Иван Солоневич - Россiя въ концлагерe

Всe мои предписанiя насчетъ такихъ переводовъ Поккалнъ исполнялъ неукоснительно и безъ разговоровъ. Имeю основанiя полагать, что за эти недeли я Поккалну осточертeлъ, и моя спартакiада снилась ему какимъ-то восьминогимъ кошмаромъ съ очками на каждой ногe. И если кто былъ обрадованъ нашимъ побeгомъ изъ лагеря, такъ это Поккалнъ -- какъ гора съ плечъ. Была только одна маленькая зацeпочка. Юра -- черезъ Хлeбникова -- отыскалъ семидесятилeтняго профессора геологiи, имя небезызвeстное и заграницей. Я рeшилъ рискнуть и пришелъ къ Поккалну. Даже латышская флегма тов. Поккална не выдержала:

-- Ну, ужъ, позвольте, тов. Солоневичъ, это уже черезчуръ. Зачeмъ онъ вамъ нуженъ? Ему же шестьдесятъ, что онъ, въ футболъ у васъ будетъ играть?

-- Ахъ, тов. Поккалнъ, вeдь вы сами же понимаете, что спартакiада имeетъ въ сущности вовсе не спортивное, а чисто политическое значенiе.

Поккалнъ посмотрeлъ на меня раздраженно, но сдeлалъ видъ, что о политическомъ значенiи онъ понимаетъ все. Разспрашивать меня и, слeдовательно, признаваться въ обратномъ -- было бы неудобно: какой же онъ послe этого членъ партiи?

Профессоръ въ полномъ изумленiи забралъ свои пожитки, былъ перевезенъ на Вичку, лежалъ тамъ на солнышкe, удилъ форель и съ совершенно недоумeннымъ видомъ спрашивалъ меня потомъ:

-- Послушайте, тутъ, кажется, вы что-то вродe завeдующаго... Объясните мнe ради Бога, что сей сонъ значитъ?

Объяснять ему -- у меня не было никакой возможности. Но въ воздаянiе за курортъ я попросилъ профессора выучить меня уженью форели. Профессоръ поучилъ меня дня два, а потомъ бросилъ.

-- Простите, я выдвиженцами никогда не занимался... Извините, пожалуйста, но такой бездарности, какъ вы -- еще не встрeчалъ... Совeтую вамъ никогда и въ руки удочки не брать. Профанацiя!

Юра въ своемъ новомъ чинe инструктора спорта медгорскаго отдeленiя ББК ОГПУ лазилъ по лагпунктамъ и потомъ говорилъ мнe: тамъ, на шестомъ лагпунктe, бухгалтерша одна есть... Кандидатура бухгалтерши подвергалась обсужденiю, и женщина изъ обстановки голоднаго двeнадцатичасоваго рабочаго дня, клопиныхъ бараковъ и всяческихъ понуканiй, не вeря глазамъ своимъ, перебиралась на Вичку...

Я сейчасъ заплатилъ бы нeкоторое количество денегъ, чтобы посмотрeть, какъ послe нашего побeга Успенскiй расхлебывалъ мою спартакiаду, а Поккалнъ расхлебывалъ мой вичкинскiй курортъ. Во всякомъ случаe -- это былъ на рeдкость веселый перiодъ моей жизни. {363}

НА САМЫХЪ ВЕРХАХЪ

Мои отношенiя съ Успенскимъ, если и были лишены нeкоторыхъ человeческихъ черточекъ, то, во всякомъ случаe, нехваткой оригинальности никакъ не страдали. Изъ положенiя заключеннаго и каторжника я однимъ мановенiемъ начальственныхъ рукъ былъ перенесенъ въ положенiе соучастника нeкоей жульнической комбинацiи, въ положенiе, такъ сказать, совладeльца нeкоей жульнической тайны. Успенскiй имeлъ въ себe достаточно мужества или чего-то иного, чтобы при всемъ этомъ не дeлать честнаго выраженiя лица, я -тоже. Такъ что было взаимное пониманiе, не очень стопроцентное, но было.

Успенскiй вызывалъ меня по нeсколько разъ въ недeлю въ самые неподходящiе часы дня и ночи, выслушивалъ мои доклады о ходe дeлъ, заказывалъ и цензурировалъ статьи, предназначенныя для "Перековки", Москвы и "братскихъ компартiй", обсуждалъ проекты сценарiя о спартакiадe и прочее въ этомъ родe. Иногда выходили маленькiя недоразумeнiя. Одно изъ нихъ вышло изъ-за профессора-геолога.

Успенскiй вызвалъ меня, и видъ у него былъ раздраженный.

-- На какого чорта вамъ этотъ старикашка нуженъ?

-- А я его въ волейболъ учу играть.

Успенскiй повернулся ко мнe съ такимъ видомъ, который довольно ясно говорилъ: будьте добры дурака не разыгрывать, это вамъ дорого можетъ обойтись. Но вслухъ спросилъ:

-- А вы знаете, какую должность онъ занимаетъ въ производственномъ отдeлe?

-- Конечно, знаю.

-- Ну-съ?

-- Видите ли, тов. Успенскiй... Профессора X. я разсматривалъ въ качествe, такъ сказать, короннаго номера спартакiады...

Самый ударный моментъ. Профессоръ X. извeстенъ въ лицо -- и не только въ Россiи, а, пожалуй, и заграницей. Я его выучу въ волейболъ играть -конечно, въ его годы это не такъ просто. Лицо у него этакое патрiархальное. Мы его подкормимъ. И потомъ заснимемъ на кино: загорeлое лицо подъ сeдиною волосъ, почтенный старецъ, отбросившiй всe свои вредительскiя заблужденiя и въ окруженiи исполненной энтузiазма молодежи играющiй въ волейболъ или марширующiй въ колоннахъ... Вы вeдь понимаете, всe эти перековавшiеся урки -- это и старо, и неубeдительно: кто ихъ тамъ знаетъ, этихъ урокъ? А тутъ человeкъ извeстный, такъ сказать, всей Россiи...

Успенскiй даже папиросу изо рта вынулъ.

-- Н-не глупо придумано, -- сказалъ онъ. -- Совсeмъ не глупо. Но вы подумали о томъ, что этотъ старикашка можетъ отказаться? Я надeюсь, вы ему о... вообще спартакiадe ничего не говорили.

-- Ну, это ужъ само собой разумeется. О томъ, что его будутъ снимать, онъ до самаго послeдняго момента не долженъ имeть никакого понятiя. {364}

-- Т-такъ... Мнe Вержбицкiй (начальникъ производственнаго отдeла) уже надоeлъ съ этимъ старичкомъ. Ну, чортъ съ нимъ, съ Вержбицкимъ. Только очень ужъ старъ, вашъ профессоръ-то. Устроить развe ему дiэтическое питанiе?

Профессору было устроено дiэтическое питанiе. Совершенная фантастика!

ВОДНАЯ СТАНЦIЯ

На берегу Онeжскаго озера была расположена водная станцiя Динамо. И въ Москвe, и въ Петербургe, и въ Медгорe водныя станцiи Динамо были прибeжищемъ самой высокой, преимущественно чекистской, аристократiи. Здeсь былъ буфетъ по цeнамъ кооператива ГПУ, т.е. по цeнамъ, устанавливаемымъ въ томъ допущенiи, что совeтскiй рубль равенъ приблизительно золотому -- иначе говоря, по цeнамъ почти даровымъ. Здeсь были лодки, была водка, было пиво. Ни вольной публики, ни тeмъ болeе заключенныхъ сюда не подпускали и на выстрeлъ. Даже мeстная партiйная, но не лагерная, аристократiя заходила сюда робко, жалась по уголкамъ и подобострастно взирала на монументально откормленныя фигуры чекистовъ. По роду моей дeятельности -- эта водная станцiя была подчинена мнe.

Приходитъ на эту станцiю секретарь партiйнаго комитета вольнаго медгорскаго района, такъ сказать, мeстный предводитель дворянства. Приходитъ сюда, чтобы хоть бочкомъ прикоснуться къ великимъ мiра сего, и долго думаетъ: слeдуетъ ли ему рискнуть на рюмку водки или благоразумнeе будетъ ограничиться кружкой пива. Всe эти Радецкiе, Якименки, Корзуны и прочiе -"центральные", т.е. командированные сюда Москвой -- работники, сытые и увeренные -- такъ сказать, чекистскiе бароны и князья. Онъ -провинцiальный, захолустный секретаришка, которому здeсь, въ районe лагеря, и дeлать-то что -- неизвeстно. Хотя у него -- орденъ краснаго знамени: вeроятно, какiя-то заслуги въ прошломъ и въ достаточной степени каторжная жизнь -- въ настоящемъ, но онъ придавленъ массивами, столично-чекистской увeренностью и аристократически-пренебрежительными манерами какого-нибудь Якименки, который, проплывая мимо, посмотритъ на него приблизительно, какъ на пустое мeсто.