Яков Гордин - Мятеж реформаторов: Когда решалась судьба России

6. Равенство всех сословий перед законом, и потому уничтожение военных судов и всякого рода судных комиссий, из коих все дела поступают в ведомство ближайших судов гражданских.

7. Объявление права всякому гражданину заниматься чем он хочет, и потому дворянин, купец, мещанин все равно имеют право вступать в воинскую и гражданскую службу и в духовное звание, торговать оптом и в розницу, платя установленные повинности для торгов. Приобретать всякого рода собственность, как то: земли, дома в деревнях и в городах. Заключать всякого рода условия между собой, тягаться друг с другом перед судом.

8. Сложение подушных податей и недоимок по оным.

9. Уничтожение монополий, как то: на соль, на продажу горячего вина и проч., и потому учреждение свободного винокурения и добывания соли, с уплатою за промышленность с количества добывания соли и водки.

10. Уничтожение рекрутских наборов и военных поселений.

11. Убавление срока службы военной для нижних чинов, и определение оного последует по уравнении воинской повинности между всеми сословиями.

12. Отставка без изъятия нижних чинов, прослуживших 15 лет.

13. Учреждение волостных, уездных, губернских и областных правлений и порядка выборов сих правлений, кои должны заменить всех чиновников, доселе от гражданского правительства назначаемых.

14. Гласность судов.

15. Введение присяжных в суды уголовные и гражданские.

Учреждает правление из 2-х или 3-х лиц, которому подчиняет все части высшего управления, то есть все министерства, Совет, Комитет министров, армии, флот. Словом, всю верховную исполнительную власть, но отнюдь не законодательную и не судную. Для сей последней остается министерство, подчиненное временному правлению, но для суждения дел, не решенных в нижних инстанциях, остается департамент Сената уголовный и учреждается департамент гражданский, кои решают окончательно, и члены коих останутся до учреждения постоянного правления.

Временному правлению поручается приведение в исполнение:

1-е. Уравнение всех прав сословий.

2-е. Образование местных волостных, уездных, губернских и областных правлений.

3-е. Образование внутренней народной стражи.

4-е. Образование судной части с присяжными.

5-е. Уравнение рекрутской повинности между сословиями.

6-е. Уничтожение постоянной армии.

7-е. Учреждение порядка избрания выборных в палату представителей народных, кои долженствуют утвердить на будущее время имеющий существовать порядок правления и государственное законоположение".

По мнению некоторых историков, это и был тот самый манифест, который Рылеев и Пущин как представители тайного общества должны были в случае победы восстания предъявить Сенату и заставить сенаторов — по праву победителей — его обнародовать [41] Надо сказать, что автор данной книги длительное время разделял это заблуждение. .

Но у этой версии есть противники, и их доводы представляются вполне убедительными.

Если Рылеев и Пущин готовились предъявить сенаторам, которых легко было собрать при помощи сенатских курьеров, этот текст, то почему он оказался в запертом ящике стола Трубецкого? Он должен был находиться у делегатов тайного общества. Мы знаем, что Рылеев и Пущин утром были возле Сената и ждали восставшие полки. Надо помнить, что текст этот был написан на листке, вырванном из блокнота.

Есть все основания предполагать, что лидерами тайного общества был заготовлен соответствующим образом оформленный текст манифеста, который был уничтожен после поражения и о существовании которого осведомленные заговорщики сумели умолчать на следствии. Скорее всего, о существовании этого варианта манифеста были осведомлены очень немногие.

Если вчитаться в тот текст, который был взят при обыске у Трубецкого, становится ясно, что это сугубо предварительный набросок не столько манифеста, сколько подробной программы действий на длительное время. Более того, в нем имеются внутренние противоречия — Трубецкой явно нащупывал необходимые формулировки.

В последнее время декабристам предъявляют самые разные претензии. В том числе, опираясь на пункт шестой второй части — "Уничтожение постоянной армии", — их обвиняют в коварном желании обезоружить Россию перед лицом внешних врагов. Но если правильно понимать термины, то речь идет отнюдь не о замене армии "внутренней народной стражей". Народная стража — замена полиции. Что до армии, то речь идет не о ее уничтожении, а о реформировании. "Постоянная армия" — это армия, в которой служили четверть века и которая многие годы фактически сохраняла постоянный состав.

Поскольку в пункте пятом речь идет о рекрутской повинности, то ясно, что армию как таковую никто уничтожать не собирался. Менее всего этого можно было ожидать от ветерана Наполеоновских войн гвардии полковника Трубецкого. Речь шла о резком сокращении срока службы — соответственно, состав армии становился не постоянным, а переменным. Подобную реформу — правда, уже на основе всеобщей повинности — произвел в 1860-1870-х годах военный министр Д. А. Милютин.

Трубецкой же предполагал, как видим, не только сократить срок службы, но и уровнять рекрутскую повинность между всеми сословиями. А то, что в пункте десятом первой части говорится об уничтожении рекрутских наборов, свидетельствует о непроработанности программы.

Мы имеем дело именно с наброском программы, рассчитанной на длительное время. Лидеры тайного общества прекрасно понимали, что одномоментно перевернуть все государственное бытие невозможно и в том варианте манифеста, который Рылеев и Пущин должны были предъявить Сенату, должно было содержаться требование срочного создания Временного правления, с тем чтобы оно собрало "выборных" от сословий. А "выборные" — подобие традиционного Земского собора — должны были определить характер будущего государственного устройства.

Но содержание "манифеста" Трубецкого чрезвычайно важно для нас. Этот текст вобрал в себя главное, что обсуждалось на заседаниях общества с момента его образования. Это была программа ветеранов движения. Нужна была длительная психологическая самоподготовка, в сомнениях и спорах рожденная политическая традиция, чтобы решиться даже предварительно составить столь радикальную программу преобразований, не просто улучшающую, но сокрушающую существующую систему.

Хотя есть все основания предполагать, что, столкнувшись с реальностью и, в частности, с настроениями возможных членов Временного правления — Сперанского, Мордвинова, — авторам программы пришлось бы существенно ее смягчить.

И тем не менее радикализм будущих преобразований, каким он виделся ветеранам движения, свидетельствует, что все компромиссные варианты действий, обсуждавшиеся Трубецким и Рылеевым до 11–12 декабря с Батеньковым и Штейнгелем, были тактическим маневрированием, разведкой, выяснением возможности объединения сил. А истинная позиция ядра тайного общества ориентирована была именно на "манифест" Трубецкого.