И Славин - Минувшее - пережитое

Допустимо также предположение о желании устроить бывшую при нем дочь Нину, барышней-подростком прибывшей в Саратов. (Старшая его дочь была уже замужем за местным помещиком и дворянином Н. Д. Юматовым.) Может, вся совокупность вышеуказанных причин побудила графа перебраться с берегов Сены на берега Волги.

Приспособив и отделав "по-царски" приобретенный им дом на углу Московской и Приютской улиц, он занял в нем весь верхний этаж и часть нижнего. Это обширное и роскошное помещение было изукрашено, обставлено и убрано солидно, изящно, с тем вкусом, который присущ европейцу и аристократу чистой воды. В течение зимнего сезона здесь устраивался ряд балов, танцевальных костюмированных и всяких иных вечеров, на которые приглашался саратовский бомонд и танцующая молодежь - студенты, офицеры, юнцы-чиновники и даже гимназисты старших классов. Все это веселилось, танцевало, играло в карты, флиртовало и насыщалось питиями, бращнами и яствами, которые в обилии предлагались всем гостям.

В сентябре и октябре избранное общество съезжалось в Царевщину на псовую и всякую иную охоту. Охотничий сезон длился недели 2 - 3, в течение которых все собравшиеся, конечно, пользовались помещением, кухней и винными погребами радушного и гостеприимного хозяина. Эти увеселения и съезды напоминали старое былое время помещичьего житья-бытья при крепостном праве. Tempi passati...

С первых же лет пребывания в Саратове граф Нессельроде был избран в уездные и губернские земские гласные; попал в состав ревизионной комиссии губернского земства и состоял ее председателем. В середине девяностых годов он был избран вольским уездным предводителем дворянства. В выборы 1897 г. граф прошел в гласные Городской думы. Левая фракция нашей думы намечала его в председатели думы, и он, по-видимому, сам желал занять этот пост. Но большинство записок получил кандидат стародумцев Л. С. Лебедев, который один и баллотировался и был избран на эту должность.

Как городской гласный граф Нессельроде внимательно и добросовестно относился к принятым на себя обязанностям. Он аккуратно посещал заседания думы и тех комиссий, в которые его избирали. В заседаниях думы он редко и всегда кратко выступал с речами и заявлениями. Городское хозяйство было для него совершенно новым и мало ему знакомым делом. Поэтому он прислушивался, присматривался, вникал в это новое дело, знакомился с ним. Он не был красноречивым оратором, но его заявления всегда были ясны, дельны и давали определенный, прямой ответ на поставленный вопрос. В Городской думе он с самого начала примкнул к партии, которая называлась "новодумцами" и в которую входила почти вся думская интеллигенция и некоторые из торгово-промышленников.

Среднего роста, плотный, но не полный, всегда изящно, "с иголочки" одетый, с скудной шевелюрой на голове, гладко и чисто выбритый, с маленькими, чуть заметными усиками на верхней губе, всегда, при обращении к другим, с приветливой, доброжелательной улыбкой, скользящей по его лицу, граф Нессельроде производил очень доброе впечатление. Всегда корректный, сдержанный, вежливый, симпатичный, с мягкими плавными манерами, щедрый, всегда готовый помочь другим, он невольно располагал к себе. Казалось, он имел все данные, чтобы занять пост губернского предводителя дворянства.

Но, насколько мне известно, за все время пребывания графа в Саратове его кандидатура ни разу не ставилась и не упоминалась. Мне кажется, это происходило оттого, что общественные и государственные идеалы графа, в свои ранние годы питомца и вскормленника французской демократической республики, были слишком далеки от политических тенденций, доминировавших в нашем дворянстве. Он оставил Саратов в 1903 г.; поэтому не было случая и возможности для проявления его политической физиономии во всей определенности и полноте.

Но, судя по его поведению в Париже в 1905 - 1906 гг., его нужно причислить к правой фракции кадетской партии, если только верны газетные сведения правых органов печати о его поведении.

Во всяком случае граф Нессельроде был, по-видимому, совершенно чужд узкосословных тенденций и предрассудков. Среди его добрых знакомых, приятелей и, пожалуй, даже друзей, с которыми он был на "ты", было немало разночинцев, недворян, не занимавших важных постов; среди таких приятелей называли даже одного некрещеного еврея. Это, конечно, не могло не шокировать исконное дворянство, хранящее свои старые сословные заветы. Конечно, и среди дворяства было немало таких, которые мыслили и жили так же, как и граф. Но эти сравнительно мелкие, рядовые члены благородного сословия никогда и не могли быть кандидатами в губернские предводители. К ним не предъявляли таких требований, как к "первому дворянину в губернии"... Noblesse oblige. Дворянам могли не понравиться и некоторые выступления графа. Так, он не только устраивал разные балетные и драматические спектакли, но даже сам выступал на театральных подмостках в качестве артиста-любителя. Например, он выступал в роли генерала в пиесе "Первая муха". Могли игнорировать и простить амикошонство с "проходимцами", но публичное "комедийное действо", хотя и в "благородном" любительском спектакле, является "действом", совершенно не подходящим для кандидата в губернские предводители. "Первый дворянин" губернии должен исповедывать стародворянские заветы, идеалы и традиции и воплощать исконные "прадедния" доблести благородного сословия. Noblesse oblige...

Знакомые с тайнами кулуаров дворянского собрания говорили, что граф очень желал попасть в губернские предводители и в тайниках своей души лелеял эту мечту. Это возможно и вероятно: пост губернского предводителя - такая ступень общественно-сословной службы, с которой открываются широкие горизонты "государственной карьеры" в большом масштабе. Но те же знатоки кулуарных дворянских тайн говорили, что граф Анатолий Дмитриевич был слишком либерален и чужд саратовскому дворянству как новый, пришлый человек. Другие кандидаты, уже испытанные, хорошо и давно знакомые, стояли ему поперек дороги к этой цели:

это были князь Л. Л. Голицын и П. А. Кривский. Есть основание предполагать, что граф Нессельроде был непрочь пойти в саратовские городские головы. Но горожане находили, что он слишком большой барин и мало знаком с нуждами города и его хозяйством.

Граф был не чужд городской филантропии и принимал живое и деятельное участие в возникшем в девяностых годах "Обществе пособия бедным" с очень широкими, большими заданиями и с очень малыми средствами.

Когда я вспоминаю состав Саратовской городской думы конца прошлого века и начала нынешнего, в моем представлении ярко вырисовывается франтовитая, элегантная фигура графа Нессельроде с моноклем в одной руке и с душистой дымящейся регалией в другой. Следует, впрочем, отметить, что моноклем он пользовался очень редко и вообще был совершенно чужд хлыщеватого фатовства.