Лев Исаков - Русская война: Утерянные и Потаённые

Запад поздно узнал войну, втягивающую в себя все ресурсы наций – и не знает войн национальных, когда воюет все тело нации, что так ведомо Евразии, памятники чего Кровотынья и Кровищи, урочища на Сити, где в последней схватке 1237 года вслед за мужчинами легли и жены – и что растягивает войну до срока существования нации.

О Неопалимая Купина, Русская Женщина, а оценила ли ты вполне русского мужика, из всех занятий знавшего только два – Крестьянствовать и Воевать, только строившего и восстанавливавшего на земле, что вредней для техники, чем африканские дебри…

…Но есть и глубокая связь Крымской войны 1853–1855 гг. и Кавказско-Каспийской экспедиции 1796 года – в исполнении 2-й может быть первой и не понадобилось; может быть, протянув руки, росс-евразиец и арий-индус, офицер и раджпут, навсегда сделали себя недосягаемым поползновениям Жадности и Злобы. Сила Толстосумной Англии – производное ограбление Индии (как и США – производное от покражи планеты), и которое развернулось во всю мощь именно к этому, 1853 году, и согни русская сталь бирмингамское железо в 1800 году – в 1854 году не кровью, а цветами прорастали бы верки Севастополя.

…Одна угроза Британской Индии, означившаяся в 80-х годах вступлением русских на Памир и в Кушку навсегда пришпилила английского кота открыто воевать с русской вороной. Но это так, частности, мелкий счет пятаков.

Русь-Индия – это посыл в Неисповедимый Космос, это эра сменяющая Калиюгу, уже в первом приближении изгибающая Планетарное.

В 1-й части работы (Дилемма Кутузова-Сталина) я уже обращался к этому знаково-интеллигентскому в закулисно-околоте-атральной стихии нынешнего «бомонда» образу ружья, которое должно выстрелить, ежели повешено в 1-м акте – но неприятное же знаете состояние, когда оно и впрямь стреляет, да в автора, да тогда, когда он того и не выбирает, и не полагает.

В ДКС1, в соперниках-сослуживцах М. И. Кутузова я упомянул Валериана Зубова, без особого расчета на продолжение – в некотором отчасти ерническом порыве, отчасти в исправление очевидной несправедливой однобокости присутствующих в адрес этого исторического деятеля оценок, и ничего сверх того.

Признаться, Екатерининская эпоха в целом, как кульминация под занавес, интересует меня мало – в процессе меня более привлекают завязки, начала, хаотическое самозарождение образа-целого, поэтому Петровская эпоха мне интересней, а и ранее того, шатания 1630–1689 гг., как исходный пункт после будущего, до роковых Канунов Екатерина – Павел.

Но все же отложилось… Что же так-то, кто занимается проблематикой Кавказских войн, тот знает, что именно Зубовский поход 1796 года положил им начало как целой эпохи, отличной от периодов метаний, когда тот или иной кавказский правитель забегал под русское покровительство, и тот или иной русский царь-медведь ему в том поспешествовал, засунув лапу в осиное гнездо и быстренько выдернув – какие злые! С В. Зубова по-шла эпохи необратимого вовлечения региона в зону Большой России, в Евразийский Мир, и откройте вы любой – не курс, а скажем так, альманах кавказско-исторических меморий, он там есть; чем-то сдвинул этот поход сознание русского человека, чем-то в него врубился; его вспоминают как прадедушку, но уже без утери постоянной связи поднесь, в то время как Петровские брожения – сплошная былинность, Олегов Щит, пращурово.

И вот случай, объявленная в этом кошко-драном 2000 году московская областная олимпиада по истории за меня зацепилась – помогите! Вы профессиональный историк… – Тьфу! Согласился…

Так – Екатерининская эпоха.

Пункт 1-й – Екатерининские орлы, доклад сообщение на 5 минут по выбору учащихся…

…А что, если изюминкой – Зубовых?

…Все Потемкина, Орловых, Суворова, Радищева – краснобело-розовое; а тут густой ком – Шмяк! Зубовы!

И вот в покойном чувстве отправляюсь посередь недели, утречком, в продушину, когда работающие пронеслись, а вокзалы еще не ринулись в центр, в Ленинку, в любимый 3-й зал, войдя в который три года назад исторг из сердца – Мой!..

Ну-с, Бантыш-Каменский «Словарь достославных людей Российской истории…», на букву «3» часть 2-я; его же «Биографии генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов Российских…» – Зубовы так далеко не вчинились, но их тесные связи с А. В. Суворовым должны отразиться.

«Оживляж» из Валишевской мерзости всегда в памяти, благо уже не цитируется – скандируется, без ссылок на автора, так сказать – из души. Шахмагонов и Лопатин подравняют польское вранье отечественной упертостью – ну, для остренького супчика вроде бы все собралось…

Дай-ка еще посмотрю общих справочников. БСЭ… ничего?! – Платон Зубов – сквозь зубы – ей-богу, как говорил князь По-темкин-Таврический: Поеду Зубы рвать – здесь вырвали… Валериана нет! Ребята – вы не спятили? Крупнейшая военно-стратегическая операция последнего 5-летия Екатерины сброшена как ветошка… Словарь Гранат – черт, нет 17 тома… Брокгауз-Эфрон, 24-й, высокомерно-презрительно: ничего не делал, сидел, получал – дополучался!.. Даже Платон вроде как лучше выглядит, все же «Mon cher ami» – Валериан просто паразит… «безобразно относился к польским пленным и часто к их женам» (Русскопольская война 1793 года), и вдруг… был тяжело ранен на рекогносцировке вследствие чего пришлось ампутировать ногу – это в… 1793 минус 1771 – В ДВАДЦАТЬ ДВА ГОДА?!?! – Так, начинаю накипать…

Ссылки на Гельбига – памятные «потемкинские деревни», уже многократно разоблаченные в отношении Потемкина, тем же В. Лопатиным, Шахмагоновым, но как-то односторонне – все, что там навешано на Одноглазого Гиганта, снято, продемонстрировано и брезгливо отброшено, но все о Зубовых оставлено в неприкосновенности.

А, вот и Бантыш-Каменский! Так, Платону полторы страницы – Валериану НИЧЕГО

– И ОТДАЛ их БОГ в РУКИ МОИ – ну, берегитесь!

Итак, уважаемый мой читатель, искушенный в рамках исторических штудий, по намекам понимающий подразумеваемый подтекст, или разумно-сторонний, вынужденный доверять мне в являемых резюме неописанных событий или тому описанию, которым их сопровождаю – давайте посмотрим на крохи того, что дают нам, под покровом оценочной пены, общие издания, когда они оглашают не пристрастия, а факты, во взаимодействии с условиями эпохи и рамками тех ситуаций, в которых они осуществились, в прояснении чего возможно уже привлечение и других источников, возникших безотносительно к данным лицам или для ситуаций вокруг них.

Когда разумный человек делает внешне неразумное действие; это удивляет: посредственность наполняется тщеславием – вот ведь, не лучше нас, умного настораживает – с чего это он? Когда подобное совершает человек великий – меня это повергает в трепет охотника, увидевшего след, змеи, заметившей трещину – это либо означение его ограниченности, исторической, личностной, сословной – или приоткрывшаяся на мгновение створка раковины-тридактны к жемчужине глубинно-гениального, то, что еще сверх постижения временем и чувством.