Асылбек Бисенбаев - Не вместе: Россия и страны Центральной Азии

Коррупция и произвол властей еще более стимулируют недовольство, которое прорывается в виде стихийных выступлений. Особое возмущение и недовольство вызывают масштабы ограбления государства. А они выражены популярным экс-лидером группы «Ленинград» Сергеем Шнуровым, который заметил: «Коррупция – это когда в умеренных масштабах. Коррупция – это десять процентов. Ну, хорошо, двадцать. Но когда семьдесят процентов от бюджета! Коррупция – она за границей. А у нас просто прут безбожно». [107]

Исламская радикальная оппозиция предлагает популистскую идеологию, основанную на идеях равенства, братства, взаимопомощи и борьбы с коррумпированными режимами, эксплуатирующими народы. Эта идеология, близкая и понятная, широко пропагандируется различными методами. Эффективность возрастает в силу адресного обращения к конкретным людям, испытывающим реальные проблемы. На их стороне убежденность в правоте, вера в светлое будущее. Близкие и понятные идеи исламистов находят почву быстрее, нежели абстрактные теории светской оппозиции или призывы к стабильности властей. Пропаганда от двери к двери реальна и масштабна. Боевые силы исламистов имеют навыки ведения военных действий, апробированные в различных «горячих точках». Их противостояние с правительственными силами – армией, специальными частями, оказывалось не в пользу последних. Долговременная стратегия рассчитана на окончательную победу, и исламисты идут к этой цели изо дня в день.

Все это актуализирует еще один вопрос, который так и не получил ответа в теоретических рассуждениях политологов. Является ли признаком демократии выход на политическую арену исламистов? Должна ли демократия рассматривать ортодоксальных исламистов как безусловных противников и считать, что демократия существует только для демократов? Попытка изменить светские основы Турции со стороны происламских политических партий встречает активный отпор со стороны армии – гаранта турецкой конституции. Отмена результатов выборов в Алжире, где победу одержали исламисты, также показывает, что им не место в демократии. Но ведь сторонники исламского фундаментализма составляют значительные слои населения, которые таким образом отторгаются от политики и свободного волеизъявления. Опыта легализации исламистских группировок и их включения в политический процесс пока нет. Но ведь есть опыт перехода террористических группировок и партий в европейских государствах на позиции парламентских партий и вполне легальных организаций.

Видимо, нельзя исключать эволюцию подпольных фундаменталистских организаций, борющихся против правящих режимов, во вполне умеренные парламентские партии при достижении политического консенсуса после изменения политической ситуации в регионе.

В любом случае и политики, и руководители государств региона, и аналитики говорят о необходимости оппозиции. Конечно, все они вкладывают в это свое понимание оппозиционной деятельности. Но мне кажется, что главную идею оппозиционной деятельности выразил Милован Джилас: «Радикальная оппозиция (парламентская или внепарламентская) жизненно необходима любому обществу, по меньшей мере для того, чтобы защитить его от застоя, критиковать действия правительства, корректировать допущенные им ошибки – словом, пробуждать совесть». [108]

Руководители мусульманской и православной конфессий Казахстана

С распадом СССР произошло и изменение американцами оценок ислама и исламских движений. В период холодной войны исламизм рассматривался США как еще одно средство борьбы с коммунизмом. С конца 70-х годов XX века ЦРУ оказывало поддержку различным движениям с целью раздуть пламя исламизма в советских восточных республиках. По мнению Г. Киссинджера, эта стратегия частично основывалась на идее, согласно которой ислам носит намного более антикоммунистический характер и явно ближе капиталистической этике, чем католицизм и православие. Поощряя суннитский фундаментализм, американцы стремились не только нанести поражение советским войскам в Афганистане, но и помешать экспорту иранского шиитского варианта исламской революции. Поэтому когда говорят о том, что суннитский интернационализм сформировался благодаря американцам, в этом есть доля правды. Тем более что американцы привлекли в воюющий против СССР Афганистан многих мусульманских полевых командиров.

Но приоритеты изменились. Атеистический СССР вывел свои войска из Афганистана, а затем и прекратил свое существование. И этот факт можно рассматривать как победу мусульман. Теперь «безбожные» США остались единственной мировой державой, следовательно, война с Америкой стала приоритетом для ислама. Одновременно исламисты выступают за свержение «безбожных» режимов Ирака, Сирии, Туниса. [109]

После 1991 года в список безбожных государств вошли пять государств Центральной Азии, поскольку их правящие режимы выросли из атеистического СССР. Они также являются мишенями исламистов. В этих условиях создается питательная среда для создания неофициальных структур, распространения альтернативных идеологических установок, прежде всего фундаменталистских, политизации ислама. Конечная цель таких организаций вполне определенна – захват власти любым путем, а в существующих условиях – это путь вооруженной борьбы, создание нового политического устройства на основе заповедей Священной книги. В этой ситуации для народа альтернатива смещается от подавленной светской демократической оппозиции, пытающейся действовать в рамках провозглашенной конституции, к подпольной, но более эффективной и идеологически привлекательной исламской оппозиции.

В большинстве стран Центральной Азии процесс разгрома или ослабления светской оппозиции практически завершился. Попытки реализации демократического проекта и открытой деятельности официально признанной оппозиции закончились ее жестоким подавлением. Но ситуация не стала стабильной. Политическое сопротивление перешло в иную плоскость – скрытого сопротивления: организационного оформления, мобилизации сторонников, вооружения и подготовки к насильственному свержению власти. Нужно сразу оговорить, что клерикальная оппозиция не обязательно является антидемократической. В исламе отсутствует религиозная властная вертикаль, присущая католикам и православным. Здесь нет папства или патриархата, кардиналов и епископов. Парадокс в том, что именно светские власти СССР создали, а государства СНГ продолжают укреплять властную религиозную вертикаль, чтобы контролировать ситуацию в исламских религиозных кругах. В Узбекистане правительство контролирует Духовное управление мусульман, назначая и снимая имамов, и содержание учебных программ медресе, проверяя духовную литературу. Любой устраивающийся на работу в мечеть должен пройти тест на «политическую грамотность»: он обязан знать национальный гимн, содержание письменных работ И. Каримова, а также подтвердить поддержку существующего строя и президента. [110]Аналогичная ситуация сложилась и в других государствах региона.