Дмитрий Володихин - Иван IV Грозный

Это произошло в ходе гражданской войны 30-х годов XV столетия в Великом княжестве Литовском.

Эту цифру дают самые осторожные подсчеты. Не исключено, что на самом деле в Великих Луках собралось 200 000 человек и даже более того.

После сдачи Полоцка, очевидно в ходе разграбления его войсками победителя, пострадало католическое духовенство. Было также казнено несколько представителей иудейской общины, не пожелавших креститься.

В.И. Буганов предполагал, что этим очевидцем и участником был Иван Черемисинов. Но скорее роль летописца «Полоцкого взятия» сыграл Михаил Безнин, впоследствии видный опричник, дипломат и воевода. См.: Володихин Д.М. Лебедевская летопись о взятии Полоцка в 1563 г. (вопросы атрибуции)// Вестник МГУ, сер. История, 1995, № 1.

А.Л. Хорошкевич видит в сворачивании русского наступления «грубейшую ошибку — не только тактическую, но и стратегическую», и строит на этом гипотезу, согласно которой бояре заставили царя согласиться на перемирие, пойдя на поводу у литовцев. А бедняга-царь не сопротивлялся, поскольку «не чувствовал в себе силы для реализации собственной внешнеполитической линии». См.: Хорошкевич А. А. Россия в системе международных отношений середины XVI века. М., 2003. С. 340.

Ужасно любят интеллигенты поучать генералов и царей, указывать им на ошибки и т.п. Много бы Иван Васильевич навоевал по мартовской-то грязи!

Источники не позволяют уверенно определить, было ли на самом деле у стародубских воевод изменное намерение.

Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. М. —Л., 1950. С. 18.

Резкость и некоторая произвольность формулировок П.А. Садикова вполне простительны, учитывая время, когда создавалась его книга.

Перечисленные в нем репрессированные служилые аристократы подверглись опалам, пыткам и казням в разное время. Многие — до введения опричнины или даже после ее отмены. От этого общий смысл процесса не меняется: Иван Васильевич губит аристократические семейства, потенциальное командование армии. Поэтому список составлен не по хронологии репрессий, а так, как они представлены в тексте у Курбского. В список не вошли те, кто был казнен в дни молодости Ивана Васильевича.

Трудно понять, кого здесь имеет в виду Курбский: это может быть и князь Дмитрий Федорович Палецкий, и князь Дмитрий Иванович Хилков — оба происходят из Стародубского княжеского дома, притом Хилков — из ветви князей Ряполовских. См.: Володихин Д.М. Трудноопределимые персоны служилых аристократов из реестра репрессированных в «Истории…» князя Андрея Михайловича Курбского// Вестник МГУ. Серия 8. М., 2006. Вып. 1. С. 93-94.

Подвергся пыткам, от которых впоследствии умер.

По данным СБ. Веселовского это мог быть и князь Федор-Большой Матвеевич Булгаков-Денисьев. См.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 362-363.

СБ. Веселовский считает, что это князь Андрей Васильевич Тулупов-Стародубский (убит в 1570 или в начале 1571 года). См.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 458.

Крупный военный организатор.

Д.Г. Чулков не занимал высоких должностей, но воевал удачно.

Высоких должностей не занимал, но в качестве головы часто встречается на страницах разрядных книг.

Из летописей, разрядов, источников иностранного происхождения и работ Р.Г. Скрынникова, в частности из «Царства террора», взяты следующие видные воеводы, гибель которых никак не отмечена у Курбского: Басманов А.Д., Борисов-Бороздин Н.В., Бухарин И.Н. (?), Данилов В.Д., Федоров-Челяднин И.П., Карповы Ф.А. и М.А., князь Куракин Д.А., князь Оболенский-Лыков М.Ю., князь Ростовский Василий-Волк Васильевич, князь Сисеев Ф.В., князь Засекин-Баташев С.И., князь Оболенский Н.В., князь Катырев-Ростовский А.И., князь Гвоздев-Приимков И.Ф., Яковля (Яковлев) С.В.

Здесь перечислены только те, кто был казнен. Некоторые отделались насильственным постригом в монахи, опалой, ссылкой.

Он неполон; здесь лишь главные, наиболее заметные персоны.

Сведения о его смерти противоречивы. Был под арестом и в опале, но казни не подвергся.

Большой карьеры он не сделал, но в конце жизни занимал воеводские должности в полках.

Во всяком случае, та его часть, которая принадлежала командному костяку армии.

Подробнее см. в главе V.

Судя по данным разных источников, царь лукавит: несколько воевод уже погибли от его руки или по его приказанию. С другой стороны, ответ на первое послание кн. A.M. Курбскому он написал летом 1564 года, когда абсолютное большинство казней было еще впереди.

То есть от воздвижения опричнины до кончины Ивана IV 18 марта 1584 года.

Учитывались и те походы, которые не состоялись, если в разрядных книгах есть список назначенных воевод. Учитывались также посылки на строительство крепостей и в полки «на берег», некоторые другие службы. «Годование» в крепостях при составлении списка не учтено. В список попали только старшие воеводы, например те, кто занимал должность 1-го воеводы в большом полку или же первым указан в списке воевод, задействованных при посылке на какую-либо службу. О воеводе говорится «опричный» в том случае, если это отмечено в разрядных книгах. В круглых скобках поставлены годы, когда воевода получал назначение на должность командующего в той или иной операции, старшего ответственного лица в той или иной службе.

Под 1579/1580 годом в разрядной книге ошибочно назван Дмитриевичем.

Помимо перечисленных, на службе у государя оставалось несколько выдающихся военачальников, не занимавших, однако, первенствующего положения в полевых армиях. Среди них прежде всего стоит упомянуть следующих: князь Дмитрий Иванович Хворостинин, Иван Васильевич Шереметев-Меньшой, князь Иван Петрович Шуйский.

Если не считать отправки князя Ивана Михайловича Елецкого, не очень заметного на общем фоне аристократических семейств, в 1582 году «на луговую черемису» с тремя полками; но, по мнению А.П. Павлова, Елецкие — «довольно родословная» фамилия. См.: Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб., 1992. С. 110.

Следовательно, и здесь не было исключения из общего правила…

Разрядная книга 1559—1605 гг. М., 1974. С. 190. По другим сведениям, возвышению Чепчугова-Клементьева способствовала весьма удачная матримониальная комбинация: он обрел покровителей в среде высшей знати и высокопоставленных дьяков России.