Валентин Сахаров - На распутье

До этого времени никто, в т. ч. и Троцкий, не подвергал Сталина критике за работу именно на должности Генерального секретаря. Историкам до сих пор не известны документы В. И. Ленина, содержащие подобную критику Сталина как Генерального секретаря. Таким образом, первопроходцем в этой критике выступили именно Г. Е. Зиновьев и Н. И. Бухарин. Они же первыми попытались представить его деятельность на этой должности в виде определённой системы, опасной для партии. Опасной угрозой разрушения дружной работы в рамках «тройки», устойчивости ЦК и даже раскола в партии. Эта опасность связывалась ими с определёнными чертами характера Сталина, которые, кстати сказать, во многом обозначены не так, как автором «характеристик» и «письма Ильича о секретаре». Как могли, они попытались аргументировать свою критику и свои оценки. Получилось не очень конкретно. Многословнее, чем в «письме Ильича о секретаре», но не убедительнее. Зато конкретно прозвучала угроза: если ситуация не изменится, придётся поднять «знамя протеста» 49. Это не была пустая угроза. О серьёзности своих намерений Зиновьев 30 июля писал Каменеву: «Мы этого терпеть больше не будем.

Если партии суждено пройти через полосу (вероятно, очень короткую) единодержавия Сталина – пусть будет так… Во всех платформах говорят о «тройке», считая, что и я в ней имею не последнее значение. На деле нет никакой тройки, а есть диктатура Сталина… Либо будет найден серьёзный выход, либо полоса борьбы неминуема» 50.

Итак, Зиновьев поменял свои представления о том, с какой стороны исходит угроза единству партии и фронт борьбы, в котором изъявил готовность занять свое место – вместе с Троцким, против Сталина. Каменев с такой критикой Сталина не солидаризировался и не выразил желания ни менять фронт, ни поддерживать Зиновьева и Бухарина, ни их предложение о реформе Секретариата.

В письмах Зиновьева и Бухарина обращает на себя внимание то, что они значительно расширяют рамки критики Сталина как Генерального секретаря ЦК по сравнению с тем, что имеется в «письме Ильича о секретаре» («Добавление» к «Письму к съезду» от 4 января 1923 г.), в котором все недостатки его и связанные с ними опасности для партии рассматриваются в контексте его противостояния Троцкому. Зиновьев и Бухарин в аргументации опасности пребывания Сталина на посту Генерального секретаря акцент переносят в плоскость отношения Сталина с ними (Зиновьев, Бухарин), а также некоторыми другими, среди которых отмечен и Троцкий. Это указывает, во-первых, на то, что они не имели отношения к составлению этого псевдоленинского документа, но, во-вторых, старались использовать полученный документ для реализации собственных политических интересов за счёт Сталина и достижения политического соглашения с Троцким. Фактически они стремились нарастить силу удара по Сталину, которая была заложена в этот псевдоленинский документ, следовательно, включились в ту борьбу с ним, которую вёл Троцкий и, таким образом, обеспечивали его интерес как более активно и настойчиво атакующей политической силы.

И. В. Сталин письмами отвечал Зиновьеву и Бухарину, аргументированно отводя их критику и изъявляя готовность к борьбе с ними. 3 августа 1923 г. он писал им: «Не пойму, что именно я должен сделать, чтобы вы не ругались, и в чём, собственно, тут дело? Не думаю, чтобы интересы дела требовали маскировку. Было бы лучше, если бы прислали записочку, ясную, точную… из беседы с Серго я стал понимать, что вы, видимо, не прочь подготовить разрыв, как нечто неизбежное». Если так, писал он, «действуйте, как хотите, – должно быть, найдутся в России люди, которые оценят всё это и осудят виновных» 51. Сталин дал понять, что он не обманывается относительно истинных намерений Н. И. Бухарина и Г. Е. Зиновьева и рассматривает «письмо Ильича о секретаре» как средство политического давления. «Одно из двух: либо дело идёт о смене секретаря теперь же, либо хотят поставить над секретарём специального политкома. Вместо ясной постановки вопроса, вы оба ходите вокруг да около вопроса, стараясь обходным путём добиться цели (!!! – B.C. ) и, рассчитывая, видимо, на глупость людей. Для чего понадобились эти обходные пути, если действительно существует группа и если есть минимальная доза доверия? Для чего понадобились ссылки на неизвестное мне письмо Ильича о секретаре (курсив авт. – В. С), – разве не имеется доказательств тому, что я не дорожу местом и поэтому не боюсь писем? Как назвать группу, члены которой стараются запугать друг друга (чтобы не сказать больше)? Я за смену секретаря, но против того, чтобы был учинён институт политкомов (политкомов и так не мало: Оргбюро, Политбюро, Пленум)» 52.

Успех не сопутствовал Г. Е. Зиновьеву и Н. И. Бухарину. Позиции И. В. Сталина в ЦК РКП(б) оказались сильнее, чем они думали. На шантаж он не поддался. В середине августа начавшийся конфликт был урегулирован на основе предложения И. В. Сталина 53.

Однако использование псевдоленинских текстов в интересах политической борьбы на этом не закончилось. Оно только начиналось. О «характеристиках» и «письме Ильича о секретаре» Н. К. Крупская во время внутрипартийной дискуссии в письме от 31 октября 1923 г. напомнила Зиновьеву, фактически пригрозив этими документами. Она писала: «Вы знаете, что В.И. видел опасность раскола не только в личных свойствах Троцкого, но и в личных свойствах Сталина и других». И опять эти документы были использованы в интересах Троцкого, в критический для него момент дискуссии, когда его атака на политику ЦК «захлебнулась». Её «товарищеский» совет был таков: «надо учитывать Троцкого, как партийную силу, и суметь создать такую ситуацию, где бы эта сила была бы для партии максимально использована» 54. Мысли, не чуждые Зиновьеву. Знала Крупская, на кого следует «давить» «добрым советом», чтобы защитить Троцкого и представить его надёжной «опорой» В. И. Ленина. Эта попытка Крупской не дала ожидаемых ею результатов и стала последней в ряду использования этих псевдоленинских документов («характеристики» и «письмо Ильича о секретаре») в узком кругу партийного руководства и актива (члены ЦК и Президиума ЦКК). Следующее использование этих документов было рассчитано уже на широкие массы членов партии и беспартийных, которые таким образом подключались (в виде сформированного общественного мнения) к решению не только сугубо внутрипартийных, но и общеполитических вопросов, поднятых в ходе общепартийной дискуссии.

В дни прощания с Лениным троцкисты начали распространять тексты «характеристик» и «письма Ильича о секретаре», получившие теперь название «завещания Ленина». Дело дошло до того, что Ф. Э. Дзержинский как председатель комиссии ЦИК СССР по организации похорон В. И. Ленина вынужден был формально запретить несанкционированное распространение этих материалов. Однако, видимо, их распространение продолжалось. 30 января 1924 г. эта комиссия вновь обратилась к вопросу распространении «завещания Ленина». На заседании председательствовал А. С. Енукидзе. Комиссия ЦИК СССР обсудила «вопрос о запрещении т. Дзержинским распространять издания «завещания Ленина» и постановила: «Запрещение подтвердить» 55.