Юрий Татаринов - Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Минщина

В 1621 г. ввиду того, что сын Януша Радзивилла Богуслав был совсем маленьким, король Речи Посполитой Сигизмунт III передал Борисов представителю другого магнатского рода — трокскому воеводе Александру Хадкевичу. Тот правил городом до своей смерти в 1626 г.

В 1629 г. староство было передано канцлеру Альбрехту Станиславу Радзивиллу (одному из потомков Радзивилла Черного).

С 1635 г. на должности борисовского старосты находился поляк Адам Казановский, который владел староством на условиях заклада: дав в долг казне Великого княжества большую сумму денег и получив взамен право пользоваться доходами староства до тех пор, пока не вернет одолженное. После смерти Казановского закладное право на староство перешло к его вдове.

После войны 1654-67 гг. Борисовское староство было передано надворному подскарбию Казимиру Яну Сапеге. Хотя староство по-прежнему считалось государственным имением, фактически Сапега пользовался им, как собственным. В апреле 1670 г. он даже отдал его в аренду Даниэлю Кастровицкому, мечнику Лидского повета. В городе тогда насчитывалось 256 мещанских дворов.

В 1672 г. Сапега отдал староство в трехгодовую аренду скарбнику Андрею Казимиру Скоробогатому за 34 тысячи злотых.

В 1685 г., уже будучи виленским воеводой, Казимир Ян Сапега обменялся с Домиником Михаилом Слушкой государственным имением на частное — Борисов на Новый Быхов. Этот обмен был совершен с согласия короля. Но фактически он был неправомерен и осуществился только потому, что власть уже утратила способность контролировать перемещение своих имений. Доминик Слушка оставался хозяином Борисова до своей смерти в 1713 г.

После Доминика Слушки Борисовское староство отошло к его вдове Констанции (из рода Подберезских). В 1718 г. она уступила его витебскому каштеляну Мартину Михаилу Огинскому (с 1730 г. — витебский воевода).

В 1744 г. Борисов перешел к Игнатию Огинскому (с 1750 г. — маршалок Великого княжества, а с 1768 г. — виленский каштелян). Этот отдал униатам действующий православный монастырь и построил униатскую церковь в честь Воскресения Господня. В это же время (1744) в городе появился деревянный костел в честь Восшествия Девы Марии.

После смерти бездетного Игнатия Огинского в 1775 г. король оставил право на пожизненное пользование Борисовским староством за его вдовой Еленой, которая известна тем, что дружила с Екатериной Дашковой и имела связи с двором императрицы Екатерины II.

Михаил Александрович Ткачев в районной книге «Памяць» за 1997 г. сообщает, что замок в Борисове возник еще в начале XIV в. после переноса города с первоначального места. Он размещался на левом берегу Березины около слияния с ней реки Пралли и занимал площадку около 2 га.

Итальянец Александр Гваньини в своей книге «Описание Европейской Сармантии», опубликованной на латинском языке в Польше в 1678 г., писал: «Борисов — место деревянное. Замок сделан из дубовых деревьев и самым лучшим образом укреплен башнями и деревянными четырехрядными стенами, которые внутри заполнены землей и камнями. Выгодно окружен рекой Березиной. От Вильни находится за 40 миль. Не имеет поветовой хоругви. Но в нем всегда содержится гарнизон солдат, на случай нападения московцев, чтобы задержать их, если они перейдут границу».

В 1-й половине XVII в., предположительно при Хадкевиче, замок был перестроен в пятибастионную фортификацию, укрепленную уже не прудами, а большим рвом, заполненным водой. С востока (со стороны города) к нему примыкало «подзамчище». Рядом с укреплениями проходил деревянный мост на сваях через Березину.

19 июня 1655 г. русские воевода Ю. Баратинский и окольничий воевода Б.М. Хитрово сожгли замок и мост. Но в сентябре царь приказал восстановить их. В результате «острог на Березе реки» и мост через реку появились вновь. Около въездных ворот устроили тайник к воде, который оградили бревенчатой стеной. А на детинце выкопали колодец и построили жилые хозяйственные помещения. Всего в Борисовском замке и подзамке стояло в тот период 145 домов.

Во время войны 1654-1667 гг. Борисовский замок служил перевалочной базой для трофейного оружия, продуктов, захваченных и запасенных русским войском в городах Великого княжества. Известно, что отсюда в сторону Смоленска отправляли пушки («пищали полковые и затинные»), оружейный и пушечный порох, свинец, пули. Отсюда же вывозили фуры с боевыми доспехами, холодным оружием, трофейными барабанами, литаврами и флагами.

В 1661 г. замок осаждали отряды Великого княжества. Благодаря запасам оружия и хлеба небольшой русский гарнизон целый год выдерживал осаду С. Чарнецкого, В. Воловича, А. Русецкого и П. Сапеги. 9 июля 1662 г. гарнизон все-таки оставил замок и отступил на восток.

В 1678 г. участник польского посольства в Москву Бернард Таннер писал о Борисове в своей книге: «Городом этим владели московитяне благодаря удобству, предоставленному великой рекой Березиной, про что и теперь свидетельствуют видимые руины стен и валов».

В конце XVII в. Борисовский замок и подзамок были приведены в порядок.

В журнале «Минские Епархиальные Ведомости» в №4 за 1991 г. сообщается, что первое упоминание о православной церкви в Борисове датировано 1510 г. Тот храм назывался Спасо-Преображенским. Е.П. Тышкевич, ссылаясь на инвентарь 1680 г., уточняет, что он стоял на городской площади, на рынке.

В начале XVII в. в Борисове начал действовать еще один православный храм — во имя Воскресения Господня. Он был построен в 1620-1648 гг. и находился в 40 саженях от Спасо-Преображенской церкви. При нем действовал монастырь. Стольник Петра I П.А. Толстой, проезжая в 1697 г. через Борисов, писал: «... пред посадом монастырь... Церковь в том монастыре соборная во имя Воскресения Христова. В том монастыре живут монахи, всего 7 человек и имеют у себя игумена... униатов нет... есть костел Римский веры, деревянный... во имя Пресвятой Богородицы...»

Униатской Спасская церковь сделалась в начале XVIII в.

Что касается Воскресенского собора, то он держался в православии до 1753 г. Еще 12 августа 1749 г. иеромонах Иоан Тудорович жаловался могилевскому епископу Иерониму (Волчанскому) на И. Огинского: «...когда я просил позволения починить церковь и колокольню и оградить монастырь, то Огинский, весьма сердясь, сказал: что лучше ему Борисовское староство потерять, нежели на то позволить... Потом я ему предложил, что оные деньги подрядчикам отдал и лес уже подрядил, то он сказал: ежели ты, попе, сие учинить дерзнешь, то я с онаго же лесу виселицу тебе самому сделать прикажу...» А в марте 1753 г. монастырь вместе с храмом был «преклонен к унии».

В 1795 г. Воскресенский собор и Спасо-Преображенская церковь вновь перешли к православным.