Иван Солоневич - Россiя въ концлагерe

Говоря короче, начальство до начальника колонны -- это крупныя непрiятности, до начальника лагпункта -- это возможность погребенiя заживо въ какомъ-нибудь Морсплавe, Лeсной Рeчкe, Поповомъ островe, девятнадцатомъ кварталe... Начальникъ {357} отдeленiя -- это уже право жизни и смерти. Это уже право на разстрeлъ.

И все это начальство мнe нужно обойти и обставить. И это при томъ условiи, что по линiи чисто административной -- я былъ у ногъ не только Поккална, но и Левина, а по линiи "блата" -- чортъ меня разберетъ... Я черезъ головы всего этого сногсшибательнаго начальства имeю хожденiе непосредственно къ самому Успенскому, одно имя котораго вгоняетъ въ потъ начальника лагпункта... И развe начальникъ лагпункта, начальникъ колонны могутъ предусмотрeть, что я тамъ брякну насчетъ воровства, пьянства, начальственныхъ процентныхъ сборовъ съ лагерныхъ проститутокъ, приписки мертвыхъ душъ къ лагернымъ столовкамъ и много, очень много другого?..

И вотъ, я сижу, болтая въ воздухe ногой, покуривая папиросу и глядя на то, какъ на лбу Левина уже выступили капельки пота...

Поккалнъ спохватывается, что матъ вeдь оффицiально неодобренъ, слегка осeкается и говоритъ мнe, какъ бы извиняясь:

-- Ну, вотъ видите, тов. Солоневичъ, что съ этимъ народомъ подeлаешь?..

Я сочувственно пожимаю плечами:

-- Ну, конечно, тов. Поккалнъ, что подeлаешь... Вопросъ кадровъ... Мы все этимъ болeемъ...

-- Ступайте вонъ, -- говоритъ Поккалнъ Левину.

Левинъ пробкой вылетаетъ въ корридоръ и, вылетeвъ, не дважды и не трижды возблагодаритъ Аллаха за то, что ни вчера, ни позавчера, ни даже третьяго дня онъ не подложилъ мнe никакой свиньи. Ибо, если бы такая свинья была подложена, то я не сказалъ бы Поккалну вотъ такъ, какъ сейчасъ:

-- Что подeлаешь... Вопросъ кадровъ...

А сказалъ бы:

-- Что же вы хотите, тов. Поккалнъ... У нихъ въ кабинкe перманентное воровство и ежедневное пьянство...

Само собой разумeется, что и объ этомъ воровствe, и объ этомъ пьянствe Поккалнъ знаетъ такъ же точно, какъ знаю и я. Поккалнъ, можетъ быть, и хотeлъ бы что-нибудь сдeлать, но какъ ему справиться, если воруетъ вся администрацiя и въ лагерe, какъ и на волe. Посадишь въ ШИЗО одного, другой на его мeстe будетъ воровать точно такъ же -- система. Поэтому Поккалнъ глядитъ сквозь пальцы. Но если бы я при Поккалнe сказалъ о воровствe вслухъ, то о томъ же воровствe я могъ бы сказать и Успенскому, такъ, между прочимъ... И тогда полетитъ не только Левинъ, но и Поккалнъ. Ибо въ функцiи Успенскаго входитъ "нагонять страхъ". И, значитъ, въ случаe подложенной мною свиньи, вылетeлъ бы товарищъ Левинъ, но уже не въ корридоръ, а въ ШИЗО, подъ судъ, на Лeсную Рeчку, въ гнiенiе заживо. Ибо я, въ числe прочихъ моихъ качествъ, живой свидeтель, имeющiй доступъ къ самому Успенскому...

И, придя домой и собравъ собутыльниковъ и соучастниковъ {358} своихъ, скажетъ имъ товарищъ Левинъ, не можетъ не сказать въ интересахъ общей безопасности:

-- Обходите вы этого очкастаго за двадцать пять верстъ съ правой стороны. Чортъ его знаетъ, какой у него тамъ блатъ и у Поккална, и у Успенскаго.

И буду я благоденствовать и не полeзетъ никто ни въ карманы мои, ни въ рюкзакъ мой...

РЕЗУЛЬТАТЫ

Въ результатe всего этого блата я къ 28 iюля имeлъ: Двe командировки въ разныя стороны для себя самого, что было сравнительно несложно. Двe командировки на тотъ же срокъ и тоже въ разныя стороны для Юры, что было, при нашихъ статьяхъ и одинаковыхъ фамилiяхъ, чрезвычайно сложно и трудно. Два разовыхъ пропуска для насъ обоихъ на всякiй случай... И, кромe того, этотъ блатъ по-просту спасъ намъ жизнь.

Какъ я ни обдумывалъ заранeе всeхъ деталей побeга, какъ ни представлялъ себe всeхъ возможныхъ комбинацiй, я проворонилъ одну. Дорогу къ "укромному мeсту" въ лeсу, гдe былъ сложенъ нашъ багажъ, я прошелъ для развeдки разъ десять. На этихъ мeстахъ ни разу не было ни души, и эти мeста не охранялись. Когда я въ послeднiй разъ шелъ туда, шелъ уже въ побeгъ, имeя на спинe рюкзакъ съ тремя пудами вещей и продовольствiя, а въ карманe -- компасъ и карту, я натолкнулся на патруль изъ двухъ оперативниковъ... Судьба.

Въ перспективe было: или арестъ и разстрeлъ, или драка съ двумя вооруженными людьми, съ очень слабыми шансами на побeду.

И патруль прошелъ мимо меня, не посмeвъ поинтересоваться не только рюкзакомъ, но и документами.

ЕСЛИ БЫ...

Если бы я почему бы то ни было остался въ ББК, я провелъ бы эту спартакiаду такъ, какъ она проектировалась. "L'Humanite'" распирало бы отъ энтузiазма, а отъ Горькаго по всему мiру растекался бы его подзаборный елей. Я жилъ бы лучше, чeмъ на волe. Значительно лучше, чeмъ живутъ квалифицированные спецiалисты въ Москвe, и не дeлалъ бы ровно ни черта. Все это не очень красиво?

Все это просто и прямо отвратительно. Но это есть совeтская жизнь, такая, какая она есть...

Миллiоны людей въ Россiи дохнутъ съ голоду и отъ другихъ причинъ, но нельзя себe представить дeло такъ, что передъ тeмъ, какъ подохнуть, они не пытаются протестовать, сопротивляться и изворачиваться.

Процессами этого изворачиванiя наполнены всe совeтскiя будни, ибо протесты и открытое сопротивленiе безнадежны. {359}

Не нужно схематизировать этихъ будней. Нельзя представить себe дeло такъ, что съ одной стороны существуютъ безпощадные палачи, а съ другой -безотвeтные агнцы. Палачи -- тоже рабы. Успенскiй -- рабъ передъ Ягодой, а Ягода -- передъ Сталинымъ. Психологiей рабства, изворачиванiя, воровства и халтуры пропитаны эти будни. Нeтъ Бога, кромe мiровой революцiи, и Сталинъ пророкъ ея. Нeтъ права, а есть революцiонная цeлесообразность, и Сталинъ единственный толкователь ея. Не человeческiя личности, а есть безличныя единицы "массы", приносимой въ жертву мiровому пожару...

ПРИПОЛЯРНЫЕ ОГУРЦЫ

Административный вихрь, рожденный въ кабинетe Успенскаго, произвелъ должное впечатлeнiе на лагерную администрацiю всeхъ ранговъ. Дня черезъ три меня вызвалъ къ себe Поккалнъ. Вызовъ былъ сдeланъ весьма дипломатически: ко мнe пришелъ начальникъ лагпункта, тов. Дорошенко, сказалъ, что Поккалнъ хочетъ меня видeть и что, если у меня есть время, не откажусь ли я заглянуть къ Поккалну.

Я, конечно, не отказался. Поккалнъ былъ изысканно вeжливъ: въ одномъ изъ приказовъ всeмъ начальникамъ отдeленiй вмeнялось въ обязанность каждую пятидневку лично и непосредственно докладывать Успенскому о продeланной работe. А о чемъ, собственно, могъ докладывать Поккалнъ?

Я былъ столь же изысканно вeжливъ. Изобразили докладъ Успенскому, и я сказалъ Поккалну, что для медгорскаго отдeленiя ему придется найти спецiальнаго работника. Я, дескать, работаю не какъ-нибудь, а въ масштабe всего ББК. Никакого такого работника у Поккална, конечно, и въ заводe не было. Поэтому я, снисходя къ Поккалновской административней слабости, предложилъ ему пока что услуги Юры. Услуги были приняты съ признательностью, и Юра былъ зачисленъ инструкторомъ спорта медгорскаго отдeленiя ББК -- это было чрезвычайно важно для побeга.