Дэвид Пристланд - Красный флаг: история коммунизма

С коммунистической традицией был тесно связан социализм Этьена Кабе. Его фантастическое утопическое общество Икария основывается на принципе общественной собственности и управляется избранным правительством, которое осуществляет полный контроль над экономикой. Последователи Кабе (их было много среди французских рабочих) были одними из первых, кого назовут коммунистами. Однако наиболее типичным представителем романтического утопического социализма был британский мыслитель Роберт Оуэн, чьи идеи оказались серьезно восприняты как радикалами, так и господствующей верхушкой. Его проекты социалистических общин были реализованы на практике. Сын предпринимателя, он сам был успешным дельцом. Он приобрел несколько текстильных фабрик на реке Клайд в Нью-Ленарке и вскоре обнаружил, что принуждение к труду не было действенным. Оуэн искал способы мотивации рабочих, создавая для них лучшие условия и предлагая образование их детям. Но как же объединить труд и наслаждение? Решение Оуэна во многом походило на идеи Фурье [29] Фурье не без оснований настаивал на принципиальных отличиях его взглядов от того, что делает Оуэн (Утопический социализм, с. 267). О сходстве и различии двух концепций см.: Шубин А.В. Указ. соч., с. 63-67. . Люди в возрасте от 15 до 20 лет, которым помогали дети, должны были производить все необходимое для коммуны, их работой следовало управлять старшим (в возрасте от 20 до 25). Те, кому было от 25 до 35» отвечали за хранение и распределение продукции. На выполнение этих обязанностей должно было уходить только 2 часа в день, оставшееся время посвящалось «удовольствиям и вознаграждению за труд» {53} 53 R. Owen, Selected Works, vol. 3, The Book of the New Moral World, ed. G. Claeys (London, 1993), p. 292. .

Социалисты-утописты, таким образом, расширили цели коммунизма от простого равенства до достижения человеческого счастья. Они также заимствовали дух романтизма у военного героизма и патриотизма и перенесли его в новую индустриальную эпоху, по-новому оценив творчество человека в труде. Однако у них также имелись слабые места: их планы часто выглядели странными и абсурдными, их связь с рабочим классом более хрупка, чем у коммунистов; наконец, они были только мечтательными мыслителями, не способными сформулировать конкретные стратегии строительства идеального общества в реальности. Они лишь призывали к нравственной трансформации человечества, которую, несмотря на сильнейшее желание, было очень трудно осуществить [30] Оуэн, его последователи, а также фурьеристы предпринимали попытки осуществить свои идеи на практике — иногда успешно. Они рассчитывали не только на моральные, но и на социально-экономические стимулы (а Фурье и вовсе не надеялся на высокую мораль). Их отличие от бабувистов и затем марксистов в другом — коммунистический проект Бабёфа, бланки и Маркса мог быть осуществлен в масштабах страны и мира, а Оуэн и Фурье надеялись создать новые отношения сначала в масштабах отдельных общин и союзов. . Коммунизм бабувистов был по крайней мере подкреплен политической программой, основанной на пролетарском восстании, осуществление которого, учитывая волнения в среде рабочих в 1830-е и в 1840-е годы, казалось более правдоподобным.

Тем не менее в традиции бабувистов и утопистов был один общий недостаток: они не могли предоставить убедительное решение проблемы экономической безопасности и производительности. Именно либеральные мыслители, защитники рыночной экономики (прежде всего Адам Смит и позднее Герберт Спенсер) рассмотрели проблемы рынка в рамках основательной экономической теории. Но еще существовало одно учение социализма, которое критиковало эти недостатки: «научный социализм» Анри де Сен-Симона.

Граф Клод Анри де Сен-Симон, родившийся в 1760 году, происходил из древнего дворянского рода, но с самого начала он приветствовал Французскую революцию. За несогласие с Робеспьером Сен-Симон был посажен в тюрьму. Его ответ на террор и преследования сильно отличался от реакции Фурье и Бабёфа: он видел спасение Франции в науке. Он был проповедником Плана и видел цель общества в производстве, так как «производство полезной продукции — единственная разумная и положительная цель, которую могут ставить перед собой политические общества» {54} 54 Keith Taylor (ed.), Henri Saint-Simon (1760-1825): Selected Writings on Science, Industry and Social Organization (London, 1975), PP. 166-8. . Следовательно, у власти должны находиться ученые, промышленники или люди, сочетающие эти два рода деятельности. Демократия — власть неграмотной толпы — считалась им опасной и вредоносной, как убедительно показал опыт якобинцев. Политика может обходиться без толпы, тогда она станет политикой разумных решений и действий.

Маркс и Энгельс считали Сен-Симона социалистом-утопистом, так как, по их мнению, ему не хватало «научности», однако этот «ярлык» может ввести в заблуждение. Сен-Симон был наследником антиромантических настроений Просвещения, его идеи привлекали поздних социалистов, пытавшихся соединить идеи равенства и экономического благополучия. Синтез идей Сен-Симона, коммунизма бабувистов и (в меньшей степени) романтического утопического социализма лег в основу системы, созданной Марксом и Энгельсом. Так же, как левые политические силы в 1990-е годы искали «третий путь», объединяющий идеи социальной справедливости с «рациональностью» мирового рынка, Маркс и Энгельс попытались показать, как можно соединить радикальную социальную модель общества — коммунизм — с идеей экономического благополучия и процветания.

Карл Маркс родился в 1818 году в городе Трир (Рейнская провинция Пруссии). Во время французской оккупации послереволюционного периода в Трире действовали относительно либеральные законы Наполеона, из которых извлек выгоду отец Маркса Генрих, уважаемый юрист, сын раввина. Возвращение города иерархической и консервативной Пруссии стало для Генриха настоящей катастрофой: по законам Пруссии евреи не имели права занимать государственные должности (кроме редких исключительных случаев). Генрих был вынужден принять протестантизм в 1817 году, за год до рождения сына Карла.

Маркс вырос в регионе, по которому проходил исторический и политический разлом: между современной революционной Францией с ее принципами равенства всех граждан перед законом, и старорежимной Пруссией, строящей государство на принципах автократии, иерархии и аристократических привилегий. Неудивительно, что Маркс, чья семья познала лучи Просвещения перед тем, как быть брошенной во мрак старого режима, был глубоко заинтересован тем, как можно ускорить ход истории и развернуть «прогрессивную» политику в «обращенной в прошлое» стране. В юности Маркс, как и французское революционное поколение 1770-х и 1780-х, был одержим «отсталостью» своей страны. Он жаловался на слабость немецкого среднего класса, на его несправедливую зависимость от аристократии, на его неспособность, в отличие от среднего класса Франции, противостоять старому режиму.