещины тянутся всего метров на 800. Затем дорога до Большого флага и дальше прямо на северо-восток к С. Л. Щ. вполне приличная. Отметили флагами путь через трещины и вернулись в наш лагерь как раз к наступлению темноты. Мы находимся теперь на высоте около 900 метров, и перед нами раскрывается чудесная панорама берега и фьордов. Ночь ясная и лунная; поверхность снега сверкает ледяным блеском, придающим ей фантастический вид... Надеюсь, мои собаки сегодня будут вести себя лучше. Прошлой ночью они непрерывно выли чуть не целый час, а утром я обнаружил, что пять из них перегрызли постромки. Это означает узлы, пока у меня не найдется времени сшить постромки, и еще бoльшие осложнения при запряжке, когда и без того путаешься в ремнях. Мои собаки - веселые славные животные и обычно тянут хорошо, но иногда бывают самыми несносными созданиями на земле и могут свести с ума. За ними водится обыкновение тянуть хорошо, пока они не достигнут вершины какого-нибудь незначительного подъема. Тогда они садятся и удивляются, почему вы сами не тянете нарты дальше. Или же, как только вы распутаете постромки, они решают подраться и сейчас же превращаются в восхитительный сплошной клубок. Нужно быть исключительно терпеливым человеком, чтобы ни разу не потерять хладнокровия из-за собак. Сегодня утром нам был приготовлен сюрприз в виде нового помета щенков, которых вспомогательная партия заберет с собой. [Об этих же щенках упоминает Курто.]

2 ноября, воскресенье. Уэйджер. Стев и я расположились на ночь чуть ниже трещин, на расстоянии нескольких километров впереди от остальных двух палаток. У нас не было будильника, и мы проснулись только в 5 часов. Стев занимался стряпней, и я первый раз вышел только после завтрака. Утро было солнечное; поспешно привязав к нартам лыжи и еще всякую всячину, принадлежавшую товарищам, я погнал упряжку вниз к их лагерю. Мои собаки приятные и в общем разумные создания; без дороги, не обладая особым искусством в обращении с кнутом, я прикатил прямехонько к месту.

Палатки еще стояли, и нарты не были увязаны, так что мы с лихвой наверстали лишние полчаса, проведенные в постели. Фредди распределял грузы. На долю моих пяти собак (Федерсону придется вернуться) пришлось 135 килограммов плюс вещевые мешки: Стева и мой31. Сюда входили палатки, кухонные принадлежности и ящик С. Р. [санного рациона].

После некоторых пререканий относительно количества груза мы стали поспешно увязывать нарты. Никто не хотел брать больше своей доли. Около десяти часов из другого лагеря к нам наверх прибыли нарты со вспомогательной группой, ночевавшей в горной палатке ниже "Пугала". Я, шедший впереди с двенадцатиметровой веревкой, и товарищи, тянувшие в шесть рук, провели одни нарты через трещины. На гребнях гор к северу и к юго-западу поднималась пурга, а вскоре она дошла и до нас. Тонкая снежная пыль неслась по снежной поверхности, а на уровне головы поземка в общем была не так страшна. Эти частые сильные метели, дующие из центра Ледникового щита, являются, вероятно, одним из главных средств, с помощью которого он избавляется от выпадающего снега - возможно, столь же существенным, как и медленное сползание самого льда. В лучах солнца, бивших нам в лицо, покрытый ледяной коркой снег [называемый лыжниками настом] был голубым, а свежие сугробы мягкого снега - пурпурными. Сквозь завесу пурги солнце кажется чудесным оранжевым шаром. Теперь почти половина поверхности снега представляет собой наст, обычно выдерживающий тяжесть человека. Другая половина покрыта наносами мягкого снега, нередко в тридцать сантиметров толщиной. Мы отказались от ботинок, которые вспомогательная партия увезет в Базовый лагерь, и носим мокасины, кроме меня, так как из-за примороженного большого пальца ноги я накануне надел меховые сапоги. Мои ботинки были мне маловаты, а главное - не подавали никаких надежд на то, что придут в нормальное состояние после того, как совершенно намокли в потоке, начинающемся у подножия ледника. Участники вспомогательной партии не имеют ни соответствующей одежды, ни достаточного количества продовольствия, но тем не менее работают хорошо. В течение дня мы перетащили все нарты через трещины. Особенно досталось Лемону, который несколько раз проваливался по пояс. Он не имеет необходимой тренировки, однако на стоянках закуривает с одного раза папиросу, даже во время пурги. Дважды нарты перевернулись над трещиной, но все обошлось благополучно.

Раймил, четверть часа тому назад отправивший в лагерь Козенса и Мартина, только что покинул нас, уводя Федерсона, и все шесть наших упряжек пустились в путь, как вдруг разыгралась поистине жуткая метель. Нам очень хотелось укрыться в долине, находившейся меньше чем в километре впереди от нас, но это было невозможно. Собаки вряд ли смогли бы тащить нарты, борясь с несущимся навстречу снегом, и мы решили немедленно разбить палатки. В такую пургу это оказалось страшно трудно. Полуслепые от ледяной корки, сплошь покрывавшей лицо, мы все возились с одной палаткой. До начала пурги заходящее солнце и луна вместе давали достаточно света, и я любовался видом гор в стороне Ангмагсалика, над которыми поднималась луна. Они представляли собой великолепную картину в бело-голубых тонах. Пурга все скрыла за своей завесой, и стало совершенно темно.