Татьяна Бочарова - Новочеркасск. Кровавый полдень

Апрель 1996 г. вписал свою страницу и в историю казачьего возрождения. Вконец оформился большой раздел. Атаман Козицын не пришел на Круг, собранный атаманами округов, недовольными его политикой и, как альтернативу, организовал в конце апреля с оставшейся верной ему частью Войска, большой казачий смотр на площади у Атаманского дворца. Одномоментно одни казаки в клубе училища связи разоблачали Козицына, подняв в том числе и нелицеприятные данные его послужного списка, другие — в предвкушении атаманской «бочки», или уже испробовав из нее, на площади кричали ему «Любо!».

Атаманом нового, отделившегося от Козицына Войска, был избран Вячеслав Хижняков, бывший мэр Волгодонска. Был взят курс на создание реестрового государственного войска и началась активная запись в него. А Козицын так и держал свою организацию в рамках общественной, все больше склоняясь в своей политике к проклятому порубанными казаками красному большевистскому стягу.

К этому времени, в течение почти года, на 37-м телеканале Новочеркасска исправно, каждую неделю по полчаса, выходила моя программа «Возрождение». Я искренне верила казакам, с болью говорящим об истории своего народа, о своем горячем желании служить ему, христианской вере, родному городу и всему тому доброму и светлому, что не совсем удалось реализовать нам, демократам первой волны.

И сейчас, вспоминая горячие круги и сходы, уверена в искренности простых казаков. Да и атаманы-батьки тогда еще не зажирели и, только-только остывшие от боевых походов в Абхазию и Приднестровье, красиво и громко излагали свои речи, гарцевали на лошадях. Правда, к этому времени уже немного поугас боевой пыл Верховного атамана Союза казачьих Войск России и Зарубежья Виктора Ратиева. Он поддержал вначале Козицына и в Договоре с Дудаевым, и в осуждении записи казаков в реестр, а потом ловко ушел в сторону и примкнул к «государевым» казакам, получил пост важного рыбинспектора, но с генеральским казачьим мундиром не расставался. А казаки России, по-прежнему надеясь на Дон и не слишком разбираясь в здешних перипетиях, снова переизбирали его на этот уже чисто номинальный пост фактически не существующего казачьего союза (не везет нам с Союзами!).

С победой на выборах в Законодательное собрание Ростовской области в марте 1994 г., вырос авторитет Геннадия Недвигина, крупного предпринимателя Новочеркасска, чей бизнес не избежал «черной» начальной полосы становления с силовым оттенком — сам Недвигин был мастером спорта СССР по борьбе и в окружение подбирал таких же крепких парней. Созданный им концерн «Кавказ» занимался поставкой нефтепродуктов, сферой досуга. Избрание Недвигина атаманом города в мае 1996 г. стало очередным его шагом в политику. В этом же году, выбросив огромные деньги на выборах мэра, но проиграв их, как и последующие выборы в Законодательное собрание весной 1998 г., он тем не менее утвердился в казачестве и стал реальным претендентом на должность Войскового атамана после ухода Вячеслава Хижнякова представителем Президента в Совет Федерации. Но автоматная очередь в июне 1999 г. навеки остановила Геннадия Недвигина. Осталась его империя, много друзей, жен, детей и память о добром и горячем человеке…

Моя активная работа с казаками закончилась после распада единого Войска. Представив в программе «Возрождение» последние казачьи новости, я вскоре была извещена, что договор телеканала с администрацией города на производство этой программы расторгнут. Здесь сыграла свою роль и банальная «ябеда» со стороны некоторых заинтересованных лиц. Это была не первая и далеко не последняя цензура на мою голову.

Май 1996 г. закрутил пружину президентских выборов. Досадуя, что фактически нет выбора, мы понимали, что он нами давно совершен. Переизбрать Ельцина, чтобы не пропустить Зюганова — все было просто и ясно. Но было противно. Приближалась очередная годовщина Новочеркасской трагедии, и снова стала чувствоваться политическая конъюнктура. Ни с того ни с сего за организацию нашего традиционного Дня памяти взялся атаман Козицын. Затем я узнала, что ожидается приезд в этот день представителей Президента или его самого. Такую спекуляцию при том, что уже несколько лет затягивалась реабилитация и не решались многие проблемы пострадавших, вынести было трудно. Встречаться с Президентом, от которого отреклась, я не хотела. Чтобы не натворить чего-нибудь, в одночасье собралась и уехала. Уехала вечером 1 июня, в Москву, как бы в отпуск. Впервые за все годы оставила в памятный день Камень-на-Крови….

В напряженно-активной, предвыборной Москве отсиживаться у родственников я просто не могла. Действовала по двум направлениям — «пробивала» в администрации Президента нерешенные вопросы (реабилитация осужденных, компенсации и пр.), и участвовала в журналистских «тусовках».

Политические баталии разгорались. Успела побывать на встречах с А. Тулеевым, Е. Гайдаром, В, Жириновским, политологом из Америки Г. Яновым.

К Зюганову на пресс-конференцию пришла 11 июня, в день, когда Ельцин был у нас в Новочеркасске. Спросила: «Вы полностью признаете преемственность коммунистов — и за подвиги, и за славу, и за подлость, и за преступления? Кто ответит за Новочеркасск? Ведь партия ни в чем не покаялась». Отшутился. Дескать, он ни при чем, за партой сидел и т. п. Зюганов был весом, спокоен и уверен в своей роли спасителя России. Журналистов вокруг него была тьма-тьмущая, больше, чем на каких-либо других встречах. Шансы на его победу были велики…

Жириновский в ярко-желтом пиджаке был вальяжен, с усталой поволокой в глазах. Выдохся матерый обличитель, а может быть, как умный человек, оценил свои шансы и понял: его поезд ушел. Да и во многом «хлеб» у него сейчас отнимал энергичный В. Брынцалов, повсеместно демонстрирующий свою хватку. Как призналась потом его молодая супруга, и расчет был такой — на эпатаж публики. Главное — запомниться.

На заседании клуба женщин-журналисток главенствовала все та же политика, но более обтекаемая и журчащая в женских устах. Афористично звучала фраза: «Совет Безопасности без женщин — Совет опасности».

Первый тур выборов и ночь ожидания 16 июня принесли один-единственный сюрприз — взлет Лебедя. Отдежурив выборную ночь у большого табло в Центризбиркоме, сразу выехала в Новочеркасск. Поняла, что надо оформлять командировку и возвращаться в Москву, где можно многое успеть сделать.

Видела, как развернулся Лебедь. Он мне сразу понравился тогда, 20 апреля, в ДК НЭЗа в Новочеркасске. А когда он не удовлетворился отставкой Грачева, и в ход пошли такие крупные фигуры из окружения Ельцина, как Барсуков, Коржаков — волновалась за него. Думалось, не простят, остановят. А ведь он как бы наш подопечный по 62-му году — у дома рядом с площадью расстрела на дереве сидел, пули мимо летели.