Робер Клари - Завоевание Константинополя

[332] В оригинале — abitacle: иногда это слово переводят как «балдахин». Хронист употребляет термин в четырех случаях: для обозначения палатки куманов (гл. LXV); балдахина, или сени над алтарным престолом (гл. LXXXV) и на триумфальной колеснице византийских императоров (гл. LXXXIX); хижины отшельников-столпников (гл. XCII).

[333] Т. е. амвон: видимо, Робер де Клари не знал этого слова. Из других источников известно, что амвон был сделан из редких пород мрамора; его окружали серебряные столпы с золотыми капителями, осыпанными драгоценными камнями. Здесь не только читались богослужебные тексты, но и совершались особо торжественные обряды, а также ритуал коронации.

[334] Светильники (люстры) — паникадила, или серебряные канделябры (в форме деревьев и кораблей). По подсчетам Добрыни Ядрейковича, таких многолампадных «люстр», освещающих алтарь сверху, лишь в главном нефе св. Софии было 80. Русский путешественник добавляет: «А и иных кондил по всей церкви много». Знакомя читателей и слушателей с богатствами храма, Робер де Клари обходит молчанием плачевную участь, постигшую их в результате вторжения крестоносцев. Он описывает алтарь, амвон, люстры и проч. преимущественно с точки зрения их материальной оценки. Русский очевидец разгрома Константинополя «латинниками» — новгородец, находившийся там в апрельские дни 1204 г., — напротив, с сокрушением повествует о варварском изничтожении «фрягами» сокровищ храма св. Софии: «Вънидоша в святую Софию и одъраша двъри и расъекоша, а онбол окован бяше всь сребром, и столпы сребрьные 12, а 4 кивотъния, и тябло исъкоша, и 12 креста, иже над олторем бяху...» и т. д.

[335] Великие врата — главный вход храма; кольцо — дверная ручка, петля.

[336] В оригинале — buhotiaus: происхождение и значение термина неясны, П. Риан сближал предмет, невнятно описываемый Робером де Клари, с тем, о котором упоминается в «Книге Паломник» Антония Новгородского: «медян романист, рекше наров», т. е. засов. А. Пофилэ рассматривал термин как производный от слова buhot, «горлышко» (кувшина и т. п.), считая, что священнослужители св. Софии «исцеляли» с помощью трубки, соединенной с воздушным насосом, откачивавшим «немочь». X. Лопарев переводил текст Робера де Клари, употребляя слово «ствол» («у кольца великих врат висел ствол»), что не вносило ясности в суть дела. Ф. Мели путем анализа лексики хрониста пришел к заключению, что buhotiaus — это дверное кольцо из металла в форме змеиного «горлышка» наподобие других распространенных в Византии «талисманов» в виде животных и насекомых. П. Дембовски полагал, что речь идет вовсе не о какой-либо трубке, рожке или засове, но о чем-то подобном, но ни Антоний Новгородский, ни Робер де Клари никогда раньше этого предмета не видели и потому не знали, каким именно словом его обозначить, поэтому они использовали лишь им самим понятный термин. А. М. Нада Патроне, ссылаясь на мнение Р. Азара, указывает, что слово buhotiaus, исчезнувшее из современного французского языка, сохранилось, однако, в пикардийском диалекте в форме buhot (buhotiaus — уменьшительное от него): так называется стебелек растения либо цилиндр катушки, предмет трубчатой формы и малого диаметра. Кроме того, buhoteux — курильщик. Эти значения слова целиком подтверждают описание Робера де Клари (une fleuste dont chil pasleur fleustent) и соответствуют истолкованию, предложенному Добрыней Ядрейковичем: засовы имели обычно трубчатую форму.

[337] «...Тот же наров, — сообщал новгородец, — вкладают в рот мужи и жены, да аще кто будет яд змеин снел, или отравлен како, то не может его выняти изо рта, дондеже вся злоба изыдет слинами изо рта».

[338] Хронист рассказывает здесь о столпе (колонне) императора Юстиниана I.

[339] Иными словами, статуя Юстиниана была обращена на Восток в знак «вызова»; поднятая правая рука также была протянута к Востоку, как бы предупреждая персов; в левой император держал шар с крестом на нем — один из атрибутов власти василевсов, символ могущества Византии.

[340] Ираклий — византийский император, в 627—628 гг. разбивший персов и вернувший захваченные ими провинции в Азии и Египте. В действительности речь идет о конной бронзовой статуе Юстиниана I (воздвигнута в 543— 544 гг.), находившейся на форуме Августеон, между храмом св. Софии и воротами Большого дворца. Император представлен был в костюме Ахиллеса. Сохранились рисунок XIV в., изображавший статую, и ее описания, которые в значительной мере подтверждают образ, запечатленный Робером де Клари.

[341] Set Apostres: вероятно, Робер де Клари поименовал эту церковь «на слух», спутав слова «septe» («семь») и «saints» («святые»); речь идет о константинопольской церкви Святых апостолов. Считалось, что в ней якобы был захоронен один из апостолов (св. Андрей) (а не семь!), а также св. Лука и св. Тимофей, о чем сообщает наряду с другими источниками и Антоний Новгородский. Церковь построена была в середине VI в. и послужила прототипом венецианского собора св. Марка.

[342] В действительности тут были гробницы ряда византийских императоров и императриц, а также видных церковных деятелей (Иоанна Златоуста, Григория Назианзина и др.). По свидетельству Никиты Хониата, крестоносцы вскрыли императорские гробницы (включая Юстинианову) и унесли все ценности.

[343] Добрыня Ядрейкович в «Книге Паломник» тоже упоминает мраморный столп, к которому якобы «Христос привязан бысть». Вероятно, источник обоих авторов—евангелие от Матфея (гл. 27, ст. 26), где говорится о том, что Понтий Пилат, «Иисуса бив предал на распятие», хотя ни о каком столпе, к которому он был привязан, не упоминается.

[344] Мать императора Константина I Великого (324—337), причисленная церковью к лику святых, — Елена (умерла в 327 г.).

[345] Вероятно, имеются в виду Гиролимниевы ворота, увенчанные тремя императорскими бюстами, которые были украшены драгоценными камнями. Эти ворота находились в стене напротив Влахернского дворца и служили входом в него.

[346] Золотые ворота расположены были в южной части сухопутных стен. Первоначально триумфальная арка, воздвигнутая Феодосием I в 388—391 гг. в честь победы над узурпатором Максимом. Византийский историк Кедрин рассказывает, что на воротах находилась скульптурная группа — четыре бронзовых льва. Ворота служили для въезда в Константинополь в особо торжественных случаях.

[347] «Игралище императора» (jus l’empereeur) — ипподром. Его длина составляла 400 м, ширина — около 120 м, он вмещал по 120 тыс. зрителей.

[348] Императорская ложа помещалась в северо-восточной части ипподрома и была украшена бронзовой квадригой (четверка коней), впоследствии ее перевезли в Венецию, где она и поныне стоит над порталом собора св. Марка.

[349] Имеются в виду два происходивших одновременно конных заезда; по длине ипподрома тянулась разделительная стена, одну часть занимали «зеленые», другую — «голубые» участники зрелища.