Альберт Манфред(Отв.редактор) - История Франции т. 2

Германский посол во Франции барон Шён с 24 июля пытался добиться разъединения России и Франции в предстоящем конфликте. 31 июля в 7 часов вечера Шён явился на Кэ д’Орсе, сообщил о германском ультиматуме России и предложил французскому правительству сохранять нейтралитет в случае войны Германии с Россией. Предложение носило ультимативный характер: Шён заявил, что срок ответа-13 часов следующего дня [1048] МОИЭ, серия III, т. 5, док. № 355, стр. 299. . При этом Шён умолчал, что получил инструкции из Берлина в случае согласия Франции на нейтралитет «заявить французскому правительству, что в качестве залога нейтралитета мы должны требовать передачи крепостей Туля и Вердена, которые мы заняли бы» [1049] «Die deutschen Dokumente гит Kriegsausbruch», Bd. Ill, Berlin, 1927, Dok. N 491, S. 9. . Согласие на эти требования означало бы добровольную капитуляцию Франции.

В назначенный срок Щён явился к Вивиани, который отказался обещать нейтралитет Франции, но и не объявил о войне на стороне России, не желая представлять Францию виновницей войны с Германией. Несмотря на вызывающий характер своих требований, Шён в свою очередь не заявил о войне и даже не взял свои паспорта. Он явно искал повода для разрыва отношений с Францией в такой форме, которая позволила бы объявить ее виновницей войны. Но французское правительство принимало все меры, чтобы не дать ни малейшего повода противнику, и само не объявляло войны, продолжая проводить мобилизацию.

Наконец, уступая требованиям генерального штаба, германское правительство вынуждено было взять на себя инициативу объявления войны Франции. 3 августа в 18 часов 45 минут Шён явился к Вивиани и объявил войну Франции под предлогом, будто французские летчики сбросили бомбы на немецкие железнодорожные пути в районе Нюрнберга. Не выслушав возражений Вивиани, Щён вернулся в посольство и спустя полчаса советник германского посольства вручил французам официальную ноту. «Ввиду указанных ранее агрессивных действий, — говорилось в этом документе, — Германия считает, что она находится в войне с Францией по вине последней» [1050] МОИЭ, серия III, т. 5, док. № 542, стр. 410. . Война считалась объявленной в 19 часов 30 минут 3 августа. В тот же день германское посольство выехало из Франции.

Предлог для объявления войны, изобретенный немцами, был неправдоподобен и фактами не подтверждался. «Когда 3 августа 1914 г., — писал позже бывший германский канцлер Бюлов, — за объявлением войны России последовало объявление нами войны Франции, это было мотивировано ложными основаниями. Французам было нетрудно доказать, что французские летчики не бросали никаких бомб на железнодорожный путь Нюрнберг — Ингольштадт» [1051] Б. Бюлов. Воспоминания. М. — Л., 1935, стр. 440, 441. .

Чем объяснялось такое упорное нежелание Франции и Германии первыми объявлять войну? Подлинная причина этого заключалась в стремлении обмануть народные массы и представить войну империалистическую войной справедливой. Необходимость участия в войне многомиллионных народных масс заставляла буржуазию учитывать моральный фактор. В этом смысле первая мировая империалистическая война систематически подготовлялась задолго до ее начала. «Громадный, чудовищный аппарат лжи и хитросплетений, — писал В. И. Ленин, — был пущен в ход … чтобы заразить массы шовинизмом» [1052] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, стр. 329. .

Однако рабочий класс был настроен против войны. В конце июля начались антивоенные выступления французского пролетариата, против которых правительство приняло решительные меры. 26 июля официальный орган ВКТ «Батай синдикалист» напечатал крупным шрифтом: «На всякое объявление войны трудящиеся должны немедленно ответить революционной всеобщей забастовкой». На 29 июля намечался антивоенный митинг в Париже, но он был запрещен правительством [1053] «Материалы по истории франко-русских отношений», стр. 519. . 30 июля были арестованы 100 социалистов и анархо-синдикалистов, активно боровшихся против войны и участвовавших в антивоенных манифестациях [1054] МОЭИ, серия III, т. 5, № 296. . Но не так легко было справиться с Жоресом, который решительно отказывался от всех предложений войти в правительство и прекратить борьбу против войны. Он призывал пролетариат всех стран к единству и выражал уверенность в его будущей победе.

25 июля Жорес произнес в Вез, рабочем квартале Лиона, перед избирателями свою последнюю речь, ставшую его политическим завещанием. Гневно обрушившись на тайную дипломатию капиталистических держав, в том числе Франции, он призывал бороться против надвигающейся войны. «Граждане, — говорил он, — если буря грянет, мы, социалисты, тотчас же примем меры, чтобы спасти всех нас от преступления, которое совершают наши правители, а пока, если у нас есть какие-либо средства, если у нас остается еще хотя несколько часов, мы удвоим усилия, чтобы предотвратить катастрофу». Единственным шансом сохранить мир оставалось, по мнению Жореса, «объединение всех своих сил пролетариатом» Франции, Англии, Германии, Италии и России и их борьба против войны [1055] J. Jaures. Defense de la Paix. Classiques francais du socialisme. Paris, 1937, p. 70. .

Поведение Жореса вызывало яростную ненависть националистически настроенных буржуазных кругов. В июльских номерах некоторых реакционных газет, например «Пари-Миди», почти открыто призывали к убийству Жореса, клеветнически заявляя, что он «продался немцам» и «губит национальное дело». Руководимая Шарлем Моррасом «Аксьон франсез» писала: «Мы никого не хотим призывать к политическому убийству, но пусть г-н Жорес трепещет».

Опасаясь массового антивоенного выступления, 27 и 28 июля военный министр Мессими потребовал ареста виднейших деятелей социалистического и профсоюзного движения на основании заблаговременно составленного особого «списка Б», включавшего 3 тыс. имен, а министр внутренних дел Мальви попытался договориться с лидерами социалистов и профсоюзов о поддержке ими правительства. 29 и 30 июля Мальви начал тайные переговоры по этому вопросу.

Но не было никакой надежды договориться с наиболее популярным лидером социалистов Жаном Жоресом. 28 июля социалисты потребовали созыва палаты для обсуждения вопроса о войне. 31 июля Жорес в сопровождении друзей отправился на Кэ д’Орсе к Вивиани с целью уговорить его предотвратить войну. Жореса принял Абель Ферри. Жорес заявил ему, что социалисты будут продолжать борьбу против войны. «Люди слишком возбуждены… — предостерег его Ферри. — Вы рискуете, может случиться самое худшее». На это Жорес ответил: «Хуже войны ничего не будет!» [1056] Жан Фревилъ. Рождение Французской коммунистической партии. М., 1951, стр. 19; «Les carnets secrets d’Abel Ferry (1914–1918)». Paris, 1957, p. 26–27; G. Tctrd. Essais sur Jean Jaures, 1959, p. 132–133; C. Pinzani. Jean Jaures, l’Internationale et la guerre. Paris, 1970.