Анатолий Чайковский - Война или военная преступность. Сборник публикаций

«Говоря в общем, относительно развития этой войны, присутствовал определенный "эффект домино”… Все началось на Холмщине летом 1942 года. Война была еще и в ограниченных масштабах: с украинской стороны около 500 пострадавших. Здесь поляки ликвидировали украинцев. В 1943 году конфликт распространился на территорию Волыни, где страдающей стороной были прежде всего и в наибольшей степени поляки, но катализатором стала информация о событиях на Холмщине. "Эффект домино” также имел место на работе в Галиции в 1944 году, а в 1945 году на территории к западу от линии Керзона» [80] Pavlo Solod'ko. Volodymyr V'iatrovych: «Volyns'ka trahediia — chastyna pol'sko-ukrains'koi viiny» // Ukrains'ka Pravda. 12.07.2011. http://www.istpravda.com.ua/articles/2011/07/12/45443/viewprint (Last accessed: March 29, 2012). .

В рецензируемой книге массовые убийства восточных поляков очерчены как часть войны, которая, как настаивает на том Вятрович, была взаимной и симметричной:

«В польской историографии термины "истребление”, "этнические чистки”, даже "геноцид” используются. Таким образом, польская сторона в конфликте представляет себя только в качестве жертв, а польскую сторону только как страдающую. Действия польского подполья по уничтожению украинцев представлены только в качестве необходимых мер в ответ на украинскую агрессию. Тем не менее документы (украинские, польские, советские, немецкие) свидетельствуют, что как минимум поляки применяли не меньшие инициативы» (стр. 28).

То, что польский Сейм описывал в терминах геноцида, Вятрович представляет как нормальную часть войны и то, в чем обе стороны были одинаково виновны. В этом нет ничего нового, мы признаем легитимацию военных преступлений, которая имеется в апологетике Вятровича, украинской вспомогательной полиции в Беларуси в 1942 году, где он оправдал нападения украинских вспомогательных сил на гражданских лиц: «С автоматом он — солдат, но с мотыгой — он относится к гражданскому населению. Когда они убивают его в бою, он гражданский или военный?» [81] Himka. Debates. P. 364. .

Вятрович не руководствуется резолюцией Конвенции ООН по предотвращению и наказанию преступлений геноцида (1948 г.), вместо этого он использует свое собственное определение: «Геноцид требует общей беззащитности, невозможности другой стороны, чтобы защитить себя» [82] V'iatrovych. Volyns'ka trahediia — chastyna pol's'ko-ukrains'koi viiny. . Для Вятровича решающим фактором является то, были ли жертвы беззащитны или нет. «Существует полное отсутствие такой симметрии в актах геноцида» (стр. 29), — утверждает он и продолжает настаивать, что резня УПА поляков, следовательно, не является геноцидом. Но даже Вятрович признает, что «в украинских свидетельствах с Волыни до середины 1943 года нет практически никакой информации о каких-либо антиукраинских мероприятиях со стороны польского подполья. В то время они были явно способны на такое действие» (стр. 114). Нейтральные наблюдатели сходятся во мнении, что к 1943 году волынские поляки не представляли собой угрозы для украинского большинства. Они были сокращены до 8 процентов населения Волыни, по словам Тимоти Снайдера, «разбросаны деревни, лишенные элиты, депортированные, без государственной власти, за исключением немцев, чтобы защитить их, а не местные партизанские армии собственных» [83] Snyder. Reconstruction of Nations. P. 169. . Есть сведения, что на презентации книги призыв Вятровича к «симметрии» подвергся критике со стороны Игоря Ильюшина за несоответствие современным исследованиям [84] Kabachiy. Ukraine-Poland. .

Согласно националистической идеологии, Вятрович опускает антипольские кампании ОУН и УПА к «третьему фронту» (с. 15): «ОУН не считает польский фронт в качестве основного… Они не рассматривают поляков как главного врага, против которого направлены все их усилия, как это часто можно прочитать в современной польской литературе» (стр. 89). Скорее всего, Вятрович настаивает на том, что «для украинского подполья, наряду с немцами, главным врагом были красные партизаны, которые подготовили почву для возвращения Советов» (стр. 77). Его утверждение, что кампания УПА против польского меньшинства была бы меньшим приоритетом, чем её сопротивление нацистской Германии, не подтверждено фактами. Скорее всего, это мифологизированное утверждение является частью типичной «постсталинградской» пропаганды ОУН (б) с целью минимизации ее сотрудничества с нацистской Германией, которое при Ющенко было возведено в ранг официальной идеологии. Вятрович не приводит данных о конкретных немецких и советских личностях, убитых УПА. Также он не упоминает о том, что верховный главнокомандующий УПА Роман Шухевич служил в немецкой униформе до 1943 года и что он категорически был против любых нападений УПА на немецкие войска [85] Rudling. OUN, UPA, Holocaust. P. 14. . Если цифры имеют значение, то 6 процентов командиров УПА-ОУН были убиты немецкими силами — в бою, попытках ареста, перекрестном огне или в заключении, но более 50 процентов офицеров УПА имели опыт работы в немецкой службе [86] Ivan Kachanovski. Terrorists or National Heroes? Politics of the OUN and the UPA in Ukraine. Paper presented at the World Conference of the Association for the Study of Nationalities, New York, April 15, 2010. On local collaboration, see Martin Dean. Collaboration in the Holocaust: Crimes of the Local Police in Belorussia and Ukraine. New York, 2000. . В местной полиции немецкой службы многие из них служили в частях, которые принимали активное участие в Холокосте. Многие из них были по локти в крови во время Холокоста. Их опыт участия в массовом убийстве был позже использован против поляков [87] Snyder. Reconstruction of Nations. P. 162. .

В дополнение к материалам из различных украинских архивов Вятрович во многом полагается на материалы Николая Лебедя из Гарвардского университета, которые в значительной степени состоят из микрофиш копий, сделанных Лебедем самостоятельно в 1980 году. В 2007 году часть коллекции была передана в архив ЦДВР [88] V'iatrovych. Druha pol'ska-ukrains'ka viina. P. 26; Rudling. OUN, UPA, and Holocaust. P. 65, Fn. 272. . Вятрович не пытается проблематизировать этот источник, созданный «ведущим членом украинского освободительного движения» (стр. 25–26). Неспособность сделать это вызывает серьёзное опасение. Главный активист ОУН Николай Лебедь был осужден как один из людей, которые были вовлечены в убийство в 1934 году польского министра внутренних дел Бронислава Пиераки. После освобождения немцами из тюрьмы он прошел подготовку в гестапо в 1940-41 гг. Лебедь руководил Службой безопасности ОУН (б) (Служба безпеки) в 1943-44 гг. После войны он был взят под крыло ЦРУ, которая в своей внутренней переписке называла его «известным садистом и коллаборатором немцев», но его стратегическое значение в холодной войне было таким, что она защищали его от Управления специальных расследований (OSI) Министерства юстиции, которая хотела, чтобы он был привлечен к ответственности за военные преступления [89] Richard Breitman and Norman J.W. Goda. Hitler's Shadow: Nazi War Criminals, US Intelligence, and the Cold War. Washington, DC, 2010. Pp. 90–91; National Archives Records Administration, College Park, MD (NARA). RG 263. Box 59. NN3-263-02-008. QRPLUMB. Vol. 4. FY-88. Approval of operational activity — QRPLUMB. December 11, 1987. P. 4. . Несмотря на ее порой насильственную борьбу, различные разделы эмигрантской ОУН были вовлечены в производство картины соответствующего прошлого. Круги украинской диаспоры восприняли убийства ОУН-УПА восточных поляков молчанием. Эта тема практически отсутствует в собственной версии прошлого ветеранов УПА, многотомного «Літопису УПА» [90] Per Anders Rudling. Theory and Practice: Historical Representation of the War-Time Activities of the OUN-UPA (The Organization of Ukrainian Nationalist-Ukrainian Insurgent Army) // East European Jewish Affairs. 2006. Vol. 36. Pp. 163–189. . Эта публикация была частично финансируема ЦРУ, так как рассматривалась в категориях идеологической войны во время Холодной войны, а Лебедь сам был членом Издательского комитета «Літопису УПА» [91] On Litopys UPA editors Evhen Shtendera, Petro Potichnyj, and Petro Sodol's work for/ funding by the CIA, see NARA. RG 263. Box 59. NN3-263-02-008. AERODYNAMICS. Vol. 45. Contact reports, 18 Nov. 1960, 18 Dec. 1961; NARA RG, Box 59, NN3-263-02-008, QRPLUMB, Vol. 5, 1 of 2, Box 59, NN3-263-02-008, «Acknowledgment and release, 22 of February, 1991»; NARA. RG 263. ZZ-19. AERODYNAMICS. Vol 35. N. 1 of 3. 8 Nov. 1966. . В этом многотомном труде, созданном самими ветеранами УПА, тема убийств ОУН-УПА умалчивается. Другие украинские националисты выбрали разные стратегии. Идея представить массовые убийства УПА поляков как жертв в симметричной войне не является новой. В 1979 году Владимир Кубийович послал ученому и добровольцу Ваффен-СС Василию Вериге (Vasyl Weryha) руководствующие принципы для написания предлагаемой истории Украинского Центрального Комитета. «Если мы пишем о польско-украинских отношениях, — писал Кубийович, — они должны быть представлены в основном в виде взаимного уничтожения» [92] Volodymyr Kubijovych to Vasyl' Veryha. Plan «Istorii UtsK». September 17, 1979 // Library and Archives Canada, Ottawa. MG 31. Series D203. Dossier 54. P. 45, Q6-28782. .