Сьюзен Бауэр - История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

План, созданный Алкивиадом и Тиссаферном (который при этом не сносился с царем в Сузах) оказался необыкновенно успешным. Тиссаферн послал спартанцам ноту, предложив финансировать их войну на условиях, что как только Афины падут, спартанцы уступят Персии ионические города. Спартанцы согла сились, и это сыграло на руку Тиссаферну: он заставил их положиться на персидские денежные ресурсы, а затем начал задерживать обещанные выплаты. «Тиссаферн , – говорит Фукидид, – разрушал их флот оплатами, которые поступали нерегулярно, и даже когда он платил, то платил не в полной мере» . 38

Тем временем Алкивиад написал в Афины, предлагая вернуться в город – и не просто так, а имея полные руки персидского золота. Взамен он потребовал восстановить его прежний статус. То, что афиняне пошли на это, показывает меру их отчаяния.

Вероятно, предполагалось, что все закончится масштабной морской битвой, в которой афиняне и спартанцы уничтожат флоты друг друга. В 407 году Алкивиад действительно вернулся в Афины с достаточным количеством золота, чтобы помочь им отремонтировать флот и к концу того же года он повел сотню афинских кораблей на флот Спарты.

Тем временем произошли две смены командования. Дарий II узнал о несанкционированных переговорах, отозвал Тиссаферна назад в Сузы и послал в Сарды своего младшего сына Кира с жесткими инструкциями: оказывать персидскую помощь только спартанской стороне. В свою очередь спартанский флот был поставлен под командование нового адмирала, человека по имени Лисандр. Плутарх рассказывает нам, что Лисандр, поддержанный персидскими силами и персидскими деньгами, заплатил своим войскам на треть больше, чем афиняне получили от Алкивиада, и что Алкивиаду «задерживали даже ежедневное содержание». 39

Без денег и без людей флот афинян был обречен. В серии битв между концом 497 и 495 годами большинство афинских кораблей было потоплено или захвачено, матросы погибли или утонули. В августе 495 года до н. э. в финальной решающей битве афинский флот потерял 171 корабль в одном бою.

Алкивиад предусмотрительно исчез; немного позднее он оказался при дворе сатрапа Фригии, где с ним обращались, «как с уважаемым членом двора». 40Его удача изменила ему чуть позже, когда Лисандр (который оставался в добрых отношениях с персами) попросил фригийского сатрапа убить его. Сатрап согласился и послал человека поджечь дом Алкивиада, Алкивиад проснулся и спасся из пламени – но лишь для того, чтобы получить удар копьем.

Лисандр продолжил уничтожение флота афинян, сжигая их корабли где только мог, а затем отплыл в Афины. Он достиг города в октябре и осадил его. Афиняне, видя, что сопротивление ведет только к голоду, сдались: «Осажденные с земли и с моря , – пишет греческий солдат и историк Ксенофонт, – они не имели ни кораблей, ни союзников, ни пищи» . 41Война была окончена.

Лисандр приказал афинянам снести Длинную стену —, условие было выполнено под звуки праздничной мелодии флейт. Афины также должны были прекратить оказывать влияние на города, которые когда-то принадлежали «Афинской империи». 42Это не были такие уж суровые условия: у Афин оставались основные городские стены, город не был разграблен и сохранил свободу избирать собственное правительство. К несчастью, афиняне сразу же начали страшную внутреннюю распрю о том, как это сделать. В конце концов Лисандр был вынужден вернуться и создать хунту из тридцати аристократов, позднее известную просто как «Тридцатка». 43Это правительство получило позорную известность из-за кровавой бани, устроенной горожанам – оно хватало и приговаривало к смерти каждого афинянина, которого подозревали в желании реставрации демократии. Лисандр закрыл на все это глаза и даже отправил спартанских пехотинцев помочь новому режиму избавиться от оппозиции.

Вскоре смертные приговоры вышли за рамки просто политических: «Они задались целью устранить всех, кого могли опасаться , – написал позднее Аристотель, – а также тех, чье имущество они хотели захватить. За короткое время к смерти приговорили не менее пятнадцати сотен человек ». 44

В отчаянии оставшиеся афиняне сплотились, послали в Фивы за помощью и напали на «Тридцатку» и спартанский гарнизон, который ее защищал. Это могло спровоцировать новую войну со Спартой – но спартанский царь, видя беспорядки, аннулировал действия Лисандра и вывел из Афин гарнизон. Дарий II только что умер, а характер его сына и наследника, Артаксеркса II, был неизвестен; Спарта не могла снова полагаться на золото персов.

Члены «Тридцатки», не погибшие во время сражения, бежали. Следующий 403 год до н. э. был встречен афинянами как начало новой эры, в которую демократия смогла наконец вернуться в Афины. Но сам город был разрушен, разорен и находился в глубоком кризисе.

Сравнительная хронология к главе 65

В Риме между 495 и 390 гг. до н. э. патриции и плебеи ссорятся, а галлы сжигают город

Первый диктатор Рима, назначенный, чтобы отбросить нападающих от стен города, преуспел в своей задаче. Однако его усилия не принесли реального мира. В сельской местности вокруг Рима, пишет Ливий, «не было ни гарантированного мира, ни открытой войны» ; скорее здесь шло постоянное противостояние между растущей агрессивной силой и окружающими городами, не до конца уверенными, бросить вызов Риму или оставить его в покое. 1

Пока этруски больше не вызывали серьезных опасений – они соединили свои ослабленные силы с афинянами во время атаки на Сицилию и пострадали за это. Но у Рима назревали другие проблемы. «Страна была так глубоко разделена своими политическими различиями , – говорит Ливий, – что многие люди, в отличие от своих притеснителей в правящем классе, с радостью приветствовали перспективу вторжения» . 2

Рим раскинул свои сети на народы во внешнем мире и начал перестраиваться в империю – при этом оказавшись перед той же проблемой, что и персы или спартанцы: как объединять обладателей силы (в данном случае завоевателей) с теми, кто бессилен (завоеванные и поглощенные) в единое гармоничное целое.

В Спарте завоеватели являлись гражданами, а завоеванные были илотами. В Риме две социальные группы тоже имели несколько различное происхождение. Патриции (от латинского слова pater – «отец») традиционно были потомками римского Совета, который служил старым царям. Все остальные являлись плебеями. Этот термин печально известен трудностью для перевода или определения, потому что он фактически являлся отрицанием: «не-патриции». Он охватывал как представителей завоеванных народов, живущих теперь в Риме, так и людей, корни предков которых уходили в римское прошлое вплоть до скромных обитателей изначального города.