Сборник статей - Российская империя в сравнительной перспективе

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ 34По традиции военная служба являлась атрибутом дворянства. Предки многих благородных семейств сражались в войнах XVI и XVII веков. Как уже было замечено, военное дело сначала попало под полный контроль князя, а затем императора. Одним из вариантов карьеры для дворянина стала служба в императорской армии в качестве офицера. Она давала рыцарство, честь и достоинство, которые прежде завоевывали в поединках.

Однако, военное искусство менялось. Армии стали массовыми, ими управляла бюрократизированная администрация; новые виды вооружения изменили стратегию; ведение боя требовало все больше технологических навыков. Объем материально-технического обеспечения увеличился. Таким образом, дворянская гвардия все больше превращалась в анахронизм, а пехота, артиллерия, инженерные войска и транспорт открывали все больше карьерных возможностей для представителей среднего класса 35. Из них в основном и состоял австрийский Генеральный штаб в последние десятилетия перед 1914 годом.

АДМИНИСТРАЦИЯ И СФЕРА ПОЛНОМОЧИЙ 36С давних времен дипломатические отношения и войны были прерогативой империи и общего князя, внутренние же дела изначально решались отдельно в коронных землях 37. Ими занимались князь, правительство и сословия. Земельное правительство подчинялось и князю, и сословиям, которые оплачивали службу (немногочисленных) служащих.

Как уже было отмечено, двор общего князя (т. е. империя) был постоянно заинтересован во внутреннем «социальном избытке» для укрепления своей власти. Начиная с середины XVIII века были предприняты многочисленные реформы ради увеличения эффективности экономики и технологии, доходов от сбора налогов и «человеческих ресурсов» (т. е. населения, здоровья, образования). В то же время административные затраты вообще и затраты на рационализацию управления сокращались. Таким образом, к 1848–1849 годам, когда этот процесс был временно прерван, общественное управление изменилось по существу. Из множества княжеских управлений в коронных землях 38была сформирована однородная, строгая иерархическая система, оплачиваемая исключительно государством. Она пронизывала все уровни: от местного управления до императора и его (министерского) правительства. Это было самым важным для превращения старинного союза земель в современное государство. После 1861–1867 годов парламенты стали обладать широкими законодательными полномочиями и ведали самоуправлением, тогда как исполнение законов было в ведении государственной администрации, подчиненной только императору и незадолго до того созданному центральному парламенту, «представительству империи».

Поэтому каждый член этого бюрократического аппарата представлял государство, обладал государственным авторитетом, который символизировали присяга, мундир и форменная фуражка 39. Отчасти благодаря приложенным усилиям (административную реформу проводили столько, сколько существовала сама администрация) компетенция бюрократического аппарата и количество чиновников росли. Служба в администрации привлекала, особенно выпускников университетов, перед которыми открывались большие карьерные возможности. В результате борьба за должности стала одним из факторов национального конфликта 40.

Бюрократическая карьера 41, как правило, начиналась с должности Konzipist’a в государственном учреждении и могла продолжиться в областных учреждениях (Bezirkshauptmannschaften). Следующим шагом могло быть получение места в районе недалеко от административных центров или в провинциальном правительстве (Statthalterei). Свидетельстом успешной карьеры было место в одном из венских министерств, таким образом человек попадал в ряды руководящей государственной бюрократии. Те, кто достигал руководящих административных должностей в областных правительствах или в министерствах, составляли ядро административной элиты империи 42(и, неофициально, ядро внутренней императорской власти, если вспомнить афоризм Макса Вебера: «администрация – это господство»).

После 1867 года этот путь теоретически был открыт для любого «австрийского» гражданина мужского пола, имеющего высшее или среднее образование. На самом деле существовало несколько препятствий. Во-первых, сравнительно немногие семьи могли обеспечить своим сыновьям университетское образование. Во-вторых, неофициальные связи все еще открывали путь к административной деятельности, хотя официально места распределялись на конкурсной основе 43.

Несмотря на то, что борьба за бюрократические должности имела отчетливый национальный оттенок, представители высшей бюрократии обычно были наиболее преданы империи и императору. Это, несомненно, было одним из «йозефинских» достоинств. Сказанное верно также для военных и дипломатических элит.

Можно сказать, что чиновничьи элиты посвятили себя государству. Без сомнения, это один из факторов, благодаря которым Габсбургская империя «работала» в 1914–1918 годах.

Министры, равно как и главы областных административных аппаратов – «штаттхальтеры» (Statthalter), в узком смысле слова не были государственными служащими. Хотя они и управляли административным штатом, назначал и отзывал их император по политическим мотивам, вне зависимости от того, служили они в администрации или нет.

Министры и штат их служащих действовали от имени монарха в конституционном законодательном процессе и могли занимать посты в парламенте. Но даже императорская власть сталкивалась с трудностями, если пыталась действовать вопреки интересам парламента. Таким образом, существовала своего рода политическая взаимоответственность правящих элит. Политический характер их отношений очевиден, потому что перед ними стояла задача реализации долгосрочных и среднесрочных политических программ, направленных на сохранение империи и ее мощи, а также на обеспечение максимальной парламентской поддержки этой линии.

Это частично относилось и к назначаемым начальникам земельных правительств, хотя они прямо подчинялись имперскому правительству и сферы их влияния ограничивались территорией их области.

Министры и главы земельных правительств, несомненно, представляли ядро имперской политической элиты. Включала ли эта элита еще какие-либо круги?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы, во-первых, попробуем рассмотреть политические партии как конституционных выразителей политической воли населения империи, а во-вторых, взглянем, какие еще формы представления общественных интересов существовали.

Система партий 44после 1848 года сформировалась в соответствии со структурой управления империей. Немецкоязычные либеральные центристы предпочитали систему высокоцентрализованного государства, в то время как преимущественно ненемецкие католические и консервативные федералисты настаивали на сохранении свободного союза земель. Хотя федералисты с трудом могут быть причислены к имперской политической элите, это верно и для либералов, поскольку они опирались только на поддержку крупнейших (немецкоязычных) городов и бюрократии.